55

Вы разговариваете с автоответчиком, говорит мне Сабинин автоответчик; привет, Сабина, говорю я автоответчику, это я. Не хочу тебя раздражать, извини, говорю я, но я все равно решил позвонить, просто так. Извини, если я действую тебе на нервы. У меня ничего особенного, но, может быть, ты очень раздражена, тогда мне жаль, или ты уехала куда-нибудь. Может быть, она уехала, думаю я. Куда-нибудь. Я отключаюсь от автоответчика, положив трубку, пока он не отключился от меня. Я закуриваю и, коль скоро уж собрался кому-нибудь позвонить, звоню Зое, просто так. Дзинь, говорит телефон. Алло, говорит мне кто-то; Зоя, это я, говорю я; Зоя здесь больше не живет, говорят мне. Ах, говорю я. Меня спрашивают, не хочу ли я записать ее новый номер; нет, говорю я, спасибо, кладу трубку и звоню кому-то еще. Алло, говорит мама, вот так сюрприз. Она права. Для меня это тоже сюрприз, думаю я; и думаю, что этого не может быть, — зачем я звоню маме, это абсолютно невероятно. Почему ты звонишь, спрашивает мама; просто так, говорю я, чтобы услышать, как у тебя дела. Хорошо, говорит мама; прекрасно, говорю я. Она желает мне веселого Рождества и все такое. Я тоже желаю ей веселого Рождества и все такое. Заходи как-нибудь, говорит она; да, говорю я. Возможно, я вру. И все равно она радуется. Сейчас у меня еще кое-какие дела, говорю я, что тоже вранье; она говорит, передавай привет своей подружке; да, говорю я. Я еще раз желаю ей веселого Рождества, чтобы уж наверняка, и кладу трубку. Я, кстати, даже сам себя раздражаю, замечаю я. У меня сейчас еще кое-какие дела, говорю я сам себе; и сам себе не верю.

56

Давай поиграем, Дюк, говорю я, давай во что-нибудь поиграем. Может быть, сыграем в фильм семидесятых годов про катастрофы, говорю я потом, потому что мне нравятся краски в фильмах семидесятых годов про катастрофы. Может быть, в фильм про катастрофу самолета, думаю я, один из нас командир корабля, а другой-второй пилот, а стюардессы — стюардессы, но потом я думаю, что это ни к чему, потому что потом мы оба, скорее всего, отравимся рыбой. Нет так нет. Жаль. Мне бы так понравились краски, говорю я. Тогда давай поиграем во что-нибудь другое, говорю я, но я не знаю, слышит ли меня Дюк, — может быть, он где-то в другом месте. Ну, тогда я поиграю один, говорю я, и представляю себе, что я Фред Астер. Я танцую с Джинджер Роджерс в красивых декорациях. Джинджер улыбается. Но я совсем не умею танцевать, по крайней мере так, как нужно. Мне жаль, Джинджер, говорю я ей; она разочарована. Наверное, я должен был, по крайней мере, спускаться по качающейся красной лестнице из шоу и при этом петь, но я ведь совсем не умею петь. Жаль. Тогда давай поиграем во что-нибудь другое, говорю я.

57

Счастливого Рождества, говорит Дюк и дарит мне стакан виски. Подарок на Рождество, говорит он. Хорошее виски, у Дюка всегда хорошее виски. Спасибо, говорю я. Счастливого Рождества. Я кручу телевизор, но по всем каналам показывают одну и ту же рождественскую муру. Давай чокнемся, говорит Дюк; да, говорю я и чокаюсь, за нас. Да, говорит Дюк. Ты был у родителей, спрашивает он. Да. Ну и как? Рождество как Рождество, говорю я. Тоскливо, говорит Дюк. На Рождество самый высокий уровень самоубийств; кстати, я надеюсь, ты здесь не по этому поводу; нет, говорю я. Я и сам не знаю, почему я здесь. Наверное, потому что мне скучно. Возможно. Я говорю, что с высокого моста в порту все время кто-нибудь бросается вниз, но самое смешное то, что все прыгатели с моста останавливают машины практически на одном и том же месте и проходят пешком одно и то же количество метров, чтобы потом прыгнуть практически в одном и том же месте. Я читал. Видимо, связано с психологией. Или это излучение Земли, говорит Дюк. Там следовало бы устроить парковку. Да, говорю я, это было бы практично. Всё для клиента. Дай мне сигарету. Дюк дает мне сигарету и наливает еще виски. За нас, говорит он; да, говорю я. Мы пьем и курим. Телевизор орет. Давай поиграем, говорит Дюк. Я соглашаюсь.

58

Это я, Дюк, говорит Дюк мне в трубку, я могу зайти, мне скучно. А от скуки бывает рак, это же всем известно. Мы обязательно должны что-нибудь поделать, во что-нибудь поиграть, пожалуйста. Ты настойчив, говорю я; да, говорит он; я говорю, о'кей. Дюк говорит, что он зайдет, и заходит. Давай что-нибудь делать, говорит он. Он сидит рядом со мной на полу перед моим музыкальным центром и курит мою сигарету. Мы слушаем музыку, какую-то. Он говорит, скажи мне, что мне делать, потому что я должен что-то делать. Я знаю, говорю я. Да, говорит Дюк. Я тоже, говорю я, но мне ничего не приходит в голову. Сначала куда-нибудь сходим, говорю я, потому что как раз сейчас это пришло мне в голову. О'кей, говорит Дюк и встает, я на все согласен. Поведешь ты. О'кей, следуйте за мной, это я говорю Дюку, а своему переговорному устройству, на котором держу руку, я говорю, что мы пойдем пройдемся. Дюк следует за мной, и мы выходим пройтись. И потом мы сначала идем куда-нибудь. Прикрывайте меня, говорю я; да, сэр, говорит Дюк.

59

Сэр, говорит мне Дюк, сэр, я теряю контроль над кораблем, в наружной обшивке пробоина. Да, говорю я, знаю. Я закуриваю сигарету, вторую даю Дюку. Последняя сигарета, спрашивает он; нет, говорю я. Я беру командование на себя, говорю я, и беру командование на себя. Прямое попадание сдвигает картину, исполнение мерзкое, думаю я; свет погас. Выводите нас отсюда, сэр, говорит Дюк. Да, говорю я и вывожу нас отсюда.

60

Вы говорите с автоответчиком, говорит Сабинин автоответчик; я не говорю ничего и отключаю автоответчик, положив трубку, прежде чем он отключится сам. Собственно, никакого дела у меня и не было.

61

Тогда давай во что-нибудь поиграем, Дюк, говорю я Дюку, это всегда полезно, это помогает и все такое. Наверное, говорит Дюк, я не знаю. Я не могу. Ты наверняка можешь, говорю я. Давай. Ты всё знаешь. Он ничего не говорит. Он болтается по моей кухне и вносит беспокойство, а может, дело вовсе и не в нем. Тогда давай куда-нибудь сходим, но я не знаю куда. Сходим куда-нибудь, Дюк. Да. Мы идем куда-нибудь. На улицах мрачно, зима, холодно. Пойдем на ярмарку, Дюк, я там давно не был. Да. Там и посветлее, и поярче. Много ярких огней и все такое. И люди. Здесь много людей, Дюк, говорю я. Я прав. Много людей, которые много чего едят, стоя около множества палаток. Люди съедают горы сахарной ваты и кучи сладкой выпечки, булочки с рыбой и пиво и всякую всячину на вертеле. При этом они болтаются от ларька к ларьку. Они болтаются по ярмарке по часовой стрелке. Давай болтаться против часовой стрелки, говорю я; что за ребячество, говорит Дюк; я говорю, в душе я все еще юн. Не юн, говорит он. Нет так нет, говорю я и смотрю, как едят люди. Я рад, что мне не нужно все это есть, говорю я Дюку. Да, говорит он, этой едой можно было бы накормить полдюжины малых стран Африки, хотя это бы им не помогло, потому что они все равно умирают от СПИДа. От СПИДа бывает рак, говорю я и тащу за собой Дюка — болтаться против часовой стрелки. Все так запутано. Огромные толпы непривлекательных людей двигаются нам навстречу. Некоторым навязали огромные мягкие игрушки, в основном их тащат на плечах, получается что-то вроде позорного воротника. Мягкие игрушки особенно яркие и широко улыбаются, что ни о чем не говорит, — люди тоже так делают, по крайней мере большинство. Но все такое яркое. Сразу же становится намного теплее. Яркие лавки на колесах выплевывают новые порции людей, чтобы и они могли пронзительно вопить. Пронзительно вопящие люди пронзительно вопят над нашими головами, и буквально отовсюду несется музыка. Двигаться вперед тяжело. И холодно. Давай выпьем глинтвейна или чего-нибудь в этом роде, говорю я Дюку. Когда я говорю, изо рта идет пар. Мы протискиваемся между людьми к ларьку с едой, где покупаем глинтвейн. Две порции. Руки сразу согреваются, и появляется привкус рождественского базара. Мы чокаемся, Дюк и я, и пьем просто так, ни за что. Я верчу стаканчик в руках. Надо бы завести перчатки, говорю я. В них трудно курить, говорит Дюк. Кстати. Я вытаскиваю сигареты. Глинтвейн ударяет в голову, от него расходится приятная теплота. Но это быстро проходит. Видимо, все дело в том, что сегодня я мало ел, но если посмотреть, что творится вокруг, то можно потерять аппетит навсегда. Рядом с нами у стойки едят люди. Похоже, они совсем изголодались.