Никаких изменений в скудном ландшафте не последовало. Всё то же и всё так же. Единственно, может, стало чуточку холоднее? И темнее… Или это воображение играет свои глупые шутки?

Периодически на тропинке попадались площадки, которые легко можно было использовать в качестве стоянки для ночлега. Как будто какой-то неведомый зодчий постарался обеспечить путешественников удобными местами для отдыха на пути. Глаза уже давно привыкли к царящему вокруг полумраку, и хотя прямые солнечные лучи сюда не попадали, всё же днём окружающее пространство просматривалось довольно хорошо. Этого освещения хватало, чтобы увидеть стены на противоположной стороне, опутанные как гирляндой, всё той же каменной тропой.

В какой-то из моментов Игорь, смотревший всю дорогу себе под ноги, почувствовал боковым зрением движение, но повернув голову, увидел только холодные каменистые стены, уходящие вертикально вверх и вниз. У него возникло ощущение, что он находится в центре какой-то невообразимо большой трубы, соединяющей одним концом небо, а другим… Он тряхнул головой и поспешил догнать товарищей, стараясь смотреть только перед собой, на узкую полосу тропинки и на спину Андрея.

Женя шёл, что называется, «на автомате», ноги сами выискивали, куда наступить, в то время как мысли крутились вокруг разговора у каменной лестницы. Привыкший в походах всё досконально планировать и рассчитывать — от маршрута и состава участников, до снаряжения и количества провизии, он вдруг столкнулся с чем-то непредвиденным и это его беспокоило. Мнению Алексея Женя привык доверять. Никогда Друида не замечали среди тех, кто пасовал на полпути, напротив, он всегда являл собой пример молчаливого бесстрашия. Казалось, его ничем нельзя напугать. И в своих предчувствиях Друид никогда не ошибался. Собственно, провал они нашли, можно сказать, благодаря ему. Поэтому его реакция насторожила и огорчила Женю.

«Правильно ли я поступил? — спрашивал он сам себя, — ладно бы я шёл один, но я же парней веду. Они доверились моему мнению. Мне доверились. Хотя с другой стороны… Мы нашли этот провал, уже третий день спускаемся, зашли так далеко, нашли эту белую лестницу, всё как в легендах. Правда, в довольно мрачных легендах… Но ведь эти ступени, они ведь явно очень древние. Кто знает, что ещё нам предстоит увидеть? Следы древнейшей цивилизации, может, даже остатки подземного города или святилища. Сюда не добрались ни учёные, ни даже спецслужбы СССР, а мы добрались! Главное, не истерить, у нас всё под контролем, мы в любой момент можем развернуться и пойти назад. Так что нечего переживать. Всё путём».

Успокаивая себя подобным образом, Женя чувствовал себя уверенней, но всё же ненадолго.

Очень скоро стало темнеть, гораздо быстрей, чем в предыдущие дни. Женя посмотрел на часы, всего-то начало шестого, а по ощущениям — все девять вечера. Вскоре пришлось достать фонарик, поскольку продолжать путь в потёмках становилось небезопасно. «Пожалуй, на сегодня хватит. Как только найдём подходящее место, остановимся на ночлег», — окинув взглядом обступающую вокруг темноту, решил он. Но до подходящего места пришлось идти в быстро густеющих сумерках ещё около часа. Начала сказываться усталость, она наливала тяжелым свинцом ноги и рюкзаки. Кроме того, одолевала жажда, но воду Женя расходовать не разрешал.

Наконец они достигли небольшой площадки, образованной выемкой в сплошном массиве стены. Такая же, как и предыдущие стоянки, на которых они останавливались: скромный пятачок, позволяющий принять на своём пространстве не более четырёх путников.

— О, наконец-то привал, — с наслаждением выдохнул Андрей и, сбросив рюкзак, плюхнулся на жесткий пол.

Рядом тяжело сел, почти упал, Игорь, с чувством блаженства вытягивая натруженные ноги:

— Что-то я притомился малость.

— Такая же фигня, — отозвался Андрей, — это из-за темноты, наверное. В потёмках идти, как-то больше устаёшь, верно, Жень?

— Да. И потемнело как-то странно быстро, я думал, у нас ещё пару часов светлого времени есть. Ан, нет.

— Видимо, мы уже очень глубоко, чем дальше мы идём, тем меньше света у нас будет, — предположил Друид.

Андрей раскрыл рот, чтобы выпалить язвительную колкость на эту банальщину, но остановился, поскольку слишком устал и ограничился тем, что окинул Алексея неприязненным взглядом.

Несмотря на усталость, Женя достал фотоаппарат, сделал несколько снимков места ночёвки. Нацелившись объективом вниз, щёлкнул пропасть, вспышка не высветила ничего. Женя убрал фотоаппарат и повернулся к развалившимся на каменном полу парням:

— Поужинаем, отважные путешественники?

— Неплохо бы. А что у нас на ужин? — поинтересовался Игорь.

— О! На ужин у нас роскошнейшие консервы — каша рисовая со свининой, и по одному прянику.

— Прям пиршество какое-то, — зло сплюнул под ноги Андрей.

— Чем богаты, — спокойно отозвался Женя.

Между тем, стемнело уже настолько, что лица стали плохо различимы. Темнота угнетала, хотелось хоть малейшего источника света, но расходовать заряд батарей в фонариках Женя запретил.

— Сейчас бы костерок, — вздохнул Игорь.

— Терпи, брат, дровишки тут в дефиците, — отозвался Андрей. — Можно, конечно, спалить что-нибудь из ненужного. Вот только ненужного мы с собой не прихватили.

— Не хныкайте, девочки, сейчас всё будет. Есть у меня одна приспособа, — донёсся из темноты голос Жени.

— Женя был бы не Женя, если бы не имел волшебной приспособы на каждый случай, — рассмеялся Друид.

Какое-то время слышалась возня и копошение в рюкзаке, затем раздался недовольный голос командора:

— Посветите кто-нибудь!

Друид подвинулся к нему со светодиодным фонариком. Женя долго перекладывал что-то в рюкзаке и, наконец, обрадовано воскликнул:

— Вот! Нашёл!

Один за другим он вынул из рюкзака какие-то странные предметы: склянку с маслянистой жидкостью, кусочек проволоки, пустую консервную банку, оставшуюся, видимо, после обеда, и небольшой моток тонкой верёвки.

Быстренько приладил на краю банки проволочку в виде зажима. В этот зажим прищемил верёвочку, которая суждено было стать фитилём. Другой конец импровизированного фитиля опустил на дно консервной банки. После чего, залил туда до половины жидкость, которая оказалась оливковым маслом. На все манипуляции ушло не больше трёх минут.

Чиркнув спичкой, Женя поднёс огонь к фитилю и тот неспешно загорелся. Лицо Жени осветила довольная улыбка. Света масляная лампа давала немного, но всё равно стало намного уютнее. Пламя горело ровно, ветер, что потихоньку завывал в стенах бездонной пропасти до в углубления в стене не доставал.

Здорово! — восхитился Игорь. — А почему именно оливковое масло?

— Горит хорошо, а если горелка в походе не понадобится, то всегда можно употребить в пищу. С кашей, грибы пожарить, да мало ли чего. Удобно, бутылёк с маслом, и верёвочка в качестве фитиля много места не займут и весят почти ничего. А пустую консервную банку всегда можно найти.

— Зачёт, — похвалил Андрей, — и как долго она будет гореть?

— Долго, —