Щуп прибора изнуряюще медленно пополз по разложенной на кровати одежде. Ничего. Бумажник вместе со всем содержимым — деньгами, визитными карточками, семейными фотографиями — тоже оставил прибор равнодушным. Другое дело — магнитная полоса на единственной кредитной карточке, найденной у By: она заставила прибор запищать, замигать, на дисплее взметнулись красные столбики. На магнитной полосе что-то было записано, но как много? Прибор показывал, что меньше шестидесяти четырех килобайт. Требовался другой способ считывания.

В паспорте китайца тоже был микрочип на первой странице «корочки», как в американском паспорте. Прибор показывал, что этот чип нес информацию, но тоже мало. Гидеон озадаченно почесал затылок. Маловато для секретного оружия. Да, данные научились неплохо сжимать, но познаний в этой области у Гидеона явно не хватало.

Паспорт и кредитка подверглись повторному исследованию.

Он упал в кресло и закрыл глаза. Уже сутки он не спал. Музыка превращалась в его мозгу в светозвуковые графики. Его отец был фанатом джаза и каждый вечер проводил в кресле в компании Чарли Паркера и Фэтса Уоллера, притоптывая в такт музыке и тряся лысой головой. Гидеон тоже слушал только такую музыку и знал ее хорошо, быть может, даже слишком…

Очнулся он под завершающие аккорды композиции «Если бы ты видела меня сейчас». Встал, побрел в ванную, сунул голову под кран и включил холодную воду. Вытер насухо волосы и изготовился к новым свершениям. Он довольствовался совсем коротким сном и сейчас чувствовал себя свежим. Было уже около девяти часов утра, в коридоре переговаривались горничные.

Отложив в сторону хитрый прибор, он приступил к тщательному визуальному изучению одежды By через ювелирную лупу при посредстве особого ножа, которым вспарывал швы и двойные слои ткани. Одежда местами затвердела от крови, в ней застряли кусочки металла, стекла, пластика. Все это он извлекал пинцетом и выкладывал на бумажное полотенце, чтобы разглядеть потом. В особенно плачевном состоянии оказались брюки. Залитые кровью участки ткани приходилось размачивать полотенцем, потом опять сушить, чтобы собрать все посторонние включения.

Через четыре часа кропотливый труд был завершен. Он не дал ровным счетом ничего. Оставались ботинки. Самые многообещающие потенциальные тайники Гидеон оставил «на закуску».

Наступил полдень, а он ничего не ел после ленча, если сандвич можно назвать полноценным обедом, накануне, еще в горах. Зато сбился со счета, сколько выпил за эти сутки чашечек эспрессо. С таким же успехом можно было попытаться продержаться на одной аккумуляторной кислоте. Тем не менее Гидеон заказал по телефону еще три эспрессо, только погорячее.

Он достал из пакета ботинки и водрузил их на кофейный столик. Китайская подделка под «Джон Лоббз». Полно запекшейся крови — бедняге By раздавило ноги… Один изуродованный башмак санитарам пришлось срезать, другой от крови изменил цвет. Под действием летней жары обувь уже начала источать омерзительную вонь.

Гидеон расчистил место и обследовал своим прибором правый башмак. Ничего.

В дверь постучали. Он вышел, прикрыв за собой дверь, взял кофе, дал коридорному на чай и без промедления выпил живительную черную влагу. Не обращая внимания на бурление в желудке, вернулся к своей работе: стал методично разнимать башмак на кусочки, ставя на каждом пометки фломастером.

Начал с каблука, перешел к подметке, аккуратно раскладывая все гвоздики и втулки. Также, орудуя своим особенным ножиком, он поступил со всеми кожаными деталями. Каблук был наборный, из нескольких слоев кожи, которые он осторожно разъял, чтобы накромсать кожаной лапши и ровно ничего не найти. То же самое он проделал со вторым башмаком и с тем же нулевым результатом. Ошметки перекочевали в мешочки на молниях, которые он снабдил ярлычками и убрал в чемоданчик, купленный специально для этой цели.

Еще несколько минут расслабления в кресле.

— Ну и задачка, — пробормотал он уныло.

Работа становилась все тоскливее. Не радовала даже мысль об обещанных Глинном деньгах.

Придется заглянуть внутрь… При всей сомнительности успеха без этого нельзя обойтись. Для выворачивания чужих кишок требовалась особенная музыка, способная поднять настроение. Например, «Воздух» Сесила Тейлора.

Гидеон открыл толстый конверт с рентгеновскими снимками. Как «семейный партнер» By, он воспользовался своим правом получить копии его обследования с головы до ног. Поднеся первый снимок к лампе, стал исследовать его через лупу квадратно-гнездовым методом. Голова, верхняя часть торса, руки: чисто. Но когда он перешел к брюшной полости, сердце замерло: обнаружилось белое пятнышко, вкрапление металла. Исследовав его через лупу, Гидеон испытал разочарование: бесформенный кусочек металла явно впился в тело во время аварии. Не микрочип, не контейнер, не секретное шпионское приспособление.

В кишечнике ничего подобного тоже не нашлось.

Рентгеновские снимки ног были не для слабонервных. На них красовались десятки металлических вкраплений — на снимках это были неровные белые пятнышки. Фрагменты стекла и пластика на рентгене выглядели серыми. By снимали с разных сторон, и это давало представление о форме посторонних предметов: ни один даже отдаленно не походил ни на контейнер, ни на капсулу, ни на магнитное или лазерное запоминающее микроустройство.

Гидеон вспомнил похожего на сову человечка, ехавшего вниз по эскалатору: напуганного, озирающегося, серьезного и очень смелого. Он впервые подумал о том, как бедняга рисковал. Зачем он на это пошел? Будет чудом, если By снова сможет ходить. Чудо, если вообще выживет. Он находился в коме. В его черепе пришлось просверлить дырку, чтобы понизить внутричерепное давление.

Гидеон напомнил себе, что произошедшее не было несчастным случаем. Это было покушение на убийство, стоившее жизни ни в чем не повинному таксисту и еще полудюжине случайных прохожих. Какое там покушение — настоящее убийство, причем массовое!

Отогнав мрачные мысли, Гидеон снова сложил снимки в конверт и подошел к окну. Дело шло к вечеру — он убил на бесполезное занятие весь день. Солнце уже заходило, Пятьдесят первая улица была залита желтым светом, прохожие отбрасывали на тротуар длинные тени.

«Я зашел в тупик или это только кажется? Что дальше?»

Урчание в животе напомнило, что давно пора проглотить что-нибудь в дополнение к кофе. Он набрал номер обслуживания номеров и заказал две дюжины сырых устриц.

Полицейское кладбище автомобилей находилось на берегу реки Гарлем в Южном Бронксе, в тени моста на Уиллис-авеню. Такси привезло Гидеона в район складов и заброшенных промышленных зон, к старым железнодорожным вагонам, выпотрошенным школьным автобусам и ржавеющим контейнерам. Округа провоняла не поддающейся опознанию мерзостью и доносящимся с реки запахом гниющих моллюсков. В воздухе висел, как гул пчелиного роя, шум часа пик с автострады по соседству. Гидеону доводилось жить в похожей дыре — более приличных они с матерью не знали, хотя не переставали переезжать с места на место. Даже запах был знакомым. От этих мыслей ему стало вдвойне тошно.