чтобы умело обманывать, когда нужно.

Лана пошла бы за ним, если бы у нее остались силы, и их обоих спасло то, что девушка, едва пережившая тяжелую операцию, не могла подняться. Он оставил ее на ступеньках, а сам двинулся наверх – медленно, но не из-за страха. Александр попросту настраивался. Он предпочитал работать с людьми, когда это возможно. Но он ведь не зря прошел повышение до киберпрофайлера: с техникой, управляемой чипами, он тоже справлялся неплохо.

Он чувствовал все больше и больше. Вот сигнализация, охранная система, электроснабжение, связь… Все на высшем уровне, но в этом и подвох. С помощью чипа нельзя подчинить какую-нибудь кочергу, со сложными схемами захват работал отлично.

Александр прекрасно понимал, что легко ему будет только на первом этапе. У Астора тоже есть чип – и он тоже контролирует свое окружение. Он еще и на проверенной территории, он один знает, сколько здесь ловушек! Александр же шел к нему без плана, но это почему-то казалось правильным: другие планировали избавиться от Астора, и где они теперь?

Страха по-прежнему не было. Либо его победила злость, либо Александр дошел до той стадии, когда страх просто не ощущается. Он пока не обращал на это внимания, он думал о том, что скажет Сергею, как отвлечет его, как выведет на слабость…

У него даже появился неплохой вариант. А потом Александр пробрался в квартиру, вместо Сергея увидел перед собой Танюшу, и план пришлось срочно перестраивать.

Винтажная швабра, которую все считали лишь прихотью сумасшедшего, с мерным гулом вращалась в центре холла. Кто-то на месте Александра и не понял бы, к чему это, а он догадался, видел такое еще на полицейских курсах. Поэтому за секунду до того, как Танюша распалась на тысячи отравленных игл, разлетевшихся во все стороны, он успел укрыться за стеной.

Умный ход, но работающий только один раз, игловая ловушка не восстанавливается. Убедившись, что его не задело, Александр выбрался из укрытия, вернулся в квартиру и сразу же увидел перед собой Астора.

Точнее, увидел он Алексея Шахматова. Это был все тот же грузный одутловатый мужчина, да еще и в грязном рабочем комбинезоне, но изменился его взгляд – и этого оказалось достаточно. На бессмысленном лице-маске пылал острый и внимательный взгляд хищника.

– Ты был им с самого начала или занял его место? – только и спросил Александр.

– Я не притворяюсь новичком, слишком рискованно. А настоящий Шахматов…

Он начал говорить – и сразу выстрелил. Это было правильно: с тем, кого хотят видеть мертвым, болтают лишь для отвлечения внимания, цепляют интригой, усыпляют бдительность… Но Александр подобного и ожидал. Он не стал спрашивать о судьбе настоящего Алексея Шахматова – как будто тут так много вариантов! Нет, собственная участь интересовала профайлера куда больше.

Астор нападал на него, он отступал, и оба теперь боролись за контроль над пентхаусом. Свет мигает ярко, больно бьет по глазам, ослепляет то одного, то другого. Музыка ревет и затихает. Воздух становится жарким и душным, вдруг брызжет вода из системы тушения пожаров. Хаос, но хаос, всегда понятный одной из сторон.

У каждого в этот миг была своя правда. Астор хотел победить, потому что привык побеждать. Александр надеялся вернуть то, что было так нагло украдено у него… ее вернуть. Ради этого он подпустил Астора поближе, бросился на него, выбил пистолет, и оба противника покатились по полу. Разница в возрасте не превращалась в разницу в силе, шансы у них были одинаковые, победа во многом зависела от везения – и на этот раз не повезло Александру.

Астор прижал его к полу, замер над ним, дотянулся до ножа, упавшего во время потасовки откуда-то сверху. Болтать он больше не собирался, смысла не было. Он готовился ударить сразу, быстро, сильно… И он ударил. Только не в грудь Александру, как метил изначально, а в собственный левый глаз.

Судя по шокированному виду, Астор был к такому не готов. На бесконечно долгий миг он замер неподвижно, а потом взвыл, покатился по полу, давая Александру шанс освободиться и кое-как подняться на ноги.

– Прости, что так долго, – прозвучал со стороны двери знакомый голос. – Настроиться на него было сложнее, чем я ожидала. Гений все-таки.

Лана снова стояла рядом – но это уже была другая Лана. Не заплаканная девчонка, которую он оставил, а нечто совершенно незнакомое ему.

Астор тоже уловил эту перемену. Все еще прижимая руку к ножу, замершему в глазнице, он остановился, и в этот миг он напоминал ядовитую змею, которая готова прыгнуть вперед, убить врага, но почему-то не прыгает.

– Не надейся, – сказала Лана, оборачиваясь к нему. – Не получится. Твой чип ограничен в функциях. Теперь он может только принимать. Смотри, какой фокус.

Она повела в воздухе рукой, будто призывая Астора встать, – и он действительно встал. Лана сделала шаг вперед, и Астор тут же сделал такой шаг назад. Одинаковые движения, одинаковые лица. Она заставляла его отступать спиной вперед, а еще – наконец срывать с лица пластическую маску, позволившую ему украсть жизнь несчастного Алексея Шахматова.

Теперь Александр видел настоящего Астора. Тонкое лицо, бледная кожа, высокие скулы. Уцелевший глаз зеленый. Уничтоженный наверняка был голубым.

Значит, все-таки отец… Но это все равно не могло обеспечить такой контроль! Александр прекрасно знал, как работают инициаторы… А теперь они работали иначе. Ему только и оставалось, что завороженно наблюдать, ожидая, что будет дальше.

Лана заставила Астора подойти к большому, на всю стену, окну и распахнуть створки, впуская в комнату холодный ночной воздух. Они оба знали, что должно произойти, и их лица оставались настолько одинаково спокойными, что от этого мурашки шли по коже.

– Не нужно меня убивать, – невозмутимо произнес Астор, будто речь вообще шла не о нем.

– Почему? Ты убил тех, что были до меня. Разве они не просили о пощаде?

– Они просили, но были ее недостойны. А ты другая.

– Ты меня не жалел, – напомнила Лана.

– Я не знал тебя, а теперь вижу… Мне было бы интересно оставить тебя при себе.

– Как ручную зверюшку?

– Как дочь. Я мог бы обучить тебя тому, чему ты никогда не научишься сама.

На этот раз Лана не спешила с ответом. Александр даже испугался, что она дала слабину, – девочка-сирота, выросшая без отца, вдруг захотела неведомой родительской ласки…

Но ничего она на самом деле не хотела. Лана просто смеялась над ним.

– Дочь? – наконец произнесла она. – Но ведь я не твоя дочь. Я твой клон. Между этими судьбами лишь одно отличие, зато оно –