Накануне конкурса молодых талантов Америки Мэрилин настояла на том, чтобы они со Сьюзен съездили в Блумингтон, родной город Юджина Линдсея. «Маленькое расследование, милочка. Хочу навестить магазин Ренаты. Это будет весело».

Скоро Сьюзен поймет, что ее мать – просто неуправляема, но в этот раз она послушно последовала за матерью в Блумингтон. Они шли по блумингтонскому аэропорту, а багаж окружал их подобно астероидному поясу, причем Мэрилин побеспокоилась о том, чтобы небольшие виниловые оконца на сумках с платьями смотрели наружу: «Пусть все видят, что путешествует маленькая звезда».

Такси в аэропорту не было. Трое каких-то прилетевших стояли на остановке такси, вытягивая шеи, словно здесь, как на Манхэттене, сейчас понаедет целая армада такси. Вскоре подъехало одно такси, и, когда машина остановилась, Мэрилин ухватилась за ручку дверцы, вызвав негодование ожидавших. «Эй, леди, здесь, между прочим, очередь».

Мэрилин развернулась, сняла темные очки размером с тарелки, пронзила убийственным взором своего обвинителя и устремилась вперед.

Они зарегистрировались в гостинице, затем зашли в расположенный неподалеку магазин Ренаты, который был довольно любопытен. Сьюзен решила, что, несмотря на то что Рената торгует одеждой больших размеров для конкурсов, у нее самой жира на теле как в диетической коле и в трех орешках. Пока Мэрилин разговаривала с Ренатой, Сьюзен бродила по магазину, который ее приятно удивил, поскольку здесь было множество изделий художественного промысла.

Позже, к вечеру, в номере гостиницы Мэрилин предложила дочери прокатиться.

– У нас нет машины, мама.

– Я взяла одну напрокат, пока ты занималась в тренажерном зале.

– И куда мы поедем, мам?

– Увидишь.

– Опять какая-нибудь гадость?

– Сьюзен!

Мэрилин поджала губы и посмотрела на дочь, одетую в спортивные штаны и серый свитер.

– Ладно. Пошли.

Мэрилин принесла две пары садовых перчаток, упаковку мешков для мусора и два карманных фонарика. Они сели в машину и поехали по извилистым улочкам.

– Этот парень, Линдсей, живет здесь? – спросила Сьюзен, глядя на гараж для трех машин, освещенный так же красочно, как руины замка в аквариуме, и окруженный живой изгородью из вечнозеленых растений, которая поглощала все звуки, как беруши.

– Тсс!

Мэрилин выключила фары, не доехав до дома Линдсеев.

– Просто помоги мне, милочка.

Они тайком пробрались к мусорным бачкам, и Мэрилин сдвинула крышку одного из них.

– Красиво упаковано. Как рождественский подарок. Сьюзен – только тихо, – помоги мне вытащить мешок.

Когда Сьюзен вытаскивала мешок, он звучно, сочно пукнул, стукнувшись внутри о бачок, и она рассмеялась.

Пять красиво упакованных мусорных мешков заполнили багажник и заднее сиденье. Машина со все еще не горящими фарами с визгом тронулась с места, Мэрилин нервничала и неровно дышала.

– Куда теперь? – спросила Сьюзен.

– На стоянку магазина «Уол-Март».

– «Уол-Март»? А там не много народу?

Мэрилин включила фары.

– Как раз поэтому мы туда и поедем. Там на нас никто не обратит внимания, подумают, что две дуры копаются в своем же мусоре. Решат, что мы потеряли купоны на одиннадцатипроцентную скидку на какую-нибудь дрянь.

И она была права. Они припарковались недалеко от центрального входа в магазин, и ни одна душа не обратила внимания на мать с дочкой, которые сосредоточенно рвали темно-зеленые пластиковые пуповины и плаценты, словно промышленные повитухи.

– А что мы, собственно, ищем? – спросила Сьюзен.

– Узнаю, когда увижу. Будем просматривать мешок за мешком по очереди. Раскладывай барахло ровненько по багажнику. Хорошо. Теперь открывай свой мешок, я буду складывать в него вещи.

– Уборная, – объявила Мерилин. – Туалетная бумага – использованная; пластырь от мозолей – четыре, пять, шесть; лекарство по рецепту: прописано Линдсею Юджину, «Стелазин», сто миллиграммов, по два раза в день.

– Что такое «Стелазин»?

– Чтобы психовать поменьше. Очень сильное. Черт побери, это удача.

По своей старшей сестре, тоже бежавшей от деревенских корней, шизофреничке, которая в конце концов сбросилась с моста в Портленде, Мэрилин могла наблюдать действие самых разных медикаментов.

– Давай дальше. Одноразовая бритва – одна.

Затем Мэрилин нашла три фотографии Юджина 8x10.

– Черт побери, вот ведь проклятый красавчик!

Сьюзен схватила одну из фотографий и буквально впилась в нее глазами.

– Красивый, правда?

– Все они такие, моя сладкая, все они такие.

Сьюзен сунула карточку в карман и поежилась.

– Тебе холодно, милочка.

– Нет… Да… Типа…

– Ты отвечаешь прямо как «Мисс Монтана» на конкурсе в прошлом месяце. – Мэрилин рассмеялась, и даже Сьюзен не смогла сдержать улыбки.

– Ответы должны быть содержательными, милочка.

Следующий мешок был, наверное, из туалета Ренаты – целый набор высококачественной косметики, который вызвал у Мэрилин завистливое восхищение.

В нескольких мешках были кухонные отбросы: банки из-под молотого кофе, коробки с салатами, большей частью неоткрытые, и несколько банок с невкусными овощами.

Остался только один мешок.

– Давай, Юджин! Ну, где же то, что мне нужно?

Это явно был мешок с мусором из кабинета: высохшие фломастеры, корректирующая лента для пишущей машинки, вскрытые конверты со счетами и – «Ну-ка, а это что такое?». Мэрилин вытащила целый ворох ксерокопий. Выбрав наугад одну, она начала читать вслух:

«Вы можете проигнорировать это письмо на свой страх и риск. Одна женщина из Колумбуса решила проигнорировать его, и через неделю ее нашли мертвой, она отравилась угарным газом…»

– Понятно: прочитай и передай другому.

Мэрилин бегло просмотрела текст.

– Ладно, но почему их так много, Юджин? Что за… – Тут глаза ее вылезли из орбит, а мысли запрыгали в голове, как цирковые собачки.

– Сьюзен! Послушай! Этот пролаза рассылал сотни таких писем простофилям по всей стране – и в Канаду, и в Мексику тоже, и посмотри – он везде ставит себя в начало цепочки.

Сьюзен была слишком молода и потому не имела понятия о том, что представляют собой письма «Прочти и передай другому».

– Что?

– Таким образом, получается, что даже если только часть этих остолопов посылает пятьдесят баксов, у него уже набирается кругленькая сумма.

– Дай-ка посмотреть.