— Я как чуял, что они нас на разборки вызовут! — сказал Воронов. — Придется идти. Честь школы дороже. Бича с собой брать не будем.

11

В понедельник, до развода, начальник курса вызвал Биче-Оола. Тщательно подбирая слова, Трушин сказал:

— Я ознакомился с рапортом дежурного по школе о происшествиях за выходные. Ты, Биче-Оол, в другой раз осторожнее с форточкой будь. Она, форточка, знаешь, какая коварная бывает? Врежет так, что в больницу попадешь. Дай-ка глянуть на тебя. Форточку, наверное, крепко заело, если с одного удара у тебя фингал на пол-лица нарисовался.

— Да я… — начал было Биче-Оол.

Но Трушин не стал слушать его оправдания.

— Иди на развод, — приказал он.

После второй пары к Воронову в курилке на четвертом этаже подошел Никифоров.

— После занятий никуда не линяй, разговор есть, — вполголоса сказал он.

Часа в четыре вечера в комнате общежития встретились Воронов, Рогов и Никифоров.

— Вам якуты стрелку забили? — задал риторический вопрос Никифоров. — Не вздумайте ходить.

— Как? — поразились Воронов и Рогов. — Ты что, хочешь, чтобы мы на весь город опозорились?

— Начнем с простого, — не обращая внимания на возмущение собеседников, продолжил Никифоров. — Сколько вас человек пойдет?

— Ха, а действительно, сколько? — спросил сам у себя Рогов. — Человек шесть, наверное. Пойдем я, Ворон, Сват, Вождь, Сэмэн и Клык. Бича ни в коем случае с собой брать не будем.

— Сколько якутов будет? Десять? Сто? Откуда вы знаете, какую толпу они соберут? Вы выйдете на пустырь, там будет стоять человек семь-восемь. Начнется драка, и из-за угла Гортопа выскочит еще человек десять бойцов. Что вы тогда делать будете? В бегство обратитесь или геройской смертью ляжете за одногруппника-тувинца? Не занимайтесь ерундой. Наплюйте на вызов и живите дальше как ни в чем не бывало.

— Ты не прав! — заартачился Рогов. — Если мы увильнем от разборок…

— Помолчи! — выкрикнул Никифоров. — Вы с кем собрались драться? С якутами. Не с бурятами и не с тувинцами, а именно с якутами. Если вы оба ни черта не смыслите в национальном вопросе, то не суйтесь туда, куда вас не просят.

— Велика ли разница, с кем отношения выяснять, с якутами или с бурятами? — спросил Воронов.

— Принципиальная, — начал горячиться Никифоров. — Если бы вы подрались с русскими, то на это никто бы не обратил внимания. Сошлись две толпы, помахали кулаками и разошлись. Если бы вы дрались с бурятами, было бы сложнее. А с якутами — совсем никуда не годится. Давайте прикинем последствия вашей драки. Если победите вы, русские, то якуты захотят взять реванш, показать, что они, якуты, тоже кое на что способны. Вам новую стрелку забивать не будут, а начнут лупить русских студентов из института культуры или еще откуда-нибудь. Если якуты накостыляют вам, то тут школа встанет на дыбы, и начнут всех узкоглазых в Хабаровске отлавливать и кулаками уму-разуму учить. В любом случае информация о межнациональных стычках дойдет до КГБ, и тут нам всем хана наступит. Вам — за разжигание межнациональной розни, мне — за пособничество. Вам нужны эти проблемы? Из-за того, что какой-то тувинец не хочет жениться на якутке, которую он соблазнил, мы все под раздачу попадем. В лучшем случае из школы выгонят, в худшем — в тюрьму сядем.

— Погоди, по-моему, ты из мухи раздуваешь слона, — попытался возразить Рогов.

— Ты про якутские события 1986 года знаешь?

— Никита что-то рассказывал в совхозе, — припомнил Воронов. — В апреле прошлого года студенты в Якутске восстали против советской власти?

— Против русских хулиганов они восстали, а не против власти. Вы в Якутске были? Нет? Тогда не буду вдаваться в географические подробности и расскажу так, как было. В Якутске есть речное училище, там обучаются только русские. Недалеко, на Заложном озере, есть каток, самый популярный в городе. В марте прошлого года речники стали задирать всех подряд, но доставалось в основном якутам. Речники придут толпой на каток, построятся цепью, наберут скорость и начинают сносить всех подряд, кто по пути попадется. Один парень из Якутского университета получил сотрясение мозга. За него решили вступиться однокурсники. Первая массовая драка на катке произошла числа 28 марта. Потом пошло-поехало! К речникам присоединилась русская молодежь, в основном подростки. Со стороны якутов выступили вначале только студенты университета, а через пару дней в драках стали участвовать все якуты, которые жили поблизости. Каждый вечер у катка вспыхивали драки. Дрались также около училища, во дворе университета. С первого апреля стычки пошли по всему городу. Особых успехов ни одна из сторон не достигла, силы были примерно равные. В начале апреля в университете появился провокатор. Кто он такой, до сих пор не выяснили. Провокатор говорит: «Мы, якуты, на своей земле живем, а русские нам на шею сели и прохода не дают». Все! Мгновенно бытовой, хулиганский конфликт перерос в межнациональный, подкрепленный националистическими лозунгами. В Якутске начались массовые беспорядки, на подавление которых бросили милицию со всей Якутии. Вы у Никиты спросите, что там было. Он в то время в ППС работал, в оцеплении на площади Ленина стоял.

— Никита против своих пошел? — с сомнением спросил Рогов и тут же спохватился: — Черт, все забываю, что он бурят, а не якут. Что дальше было?

— Дело дошло до ЦК КПСС и даже до самого Горбачева. Беспорядки подавили, милицейское начальство с постов поснимали. Несколько студентов из университета выгнали, кого-то посадили. У меня приятель, якут, в стороне от толпы стоял, смотрел, чем дело кончится. Когда милиция пошла на прорыв, его поймали и дали пятнадцать суток как участнику беспорядков. Теперь понятно, чем драка у Гортопа может закончиться? Ее мгновенно увяжут с прошлогодними якутскими беспорядками, и тогда нам всем не поздоровится.

— Странно, что об этих событиях нигде не писали, — удивился Рогов. — Про алма-атинские события в декабре прошлого года даже по телевидению репортаж был, а о Якутске — ни слова.

— Перестройка и гласность еще не набрали силу, вот по привычке и не стали сор из избы выносить.

— Иван, подскажи, что же делать? — спросил Воронов. — Я согласен, за политику с нас без разговоров голову снимут, но с Бичом-то как поступить? Он не может в город выйти. Его уже два раза под раздачу пускали.

— Пусть в форме ходит. В милицейской форме его никто не тронет.

Рогов не был агрессивным молодым человеком, но тут взбунтовался:

— Якуты придут к Гортопу, увидят, что нас нет, и по всему городу растрезвонят, что мы, слушатели, отказались по-мужски выяснить отношения. Вы что, хотите школу на