– Пей!

– Что это?

– Пентотал натрия. Вместе с алкоголем действует как сыворотка правды.

– Я это пить не буду.

– Тогда мы воспользуемся предложением твоего друга Артура. Что-то мне подсказывает, что он на тебя обижен, и одним пальцем дело не ограничится.

– Зачем? Я же всё рассказал.

– Вот повторишь свой рассказ ещё раз, ответишь на все вопросы, и закроем тему.

«И чего он завёлся. Вроде всё так хорошо шло», – подумал Андрей и зажмурился:

– Ладно, давай.

Чащин влил в его полураскрытый рот всё содержимое стакана. Во рту появился неприятный химический привкус.

– Фу, гадость.

Чащин сел за свой стол, убедился, что полиграф работает:

– Вас зовут Андрей Кравцов?

– Да.

– Сегодня воскресенье?

– Да, – Андрей почувствовал, как начинает терять сознание. В глазах потемнело, тело обмякло. Дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Он завалился набок и чуть не упал на пол вместе с креслом. Изо рта пошла пена.

– Что с ним? – Чащин растерянно посмотрел на Сапёра.

– Похоже анафилактический шок. Надо бы его развязать.

– Давай. Делай всё что нужно.

Морзе помог опустить тело Андрея на пол. Сапёр разрезал все пластиковые хомуты и проверил пульс на шее:

– Может загнуться.

Чащин подошёл к столу, на котором стояла видеокамера, подключённая к ноутбуку Морзе. На экране ноутбука было открыто диалоговое окно текстового мессенджера. Чащин отсоединил видеокамеру от компьютера.

– Они всё это видели?

– Да, – с опаской ответил Морзе.

– Напиши им, что ждём дальнейших инструкций насчёт тела.

В дверь постучали, Сапёр пошёл открывать. Это был Алаев:

– Тут видео и вся информация по банкету, – протянул он две флэшки. Сапёр их забрал, но Артур успел заметить за его спиной тело Кравцова на полу, – Что случилось? Он живой?

– Скоро узнаем, – ответил Сапёр.

– И что потом? – спросил Алаев.

– Скоро узнаем, – Чащин повторил слова Сапёра с сильным раздражением в голосе, – Морзе, отправь всю информацию с этих флэшек.

Морзе взял обе флэшки и вставил их в свой ноутбук. В диалоговом окне появилось новое сообщение:

– Пишут, чтобы забрали тело с собой.

– Мы так не договаривались, – возразил Артур, – он мой, если вы его ушатаете, кто мне его долг заплатит?

– Насчёт денег не волнуйся, – Чащин подошёл к Алаеву и похлопал его по плечу, – похоже, он слил реальную информацию. Надо только всё проверить, и ты получишь свои деньги. Вот держи мой телефон. Пин-код – четыре семёрки. Тебе на следующей неделе позвонят. Держи его всегда заряженным. Включай ровно в полдень на одну минуту. Аккумулятор лучше вынуть.

– А если не позвонят?

– Тогда сдашь аппарат в ФСБ и получишь орден за службу Родине.

– Что с ним потом будет? – Алаев показал на тело Андрея.

– А тебе не всё равно? – Чащин усмехнулся, – лучше дай команду, чтобы ворота во двор открыли, мы нашу машину загоним, чтобы его загрузить. И скажи своим людям, чтобы освободили от посторонних коридоры, и сами, чтобы там не торчали.

Артур понимающе кивнул и вышел из зала. Чащин подошёл к телу Андрея и легко пнул его в бок:

– Живой?

– Если сразу не помер, то, скорее всего, жить будет, – Сапёр присел возле головы Андрея и ещё раз проверил пульс на шее.

– Зафиксируй ему руки и ноги, вдруг по дороге очухается, – приказал Чащин, – Морзе, как у тебя с данными?

– Ещё секунд тридцать, – ответил Морзе, – и они пишут, что хотят взять его кровь на анализ, видимо, считают реакцию на сыворотку подозрительной.

«Вот именно – подозрительной» – Чащин про себя усмехнулся: «Похоже, Родина не хочет нас отпускать».

*****

– Облачность сильно низкая, как они приземляться будут?

– Как-нибудь сядут, главное, чтобы не на ощупь.

– Я грешным делом комдива нашего чуть не послал сегодня утром, думал, опять его москвичи на рыбалку приезжают.

– Я тоже первым делом про рыбалку подумал, но тут что-то другое, раз кипишь такой.

– А что тогда, если не рыбалка?

– Да чёрт его знает.

Вертолёт МИ-8 стоял рядом со взлётно-посадочной полосой аэродрома Килпъявр в Мурманской области. Два водолаза с полным снаряжением уже двадцать минут сидели в вертолёте и гадали, ради чего их сегодня рано утром выдернули из дома и сюда привезли. Ждали кого-то из Москвы. Но кого именно и вообще, сколько человек прилетит, было неизвестно. Мимо пронёсся, заходящий на посадку, МиГ-29 и через несколько минут подрулил к вертолёту. Фонарь кабины откинулся вверх и по приставленной лестнице спустился молодой парень. Его руки были заняты двумя пластиковыми чемоданами. Заметно пошатываясь, он направился к вертолёту:

– Турист что ли? – спросил один из водолазов другого, но тот ничего не ответил.

Турист подошёл к вертолёту. Оба водолаза смотрели на него, пытаясь понять, что за мажора к ним прислали:

– День добрый, – мажор приветливо улыбнулся, – порыбачим?

Водолазы не спешили с ответным приветствием. К ним подошёл командир вертолёта:

– Куда летим?

– В Печенгу.

*****

Сапёр и Морзе загрузили тело Андрея Кравцова в микроавтобус, загнанный во двор ресторана. Чащин, стоя немного в стороне, инструктировал Алаева:

– Телефон держи всегда при себе. Если будет текстовое сообщение, а не звонок, это нормально. Отвечать тогда следует тоже текстом. Специальных программ закачивать не нужно, тут уже всё установлено, как надо.

Чащин сел в микроавтобус и тот медленно тронулся. Артур сплюнул на асфальт:

– Проследите за ними. Что-то здесь всё мутно очень, – сказал он Вахе с Шувалом, – не будем ждать милости из-за океана.

*****

Генерал Петров вошёл в кабинет Комарина с чувством некоторого беспокойства. Давно уже он так не волновался, по сути, на пустом месте. Никто ведь не умер. По крайне мере пока.

В глубине души ему было совершенно не жалко Кравцова. И не потому, что Иван Макарович был черствым или жестоким человеком. Просто в его системе жизненных координат все люди делились на две большие категории – тех, кто создаёт проблемы и тех, кто эти проблемы решает. Андрей Кравцов был из первой группы. А по опыту генерала практически все эти трепетные души, рано или поздно сами тонули под грузом своих проблем. Ну, или кто-то им в этом помогал.