— Она выскочила на улицу и носилась там больше часа как угорелая.

— Выскочила на улицу?! Как же ты загнала ее обратно? — изумилась Дороти.

— Об этом лучше спросить у Клауса. Но не думаю, что этот вопрос ему понравится.

— Были проблемы с готовкой? — спросила Дороти.

— Нет. Кстати, надеюсь, я все сделала и упаковала правильно? Ты не оставила мне никаких указаний.

— Какие указания? Когда ты прекрасно все сама умеешь делать, а уж с помощником можно не только упаковать, но и распаковаться, — поддразнила подругу Дороти.

— Что? — вспыхнула Санта. — Лучше скажи о своем новом обожателе. Он такой вкусный на вид!

— Ты считаешь, он вкусный?

— Очень.

— Ох, и я тоже.

— У вас уже второе свидание. Быстро работает, должно быть, здорово втюрился.

— Что значит «втюрился»? — с интересом спросила Мэри.

— Гм… это значит, что кто-то сильно любит тебя.

— Ты имеешь в виду, как Клаус тебя?

— Кто тебе это сказал?

Санни недоверчиво посмотрела на девочку.

— Никто. Я сама вижу.

— Все видят, кроме тебя, — подтвердила Дороти слова дочери.

И Санта запустила в подругу полотенцем.

— О… о… о… — кряхтел Клаус, погружаясь в горячую ванну, чтобы погреть усталые и ноющие косточки. Ему казалось, что он не гонялся за крошечной собачкой, а бежал марафон. Голова наконец перестала болеть. Он перебирал в уме события уходящего дня и думал, что ему удалось набрать очки. Боль и страдания были настоящими, хотя, по правде говоря, немного наигранными.

Он почувствовал голод. Виной тому были аппетитные запахи в кухне у Коммонов. Если ему удалось завоевать расположение Дороти и Санты, тогда, возможно, его пригласят на семейный обед или ужин. Завтра вечером, после осмотра домов. Женщины ему многим обязаны, и он, безусловно, заслужил награду.

— Этот дом очень подходит вам, — упорствовал Клаус. — Посмотрите на высокий, как в соборе, потолок. Вы сможете ставить здесь елку любой высоты.

— Я не собираюсь менять квартиру, — отозвалась Санта, расставляя руки в стороны и указывая на ширину комнаты. — Вы сможете легко установить тут большой стол для железной дороги.

— Посмотрите на кухню, — продолжал гнуть свое Клаус. — Какая шикарная отделка! Есть и большая духовка, в которой можно печь кексы, какие вашей душе угодно. Если верить вчерашним сногсшибательным запахам, вы — волшебница. Плита большая, как в ресторане, на ней шесть конфорок. И все это пропадет зря, потому что я буду пользоваться только кофеваркой и посудомойкой.

— У меня есть где жить, — не сдавалась она.

— Пока я не куплю дом с вашей квартирой.

Он скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что тоже не намерен сдаваться.

— Ну, давайте же, Клаус, соглашайтесь. У меня уже болят ноги, — простонала Санни, переминаясь с ноги на ногу.

На ней были сапожки на шнуровке. Она заплатила за них очень дорого, но если Мэри постоянно интересовалась ими, значит, они того стоили. Санни чувствовала себя в этих сапогах уверенно и поэтому надела их. Она решила любой ценой найти сегодня дом для Клауса, и все, конец истории.

— А у меня болит голова, — пожаловался он. — И все по вашей вине.

Да, Санни понимала, что виновата перед Клаусом. Но это не значит, что она должна уступить.

— Ладно, поехали дальше. Я кое-что приберегла напоследок. Уверена, вам должно понравиться, — твердо заявила она и направилась к двери.

— Вы уже подсчитали комиссионные? — ухмыльнулся он, следуя за ней.

— Если хотите попасть на острова до Рождества, то поскорее настраивайтесь на деловой лад. Список домов, отвечающих вашим требованиям, подходит к концу, — предупредила Санта. — Вы потеряли много времени, развлекаясь на осмотрах. До праздника остался всего один день.

— Знаю, знаю, и неделя до Нового года, — состроил гримасу Клаус. — Все покупки надо сделать до праздника.

— Кстати, о покупках. Мне надо заехать к «Лернеру» по дороге к последнему дому.

— Это ваш приятель? — высказал догадку Клаус.

— Галантерея. Они наконец-то к Рождеству получили новую партию сувениров. Я всегда покупаю там всякие мелочи для подарков.

— А… это всякие колокольчики-бутончики, игрушки-погремушки? — съязвил он, потирая больную голову.

— Ну и что? Каждому приятно получить маленький подарок на Рождество — и булочнику, и молочнице, и почтальону, и соседским детям.

— Я подожду в машине.

Клаус откинулся на сиденье и закрыл глаза.

Санни была рада, что он не пошел с ней. Некому было удивляться, когда она купила для праздничного стола еще новую новогоднюю скатерть и дюжину салфеток, пожелав себе при этом счастливого Рождества: она рассчитывала продать оставшийся в списке дом и получить комиссионные.

Когда Санта открыла багажник, чтобы убрать коробки, то увидела в нем маленькие пустые корзиночки, купленные накануне и предназначавшиеся для подарков соседям. Ее личный список праздничных дел не выполнялся. Что ж, надо будет поторопиться. И она с шумом закрыла багажник.

— Что-то не так?

Клаус вопросительно посмотрел на нее, когда она садилась в машину.

— Нет, а что?

— Вы так хлопнули багажником, что я решил, возможно, возникла проблема.

Разумеется, она возникла, и этой проблемой был он сам. Но Санни не стала говорить ему об этом. В последний момент ее спасла профессиональная выдержка, и она проглотила слова, готовые было сорваться с языка.

— Кстати, вычеркните один пункт из вашего предпраздничного списка, — сказал он и, не дождавшись ответа, пояснил: — Я нашел место, где можно купить дом для Барби.

Его последние слова привлекли внимание Санни.

— Как?! Я искала повсюду и нигде не нашла.

— Все-таки я работаю в торговле и хорошо знаю, где покупать и как.

— Ага, тогда вы специально отдали дом девочке, чтобы потом достать его самому и удивить меня!

Она не могла устоять перед соблазном, чтобы не поддеть его.

— Не напоминайте мне. Я хочу вам помочь. Так что не беспокойтесь о доме. Его доставят вовремя, и вы успеете вручить его Мэри.

— Тогда вы просто обязаны купить и второй дом для себя, — сказала Санта, несколько раз свернув налево, прежде чем выехала на Рождественский бульвар, на котором находился нужный дом. Она надеялась, что Клаус не заметил точного адреса. Наверное, не очень-то приятно жить на улице, постоянно напоминающей названием о ненавистном тебе празднике.