касаются щеки. Ее густые ресницы — она унаследовала это от Клэр — мягко изгибаются. На ней пижама в стиле принцессы с нарисованными повсюду единорогами и радугами.

Мое маленькое солнышко.

Я не знаю, что бы я без нее делал.

Выйдя из ее комнаты, я направляюсь в свой кабинет. Хотя моей дочери пора спать, мне нужно наверстать упущенное благодаря моему импульсивному решению остаться дома с Белль.

Мой первый звонок — Иезекиилю.

— Как она справилась? — Спрашиваю я, просматривая последние цифры из списка данных.

— Кто?

— Мисс Джонс. — Я поправляю очки на носу.

— Менеджеры универмага были не слишком приветливы. Я думаю, им неприятно, что кто-то, кто раньше работал под их началом, теперь говорит им, что делать.

— Мисс Джонс никогда не повышали до менеджера, не так ли?

— Нет. Она всегда была простым клерком. Думаю, в основном из-за своего возраста. Никто не хотел испытывать ее. До тебя.

Я игнорирую не такой уж тонкий вопрос в этом заявлении. — Есть еще что сообщить?

— Нет. мисс Джонс снова посетит магазин завтра. Я не знаю, каковы ее планы, но…

— Я имел в виду другие вопросы.

— О. Точно. — Он начинает рассказывать о наших последних переговорах по лицензированию. Юристы уже подготовили окончательные проекты соглашения, но я встречаюсь с ними, чтобы окончательно согласовать детали.

— Я просмотрю эти черновики и пришлю вам свои заметки для собрания.

— Хорошо. — Иезекииль задерживается у телефона.

Я снимаю очки и грубо рявкаю. — Что-нибудь еще?

— Звонил твой шурин.

Я напрягаюсь. — Ты сказала ему, что я занят?

— На самом деле он не хотел этого слышать.

— Я в порядке.

— Ты не обязан мне это говорить.

Я хмуро смотрю в темноту. — Увидимся завтра, Иезекииль.

Он вешает трубку.

Я кладу телефон лицевой стороной вниз и быстро провожу рукой по лицу. Даррел — мой шурин, но он еще и психотерапевт. Наши разговоры обычно приводят к тому, что он спрашивает меня, как у меня дела, а затем не верит мне, когда я говорю ему, что со мной все в порядке.

Даже если это не так, я ни с кем не буду обсуждать это. Разговоры о чувствах и вытаскивание плохих воспоминаний для их анализа — не мое представление о хорошем времяпрепровождении. Я предпочитаю свой метод преодоления. То есть притворяться, насколько это в моих силах, что все вернулось на круги своя.

По крайней мере, тогда мне не придется сталкиваться с этими демонами, пока я не буду хорош и готов.

Я работаю до трех утра, но, когда я тащусь ко сну, покоя нет. Темнота, от которой я убегал днем, выползает из тени и обволакивает меня со всех сторон.

Во сне я вижу, как Клэр хмуро смотрит на меня в гостиничном номере.

— Детка, ты работал весь день. Сейчас час ночи. Ты не можешь сейчас вести машину. Ты устал.

— Я справлюсь с этим, детка.

Я вижу все ясно, как будто это происходит снова.

Мое сердце бьется быстрее.

Я протягиваю руку, пытаясь привлечь внимание меня из сна. Пытаюсь предупредить его. Послушай ее, идиот!

— Дорогая, у меня встреча ровно в шесть часов. Это очень важно. Я не могу ее пропустить.

Она выпячивает нижнюю губу. — Мы можем остаться здесь, а потом сесть на самолет обратно.

— Я бы предпочел поторопиться. На всякий случай. Никогда не знаешь, что может случиться с этими самолетами и задержками…

— Но Холланд…

— Клэр.

Нет.

Не делай этого.

Не уходи.

— Тебе не о чем беспокоиться. — Мои руки обвиваются вокруг рук Клэр. — По дороге я включу твою любимую аудиокнигу. Роман с пиратом и девушкой, которая наряжается его медиком.

— Договорились. — Она смеется и выходит вслед за мной.

Пот катится по моему лицу. Я пытаюсь выбежать из комнаты, но я застрял. Застрял, слушая, как их шаги становятся все тише и тише. Застрял, желая, чтобы я мог перезвонить им и сохранить жизнь Клэр еще на один день.

Печаль давит мне на грудь. Она лишает меня способности дышать.

Я в ловушке.

Подбегая к двери, я бью по ней кулаком, но она не поддается.

— Ты. Ты — мое самое большое возражение.

Мои глаза расширяются, когда дверь распахивается и Кения стоит с другой стороны, ее подбородок высоко поднят. Она усмехается и резко поворачивается. Покачивая бедрами, она плавной походкой идет по коридору отеля.

Я, спотыкаясь, иду за ней, едва веря своим глазам.

В этот момент я просыпаюсь.

Тьма давит вокруг меня.

Я в своей спальне.

Влажные простыни. Подушки в пятнах пота. Прозрачные занавески.

Мое дыхание громкое и прерывистое.

Я с трудом сажусь, пытаясь разобраться в кошмаре. Это тот кошмар, который снился мне много раз после аварии. Но он никогда не менялся. Ни разу.

До сегодняшнего вечера.

Какого черта Кения Джонс делает в моем сне?

Я потираю ладонью свою щетинистую щеку, не уверенная, что с этим делать. Мой новый сотрудник оказывает на меня влияние в реальной жизни. Я осознаю это. Она излучает искушение. Мягкая смуглая кожа. Вьющиеся волосы. Глаза цвета мокко. Тело настолько опасно соблазнительное, что она ходячая фантазия мужчины. Она мне нравится. Я хочу прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус. В этом нет сомнений.

Но это другое дело.

Она не только морочит мне голову, когда я бодрствую. Она может притормозить мои кошмары.

И это дает Кении Джонсу гораздо больше власти, чем мне удобно.

ГЛАВА 5

ОПРОКИДЫВАНИЕ

КЕНИЯ

Я прищуриваюсь к ноутбуку, вглядываясь во все цифры и пытаюсь разобраться в них.

Ни одна из формул не вычисляется.

Я жалобно стону.

Одно дело вести себя жестко перед Брюзгой, который украл счастье. Он неистовый эгоист с великолепным лицом и бугрящимися мышцами. Я биологически запрограммирована на то, чтобы хотеть его так сильно, как я хочу сбить его с колышка или двух.

Но совсем другое дело, когда меня выбивают из колеи в первый же день.

Вчерашний день не в счет. По сути, это был переход от перебранки с Холландом Алистером к сибирской стычке с менеджерами магазина.

Ну и денек, правда?

После очередного сеанса плача на диване Санни прошлой ночью, я возвращаюсь ко второму раунду.

О боже.

Я надеюсь, что сегодня лучше, чем вчера.

В Fine Industries этим утром кипит работа. Измотанные сотрудники забились в кабинеты, сосредоточенные на своих задачах. Никто не был особенно дружелюбен. Большинство из них не знают, почему я здесь, поскольку технически я работаю на Belle's Beauty.

Они не знают, что Алистер хочет, чтобы я находилась