Если мне понравится, мы в деле. Еще отправь мне десять ящиков гранат. И, Богдан, если я снова получу не тот товар, тебе конец. Это понятно?

Снова бормотание по-румынски, а затем:

— Более чем. Я позвоню тебе на следующей неделе, чтобы уточнить детали отправки. — Богдан сдерживается и прерывает разговор.

Раздается стук в дверь моего кабинета, и входит Донато.

— Лука. Что происходит?

— У нас проблема, Донато. Садись. — Я киваю в сторону кресла по другую сторону стола и кладу перед ним стопку бумаг.

— Это отчет о движении денежных средств по недвижимости.

Он берет распечатку и начинает просматривать цифры.

— Выглядит неплохо.

— Само по себе это хорошо, но все равно не может тягаться с доходами от продажи оружия. — Я беру лист бумаги с ожидаемой прибылью, которую подсчитал от сделок с оружием, и кладу его поверх того, на который он смотрит. — Нам нужно, чтобы показатели по недвижимости удвоились, чтобы Дамиан мог отмыть все деньги. Посиди с Адамом и найди мне несколько объектов недвижимости, требующих значительных инвестиций. Дамиан говорит, что он может зарабатывать по меньшей мере пять миллионов в месяц на ремонте.

— Хорошо. — Он кивает, затем искоса смотрит на меня. — Что такое?

Он ерзает на стуле, как обычно делает, когда приносит плохие новости. Несмотря на то, что мы оба занимаем одинаковое место в иерархии, никто на самом деле не считает его серьезным игроком.

Единственная причина, по которой он все еще капо, заключается в том, что он и дон — друзья детства. Донато слишком стар и слишком пассивен, чтобы выполнять какую-либо реальную работу, поэтому большую ее часть делаю я, а он просто наблюдает за исполнением.

— Барбини связался со мной вчера, — говорит он.

— И чего же хотел Лоренцо?

— Он спрашивал о твоих планах, когда ты вступишь в свои права.

Это не заняло у него много времени. Я ожидал, что Лоренцо сделает ход, но предполагал, что подождет, пока Джузеппе уйдет в отставку.

– Планы относительно чего? — спрашиваю я.

— Семейного бизнеса.

– Я дам знать семье, когда придет время. А пока мы действуем так, как хочет дон.

— Ладно. Я ему передам. — Он кивает и поспешно выходит из кабинета.

Я беру свой телефон и начинаю прокручивать пропущенные звонки с утра, останавливаясь, когда добираюсь до имени Изабеллы. Она звонила мне дважды, в первый раз около десяти и еще раз два часа назад. Оба раза я пропустил мимо ушей. Откинувшись на спинку стула, запрокидываю голову и смотрю в потолок, гадая, что мне с ней делать.

Я понятия не имею, что на меня нашло прошлой ночью, но ни за что не сделаю этого снова. И не буду заниматься с ней сексом, пока ей не исполнится двадцать один. Это может показаться смешным, но не могу смириться с мыслью о том, чтобы трахнуть девятнадцатилетнюю девушку. Возможно, она и не выглядела таковой в темноте, когда растянулась на кровати, засунув руку между ног. Но потом я вижу ее в утреннем свете, где она выглядит еще моложе, с глазами, все еще опухшими от недосыпа, и чувствую себя куском дерьма. Теперь это безумие прекратится. То, что она делает в своей комнате, — это ее дело. То помутнение, которое овладело мной, когда сказал ей прийти ко мне, когда ей нужно будет решить свою «проблему», теперь ушло. Я больше не открою эту дверь между нашими комнатами. Если она хочет трахнуться, ей придется подождать или найти кого-нибудь другого. Мне на это наплевать.

На моем столе звонит телефон.

— Да?

— Мистер Росси, — говорит моя секретарша с другой стороны. — Ваша жена здесь.

Какого хрена она здесь делает?

— Впусти ее, — говорю сквозь стиснутые зубы и направляюсь к двери. Бросив короткий взгляд за дверь, обнаруживаю, что все мои сотрудники прервали свою работу, чтобы поглазеть на Изабеллу. Они, вероятно, слышали, как Магда объявила о ней.

— Возвращайтесь к работе! — рявкаю на них, наблюдая, как приближается Изабелла, цокая каблуками по мраморному полу. На ней белое платье без рукавов, обтягивающее грудь и расширяющееся книзу от талии до колен. Ее волосы собраны на макушке в длинный прямой хвост, а большие солнцезащитные очки скрывают глаза.

Она останавливается передо мной, снимает очки и поднимает голову.

— Добрый день, муженек.

— Зайди. — Отступаю в сторону, пропуская ее, и закрываю дверь. — Где твой телохранитель? — спросил я.

— Ты мне его еще не назначил. Я пыталась дозвониться до тебя, но ты не отвечал на мои звонки. — Она садится на диван в углу моего кабинета и вздергивает подбородок. — У нас был уговор. Ты отвечаешь на мои звонки — я беру твоего телохранителя.

— Ренато привез тебя сюда? — Он покойник.

— Нет. Он сказал, что никуда не может отвезти меня без охраны.

— Так как, черт возьми, ты сюда попала?

— На такси.

— Ты с ума сошла?

Она откидывается на спинку дивана и улыбается.

— Я здесь из-за нашего соглашения.

— Какого соглашения?

— Того, что мы заключили прошлой ночью, — говорит она, и я вижу, как она приподнимает попку, задирает подол платья и снимает бежевые стринги.

— У меня проблема. И мне нужно, чтобы ты решил ее. — Она запускает стринги через весь кабинет, и они приземляются прямо на мой стол.

— Я передумал. — Обхожу свой стол и сажусь. Схватив кружевное нижнее белье, швыряю его обратно ей. — Разрешаю тебе пользоваться своей рукой. Иди домой. Кто-нибудь из службы безопасности заберет тебя.

Она моргает, глядя на меня, берет стринги и кладет их в сумочку.

— Ну, после прошлой ночи я решила, что моя собственная рука не подойдет.

Я смотрю, как она идет к двери, по пути просматривая свой телефон, затем прикладывает его к уху.

— Увидимся за ужином, — бросает она через плечо.

— Кому ты звонишь? — спрашиваю я.

— Решателю проблем, — говорит она и открывает дверь. — Привет, Анджело. У тебя есть планы на сегодня? Отлично, давай встретимся…

Дверь закрывается, заглушая остальную часть ее разговора.

Я бросаю взгляд на дверь и начинаю считать до десяти, чтобы успокоиться. Один. Пусть идет. Два. Это не твоя проблема. Три. Я вскакиваю со стула и, чуть не срывая дверь с петель, выбегаю наружу и прямиком пересекаю открытое пространство за дверью, не обращая внимания на сотрудников, которые в очередной раз прекратили свои занятия. Добравшись до Изабеллы, я обхватываю ее руками за талию и приподнимаю. Развернувшись, я несу ее обратно в свой кабинет. Ее спина прижата к моей груди, ноги болтаются в нескольких дюймах над землей, а задница прижата прямо к моему члену, который с каждой секундой становится тверже.