живы, – закивали головами соседки. – Гипертонический криз! А вы, молодой человек, может быть, жалобу напишете? Вы в этом лучше разбираетесь…

Геор не стал дослушивать, женские голоса еще какое-то время пытались догнать его, потом обиженно стихли. Все, теперь он навечно предан остракизму, но на данный момент это его волновало меньше всего.

«Живы, – думал Геор. – Все живы. Она никого не убила…»

А пока она никого не убила, он не станет убивать ее.

* * *

– Пей!

Анатолий выставил перед Георгием ряд флаконов с разноцветными составами, охотник знал только некоторые из них: антив, бессонник, террон…

– Что за гремучая смесь? – улыбнулся Геор.

Алхимик не улыбнулся в ответ, он вообще был серьезен и сосредоточен этим утром. Сначала долго изучал распечатку результатов анализов, потом рассматривал ауру Геора сквозь плазменные линзы: алхимики не подвергались трансмутации, а потому и ауры видеть не умели, но для этого у них существовала куча приспособлений, изготовленных в цехах мастеров-оружейников.

– Непосредственной опасности твоему здоровью я не вижу, – сказал он наконец. – Проклятие как будто даже уменьшилось по сравнению со вчерашним днем, но мы не знаем, как оно действует: активно ли оно или нужен толчок для того, чтобы сработало, и каких последствий можно ожидать…

– Даже примерно? Какие вообще проклятия существуют?

– О, масса… Иссушающие, например. Но не похоже, чтобы это было иссушающее. Твое больше из разряда «внезапной гибели». Это когда проклятый начинает притягивать к себе неприятности и несчастные случаи, пока один такой не приведет к смерти.

Мастер-алхимик, похоже, оседлал любимого конька, так воодушевленно он принялся развивать тему проклятий, но натолкнулся на пристальный взгляд Геора и стушевался.

– Да… Вот так… Пока не знаем, как тебя от него избавить, но работаем над этим. Вероятно, процедура трансмутации сможет помочь, но это не точно… Поэтому пей: тебе надо быть готовым ко всему. Кстати, как самочувствие? Ломота в теле? Озноб? Блуждающие боли?

После бурной ночи Геор чувствовал и ломоту, и озноб, вот только причиной тому было вовсе не проклятие. А основной его головной болью отныне стала баньши Алена, считающая себя человеком.

Не тратя слов, он откупорил один за другим пузырьки со снадобьями и, морщась, выпил. О проклятии, пока оно себя никак не проявляло, решил просто не думать – ни к чему еще этим забивать голову.

В отделе сегодня собралось много охотников. Выдавались такие относительно спокойные дни, когда нечисть вела себя тише воды ниже травы. «У них сегодня выходной, – шутил в таких случаях Глеб. – Или национальный праздник: день солидарности нечисти!»

Тем лучше: можно наконец разобраться с отчетами, которых накопилось уже немало. За соседним компьютером работал Витек – сосредоточенно стучал по клавиатуре двумя пальцами, щурился на экран, вчитываясь в строчки.

– Геор, слушай, как пишется «баньши», с мягким знаком? Я подзабыл.

– С мягким. А ты на баньши отчет пишешь? На ту, что пару дней назад поймал? – Геор старался ничем не выдать своего интереса, так, просто вежливый разговор двух охотников, профессиональное любопытство.

– Ага… – Витька кивнул, не отрывая взгляда от экрана. – Бегала по парку, вопила.

Все-таки парк в городе самое опасное, гиблое место. Слишком большой и запущенный, раздолье не только для созданий ночи, но и для маньяков. По статистике, которую вел отдел аналитики, именно там чаще всего находили человеческие жертвы, и не всегда их гибель была делом рук нечисти.

– Ты с ней говорил?

– С кем? С нечистью? – Охотник хохотнул. – Конечно, обсудили погоду и природу!

Геор ухмыльнулся, показывая, что шутку оценил. На самом деле стало муторно на душе. Против воли представлялось, как Витек заворачивает в сеть девчонку в цветастом свитерке, оглушенную знаком «Застынь».

– Почему на месте не убил?

Пальцы Витька замерли на клавиатуре.

– Разнарядка была из отдела дознавателей, им требовалось для исследований несколько экземпляров нечисти. Эту, кажется, Снегирев забрал, почти сразу и ликвидировал.

– Ты знаешь, что Петр…

– Что Петр? – Витек обернулся и пристально всмотрелся в лицо Геора. – Да что с тобой сегодня?

Геор и сам чувствовал, что разговор выходит за рамки обычного рабочего трепа. Нет, ни к чему напарнику знать про Снегирева и его извращения, пусть это пока останется козырем в рукаве.

– Ничего, – усмехнулся Геор. – На проклятие вчера нарвался, голова тяжелая… Не обращай внимания.

Витек понимающе хмыкнул и вернулся к отчету, а Геор кликнул на виджет «Поиск» и опомнился только тогда, когда приложение развернулось на весь экран, открыв страницу предыдущего запроса.

Алена Озерцова, улыбаясь, смотрела на Геора с экрана. Прижимала ладонью темно-каштановые пряди, подхваченные ветром: фотография была сделана на улице. Теперь у ее волос пепельный цвет. Пепельные локоны, почти седые… Что пережила эта несчастная девочка? Как она умерла?

«Вечером шестнадцатого августа отправилась гулять с собакой и больше на связь не выходила» – сухая фраза ориентировки. Что скрывается за ней? Знала ли ты своего убийцу? Или все произошло внезапно? Как теперь живет собака без любимой хозяйки? Пудель по кличке Бенджи…

Геор не хотел смотреть адрес, но все равно посмотрел: улица Краснознаменская, 25. А ведь это совсем неподалеку от печально известного парка, где недавно сам Геор прикончил чмура, а Витек изловил баньши. Значит ли это, что Алена именно там и выгуливала собаку и там же погибла?

– Ты куда? – удивился Витька. – Разнарядку получил?

– Да, по электронке сбросили…

Не объяснять же охотнику, что он собрался навестить родителей Алены. Он и себе не смог бы ответить на вопрос зачем. Он ничем не сможет их ободрить, лишь напомнит о боли, которая за год, возможно, чуть сгладилась, утихла.

В кармане лежало удостоверение с красными корочками: каждый охотник был еще и детективом, даже был проведен по документам в полицейском участке – все официально, комар носа не подточит. Лига заботилась о том, чтобы у ее сотрудников не возникало проблем с законом, ведь иногда по долгу службы приходилось задавать неудобные вопросы, врываться в чужие жизни, бередить незажившие раны.

Дверь квартиры в обычном панельном доме открыла молодая еще женщина. Сколько сейчас матери Алены – сорок? Едва ли больше. В том, что это ее мать, Геор не сомневался ни на секунду. Такой же овал лица, форма глаз… Женщина близоруко прищурилась на незваного гостя, Геор немедленно раскрыл удостоверение, отдал в руки, давая возможность изучить фотографию.

– Следователь Воронцов? Чем обязана… – Она вдруг вздрогнула и так же, как недавно Алена, беззащитно подняла лицо. – Это… по поводу Аленьки? Вы… нашли?..

Не договорила, сжав у груди руки.

«Я нашел, – хотел сказать Геор. – Только это больше не ваша дочь… Но она в безопасности, не волнуйтесь».

– Нет,