Его растолкали через полтора часа. Высунулся из меха, отметив, что тот покрылся инеем по кожаной шкуре. У посиневшей Геры, как говорится, зуб на зуб не попадал. Синие трясущиеся губы, в противоположность им красный нос, из которого текло, просто ледяные руки, от прикосновения которых Владимир едва не завопил от неожиданности эффекта. Девушка пыталась что-то сказать, но не получалось. Вздохнув, Звонарёв распахнул своё одеяние, благо в него можно было завернуть сразу троих человек, ухватил океанку и притянул к себе. Затем снова набросил на себя и её до кучи мех. Геру била дикая дрожь, правда, недолго. Пару минут спустя она начала стихать. Океанка хлюпнула носом раз, другой, потом, стуча зубами, произнесла:

– В… в… в воздухе всегда так холодно?

Вовка, недолго думая, прижал её к себе покрепче, буркнул:

– Всегда. Чем выше, тем холоднее.

По его ощущениям, было не так и холодно, кстати. Всего-то около минус пяти. Впрочем, та летела вообще в одном тонком платьице, пусть и суконном, на голое тело.

– Ты это, можешь меня обнять. Всё теплее будет. Я разрешаю.

– Да как…

– Так. Не хочешь – стучи зубами дальше. Мне-то что?

Тишина. Потом она всё-таки привалилась к нему. Чуть повозилась, устраиваясь поудобнее, ощутив тепло сильного мужского тела, ухватилась вдруг с неожиданной даже для самой себя силой. И мех был очень тёплый, и сам… нуваррец… Жалко, что ничего не видно. Невозможно даже угадать, в каком направлении они летят. Видны только ноги тех, кто управляет летающей машиной впереди, да призрачный свет приборов… Зевнула, смутившись, но её конвоир-сопровождающий уже опять уснул. Удивилась крепости нервов мужчины, потом задумалась, чем закончится её миссия? Впрочем, её тоже начало клонить в сон. Чуть поёрзав ещё, махнула на всё рукой и, пристроившись на широкой груди, закрыла глаза. Спать было неожиданно уютно и, самое главное, тепло. Она наконец стала согреваться…

– Эй, подруга, прибыли.

Сладко вздохнув, Гера открыла глаза, столкнувшись со взглядом её сопровождающего на ничего не выражающем лице. Вокруг стояла тишина.

– Мы…

– На месте. Пошли.

Это Нуварра! Неужели она увидит таинственную страну, осмелившуюся противостоять всей мощи Великой Океании? Рывком отпрянула от офицера. Тот аккуратно повесил мех на крючок и двинулся к лестнице, видной в брюхе летающей машины. Оглянулся

– Давай за мной.

Снизу явственно тянуло теплом. Осторожно ступая, шагнула на лестницу, отсчитала пять ступенек, земля. Нет. Не земля. Нечто вроде искусственного камня. И – негромкий разговор на незнакомом языке. Извозчики воздушного корабля, переговариваясь, стягивали с себя толстые меховые одеяния. Один из них что-то сказал её конвоиру, тот кивнул. Вежливо перевёл:

– Если куда надо – скажи. Сейчас подъедет самодвигатель, нас отвезут.

Гера прислушалась к себе. Хотеть-то хотелось. Но не критично… Откуда-то из темноты почти бесшумно вынырнула механическая повозка, залив всё ослепительно ярким светом.

– Ого! – Единственное, что она поняла в возбуждённой фразе, произнесённой одним из пилотов.

Те, сняв тёплую одежду, тоже выглядели обычными, хотя и очень большими, как и её спутник, людьми. Гера невольно поёжилась – если у них мужчины такие огромные, то каковы же их женщины? Подъехав вплотную, самодвигатель затормозил. Её сопровождающий шагнул к нему, открыл дверцу, сделанную заподлицо, пропуская её вперёд. Вообще, как только они покинули Гаров, его поведение изменилось. И – в лучшую, как казалось девушке, сторону…

Внутри оказалось… просто невероятно удобно. Мягчайший диван, покрытый натуральной кожей, уютно принял её в свои объятия. Неслышимый звук мотора, тёплый салон…

Звонарёв покосился на океанку, затем спросил ребят:

– А вы чего? Едем.

Алексей замотал головой:

– Не. За нами своя машина придёт. Это только для тебя.

Молодой человек вздохнул, захлопнул двери, спросил водителя:

– Куда нас?

– К вам, лейтенант.

– Что?!

– Ваш отец распорядился, чтобы девушка до утра побыла в вашем доме. А к десяти часам он сам приедет к ней. Не волнуйтесь, Владимир Михайлович. Всё уже приготовлено к визиту.

Кулаки невольно сжались, и молодой человек беззвучно выругался – батя опять мудрит…

Машина мягко тронулась, набирая скорость, выехала с лётного поля, миновала здание технических служб, покинула пределы аэродрома. Гера с интересом рассматривала расстилающуюся за стеклом салона местность: ухоженные поля, пышная, буйная растительность. Обернулась к молодому человеку, удивлённо спросила:

– Я не могу понять, в какой части света мы находимся? Или это секрет?

Помедлив, Владимир ответил:

– Это Новая Русь. Или Нуварра, как у вас говорят.

Та подождала ещё, но поняв, что разъяснений больше не будет, снова уткнулась в окошко.

Внезапно ожила громкая связь:

– Петя?

– Да, Михаил Александрович?

– Давай их ко мне домой.

– Обоих?

– Разумеется.

– Понял.

Водитель бросил взгляд в зеркальце на Владимира, начинающего покрываться пятнами гнева, но ничего не сказал.

Скоро начался город, и через полчаса роскошный лимузин остановился возле знакомого двухэтажного особняка, ярко освещенного снаружи и изнутри. Звонарёв открыл дверцу, вышел, подал руку девушке в салоне. Та, не понимая, уставилась на него с некоторым испугом.

– Прибыли. Нас ждут.

Тряхнув красивой головой, она решительно выбралась из салона. Едва за ней закрылась дверь, автомобиль тронулся, и странная, если не сказать больше, парочка осталась на улице.

– Где мы?

Молодой человек вздохнул:

– Идём.

Водрузил её руку на свой локоть, подхватил чемоданчик, потянул за собой через гостеприимно распахнутую калитку к дому. Не успели они пройти и половину пути, как двери особняка распахнулись, и на пороге появилась подсвеченная сзади из комнаты фигура отца. Владимир невольно сглотнул – тот опять изменился. Но… В лучшую сторону. Разгладились морщинки в уголках губ, на которых играла лёгкая улыбка. Сам стал ещё крупнее, сравнившись габаритами с сыном, ещё три месяца назад бывшим больше отца.

– Чего встали? Заходите. – Он широко улыбнулся.

Океанка вздрогнула, потому что обращался отец к ним на русском, выдохнула:

– Что это значит?

– Зовут нас, – буркнул молодой мужчина. – Просят побыстрее. – И ускорил шаг.

Гера тоже поспешила, но тут же споткнулась на гравии, шлёпнулась. Владимир не успел её поддержать. И, кажется, её нервы на этот раз сдали, потому что она вдруг разревелась, словно маленькая девочка. Сын под укоризненным взглядом отца тяжело вздохнул, потом вдруг нагнулся и легко закинул океанку на плечо. От неожиданности она затихла, растерявшись, и он спокойно донёс девушку до родителя. Опустил на высокое крыльцо. Девушка так и застыла столбом, когда увидела практически полную копию своего сопровождающего, настолько отец и сын были похожи. Батя коротко склонился: