– Разрешите выполнять?

– Действуй.

Лейтенант отдал честь и шагнул к деревянному зданию вокзала…

– Где Гера Анрун? – Он едва не выбил двери в комнату, куда поселил мужчин, когда не обнаружил океанку у себя.

Оба иностранца вздрогнули от неожиданности, и лжепосол ответил:

– Она собиралась в душ. А в чём дело?

Водитель напрягся, и это не ускользнуло от взгляда лейтенанта.

– Пришёл ответ на ваше предложение.

– И?..

– Вас двоих касается лишь одно: у вас пять минут, чтобы собраться, и десять, чтобы покинуть город.

– Что?!

Но дверь уже с треском захлопнулась. Владимир в два прыжка преодолел расстояние до душевой и остановился возле входа. Шума воды слышно не было. Чуть нажал на дверь – увы. Та оказалась заперта изнутри на задвижку. Ухмыльнулся – тем хуже. Поймаю на месте преступления. Удара раскрытой ладонью оказалось достаточно, чтобы защёлка отлетела, стукнувшись о пол с жалобным звоном. По глазам резануло голым телом, а по ушам – диким визгом. Не обращая внимания на кричащую девушку, инстинктивно присевшую на корточки и прикрывающуюся руками, внимательно осмотрел душевую – вроде всё как и было, за исключением стандартного стула, на котором была аккуратно сложена женская одежда. Но стул сюда попал явно из её комнаты. Шагнул ближе, что усилило крик на несколько децибел, выдернул из-под кучи тряпок платье, набросил ей на голову:

– Одевайся. И не строй из себя дурочку: я прекрасно знаю, что ты меня понимаешь. Иначе я не получил бы пощёчину.

Крик прервался. Платье шевельнулось, потом чуть сползло, и показалось злое, даже разъярённое лицо. Владимир усмехнулся:

– Я тебя жду. Там. – Показал рукой на выход. – Поторопись. – Развернулся, вышел из душевой.

– Э… офицер… – выскочил из комнаты якобы посол и замер, столкнувшись со взглядом выходящей из душевой Геры с распущенными волосами.

Она зло бросила длинную фразу на океанском. Герц словно ударился о стену. Коротко поклонился, затем вернулся к себе и спустя мгновение появился оттуда с водителем и небольшим чемоданчиком. Снова поклонился, поставил саквояж перед Звонарёвым:

– Вещи госпожи Анрун…

– Ваше время истекает.

Каблуки обоих мужчин застучали по лестнице. Лейтенант развернулся к дамочке. Та, прищурив глаза, впилась в него ненавидящим взглядом:

– Что дальше, нуваррец?

– Мне приказано доставить тебя в Метрополию.

– А поеду ли я туда?

Владимир ухмыльнулся:

– Нигде не сказано, что я должен доставить туда госпожу целой и невредимой…

Та растерялась от неожиданности:

– Но… как же так?

Молодой человек ухватил девушку под руку:

– Идём.

Гера попыталась вырваться, но вскрикнула от боли – его пальцы сдавили ей руку, словно клещами. Затем хватка чуть ослабла, и океанка смогла кое-как выдохнуть:

– Зверь! Дикарь!

– Может быть.

Почему-то ему вдруг захотелось произвести на дамочку самое отталкивающее впечатление, какое только мог. Подхватил свободной рукой чемодан и, не церемонясь, потащил её за собой. Выволок на улицу. Двое океанцев уже прогревали двигатель своего лимузина. Скривился презрительно:

– Какое дерьмо… – Обернулся к девчонке: – На лошади ездить умеешь?

– Я?! – Раздражённо вздёрнула носик. – Каждая воспитанная…

– Заткнись.

Подтащил её к мотоциклу, толкнул к сиденью. Открыл задний ящик, сунул туда чемодан. Снял технику с подножки, оседлал сам, повернул ключ. Двигатель мягко затарахтел.

– Чего стоишь? Садись!

Она замялась, и причины были понятны: платье кое-как наброшено на голое тело. На миг сжалился:

– Можешь боком. По-дамски. – И тут же рявкнул: – Живее! И держись за меня!

Едва дождался, пока та опасливо усядется, как он и сказал, бочком, тронулся. Хватило первых метров дороги, чтобы девушка вначале осторожно взялась за ремень его формы, а после первого крутого поворота, когда он качнул мотоцикл на бок, уцепилась уже изо всех сил. Тогда Звонарёв прибавил скорости… На аэродром он въехал с уже готовой на всё испуганной девчонкой. Часовой на въезде замахал, приказывая остановиться. Владимира тут знали все, и поэтому солдат сразу показал на конец взлётного поля, где стоял в окружении заправщика и передвижного стартера переделанный под транспортник «Бостон» с двумя подвесными баками под крыльями. Лейтенант повернул туда, рванув с места, благо в отличие от обычной дороги аэродром был тщательно выровнен и утрамбован. Затормозил чуть в стороне, сдёрнул океанку с сиденья, выхватил её кофр из багажного ящика, потащил за собой. Та была словно в прострации, послушно передвигая ноги. Приблизившись к командиру самолёта, отдал честь, затем улыбнулся:

– Привет, Лёха! Ты повезёшь?

Пилот улыбнулся в ответ – они были старыми друзьями.

– Я. – Покосился на бледную, словно смерть, дамочку: – Эту, что ли?

– Угу.

– Тащи её внутрь. Надеюсь, не облюёт салон?

Владимир вздохнул:

– Надеюсь…

Судорожно-испуганный вид океанки не внушал доверия… Потянул её за собой в раскрытый нижний люк. Тускловато горело дежурное освещение. Увидел сдвоенное кресло, гору ящиков. Впихнул девушку на сиденье, уселся сам. Потянул с крючка тёплую доху – в воздухе должно быть холодно. Щёлкнули замки закрываемого люка. Послышался стонущий визг запускаемых двигателей. А потом те взревели, выдохнув облака сизого дыма и бешено молотя воздух винтами. Океанка напряглась – новый страх вытеснил старый. Машина качнулась, а через пару минут началась бешеная тряска разгона. Несмотря на все утрамбовочные работы, грунт – не бетонная полоса. Так что пришлось стиснуть зубы и терпеть. Рёв обоих двигателей «Райт-Циклон» за тонким бортом стал совсем нестерпимым, но тут тряска закончилась, а через мгновение и грохот двигателей стал вполне терпимым.

Алексей, одетый в тёплый меховой комбинезон, не оборачиваясь, показал ему четыре пальца. Понятно. Четыре часа. Покосился на океанку – та вцепилась в подлокотник своей половины кресла с такой силой, что пальцы побелели. Ухмыльнулся – а что она скажет через сорок минут? Когда «Бостон» постепенно наберёт высоту для полёта? Форсировать моторы никто не собирался – плавненько, легонечко. И топливо экономится, и нагрузка на двигатели щадящая. Помаленьку наберём высоту, потихоньку полетим на крейсерской скорости. Иллюминаторов здесь нет. Так что летим, как в… Отогнал вертящееся сравнение с нехорошим ящиком. Бросил взгляд на наручные часы, засекая время. Приподнялся, расстелил мех по сиденью, затем плотно в него завернулся под удивлённым взглядом океанки, закрыл глаза. Можно и поспать. Шум двигателей, певших монотонную песню, ему совершенно не мешал… Интересно, насколько хватит этой дамочки?