Я хотел сказать герцогу, что и меня-то едва не хватил удар, когда увидел статную красавицу в форме палача. Как и живой остался, не знаю. Видимо, спасло только то, что я решил — в Силингии нельзя ничему удивляться. Ни гномам с брауни, ни девушке-палачу.

Между тем, герцог продолжил рассказ:

— Вначале хотел прогнать, а потом решил — раз уж так хочет быть палачом, так пусть будет. Сенлюс год назад на покой ушел, в деревню уехал, гусей разводит, а фрейлейн полноправным палачом стала. И справляется лучше мужчины, да вы сами видели. У нее еще год остался, а я гадаю — где такого палача отыщу? Уж не Хензеля же дурачка в палачи ставить.

Да, трудная жизнь у правителей. Все-таки, правильно я когда-то поступил, отказавшись от короны. Теперь бы, сидел и думал, за что хвататься? Здесь заговор, тут война, наследник, вместо того, чтобы родителю помогать, университет затеял, подданные чего-то хотят, а тебе голову ломать — где палача взять?

— Граф, вы удивительно нелюбопытный человек, — заявил мне герцог, когда мы поднялись в личные покои Его Высочества, а мой сюзерен уселся за стол, заваленный приходо-расходными книгами, бумагами и пергаментными свитками.

— Напротив, я чрезвычайно любопытен, — ответил я, раздумывая — предложит мне герцог сесть, или придется стоять?

— Да? — протянул герцог и поинтересовался. — Кстати, а почему вы до сих пор стоите? Мы с вами уже сиживали вместе, стало быть, вы имеете привилегию сидеть в присутствии своего правителя.

— Благодарю, — поклонился я, уселся на ближайший стул и пояснил. — Я очень любопытный человек, просто научился скрывать любопытство.

— Ценное качество, — с одобрением хмыкнул герцог. — Другой бы на вашем месте сразу спросил, а зачем его вызвали в столицу?

— Признаться, Ваше Высочество, я полагал, что дело Грейгса как-то связано с моим вызовом и, потому, рассчитывал, что обо всем узнаю в допросной.

Я не стал говорить, что на самом-то деле рассчитывал узнать о предстоящем задании еще больше, нежели мог услышать из уст правителя. Владыки любят вещать о розах, но редко упоминают о шипах.

— Как вы считаете, Грейгс говорил правду? — поинтересовался герцог.

— Отчасти, — кивнул я. — Касательно ненависти ко мне, желания взять мою удачу — чистая правда. Но что до приказа задержать гонца, но не убивать — в это я не верю. По собственной инициативе дружинники не отважились бы на убийство гонца, да и какой смысл им его убивать, если Асмус уже съездил в Урштадт и встретился со мной? А так, люди графа, с чистой совестью предъявили бы своему господину накидку с гербом и доложили — мол, приказ исполнен. Но у меня есть кое-какие сомнения. Они зачем-то пытали гонца. Спрашивается, зачем рисковать, терять время? Что они хотели узнать? Увы, я тоже погорячился, надо бы хоть одного оставить в живых для допроса. Мне кажется, Грейгсу следует еще разок встретиться с прекрасной фрейлейн.

Герцог фон Силинг задумался. Покачав августейшей головой, сказал:

— Знаете граф, а вы правы. Грейгс гораздо умнее, нежели может показаться. А ведь я поверил во все сказанное — мол, желал отомстить за унижение рода, послал людей, а они перестарались. Дружинники убиты, а на мертвых можно все свалить. И что решит Совет? Совет решит, что государственной измены нет, есть преступление против короны. За смерть гонца Грейгсу голову не отрубят, разве что, графу придется лишиться части земель и титула. Но он останется жив, а его титул останется детям. М-да, любопытно. Да, а что еще вас заставило думать, что Грейс лжет?

— Простите, Ваше Высочество, за скабрезную деталь, но я обратил внимание на его член.

— Член? — захлопал глазами герцог.

— То есть, член видела фрейлейн, к нам он висел спиной, но догадаться не сложно, — уточнил я. — Думаю, сцена отрезания мужского достоинства уже не раз разыгрывалась фрейлейн Натэлой и вами. Вы много видели мужчин, у которых в такой ситуации хозяйство э-э… придет в напряжение? Висит человек на дыбе, ему страшно, да до того ли? Есть байки, что перед смертью мужчина способен испытывать оргазм, но это лишь байки. Нет, граф сохранял самообладание. Ну, за исключением физиологии…

— Ишь, каков, решил, что перехитрил. Пожалуй, завтра же поговорю с графом, — хищно улыбнулся герцог. — Надеюсь, вы пойдете со мной?

— Разумеется, господин герцог. Посмотрю на фрейлейн за работой.

— Кстати, о фрейлейн, — хмыкнул герцог. — Мне показалось, что она поглядывала на вас с огромным интересом. А когда услышала, что вы тот самый Артакс, снявший заклятие с Черного леса, прониклась восхищением. Нет, вы ей определенно понравились.

Лестно, разумеется, если молодые женщины обращают внимание на старого рубаку, вроде меня. Но чаще всего немолодые мужчины дружелюбие принимают за симпатию. Вон, до сих пор не могу поверить, что Кэйт меня любит, а не просто испытывает благодарность. Что же касается фрейлейн палача, так я бы и в юности бежал без оглядки, если ко мне проявила внимание женщина палач. А уж если женщина обладает такой силой, как эта барышня — пиши пропало!

— Граф, а вы не хотите на ней жениться?

Вопрос, что называется, в лоб и чем-то тяжелым. Кажется, я не просто опешил, а отрыл рот от изумления. Его Высочество, как воспитанный человек, не стал говорить — дескать, закройте рот, не то дятел залетит, а продолжил:

— В свое время я обещал отцу фрейлейн Натэлы, что помогу устроить девочке ее судьбу, если она влюбится в достойного человека. А если выяснится, что она в вас влюбилась?

Сделав вид, что просто поперхнулся, я прокашлялся, собрался с мыслями и осторожно сказал:

— Думаю, фрейлейн отыщет для себя более подходящего спутника жизни и по возрасту, и по красоте моложе. К тому же, даже если она испытывает ко мне чувства, то у меня самого они не проявились. А еще, вы же знакомы с баронессой фон Выксберг, моей невестой.

— Граф, вы же не юная девушка, вроде фрейлейн Натэлы, чтобы мечтать о любви? А женившись на ней, вы приобретете здесь множество родственников, укрепите свои позиции, а заодно и мои. Откровенно скажу, я заинтересован в вас, как в своем подданном. Вы умны, вы опытный воин, а еще — вы очень удачливы. Мои шпионы в Ботэне сообщают, что король в ярости, что вы вышли к нам, а не к ним. К тому же, женившись, вы ничем не рискуете. Кто мешает вам стать мужем фрейлейн Натэлы здесь, а потом жениться на фрейлейн Кэйтрин там?

— Стать двоеженцем? — вытаращился я.

— Почему двоеженцем? — пожал герцог плечами. — Вы с баронессой Выксберг поклоняетесь Единому богу, а Натэла и ее семья, приверженцы старой религии. Девушка родом с севера герцогства, из Браны, почти на границе с Ботэном, там ее родовое имение. Не помню, кому именно они поклоняются — не то Тору, не то Одину, а может, всем асам сразу. У ее семьи есть собственная священная роща, там жертвенник — пирамида из черных камней. Сыграете свадьбу, выпьете с ними пива, ваши новые родичи принесут в жертву Одину какого-нибудь барашка, а то и корову. Да что там, корову. Я распоряжусь, чтобы пригнали целое стадо. Но для баронессы ваш брак с Натэлой ничего не значит, вы смело пойдете с Кэйтрин в храм Единого, патер совершит обряд бракосочетания. Или, вас смущает, что Натэла трудится палачом? Ничего страшного. Выйдет замуж, оставит свое ремесло. Я знаю случаи, когда дворяне женились на шлюхах, и что такого? Слышал, что из проституток получаются самые верные жены.