– Фу, гадость, – поморщилась Чарли. Потом подумала и сказала: – Ну, давай.

Джон отбросил палку и, сцепив руки за спиной, наклонился к Чарли. Девочка закрыла глаза и стала ждать, потому что не вполне понимала, что ей надлежит делать.

– Шарлотта! – прозвучал совсем рядом голос ее отца. Чарли подпрыгнула, ударив наклонившегося к ней Джона лбом.

– Ай! – завопил мальчик, хватаясь за нос.

К ним подошел, обойдя дерево, отец Чарли.

– Что с тобой, Джон? – Он заставил мальчика показать пострадавший нос и констатировал: – Кровь не идет, ничего страшного. Шарлотта, держитесь поближе к дому, пожалуйста. – Потом он указал пальцем в сторону дороги.

– Джон, похоже, твоя мама уже здесь.

Он пошел навстречу подъехавшей машине.

– Ага, ладно. – Джон вприпрыжку побежал следом. На бегу он обернулся и помахал Чарли, улыбаясь от уха до уха, словно произошло нечто прекрасное. Сама Чарли понятия не имела, что это на него нашло.

Теперь она вспомнила.

– О боже, – пробормотала девушка, закрывая лицо ладонью: наверняка щеки у нее покраснели. Когда она наконец подняла взгляд, Джон сиял такой же довольной улыбкой, как десять лет назад.

– Знаешь, у меня нос до сих пор ноет перед дождем, – сказал он, постукивая по означенному органу пальцем.

– Неправда, – возмутилась Чарли. Она прислонилась спиной к стволу дерева. – Не могу поверить, что ты пытался меня поцеловать. Нам же было по шесть лет!

Девушка возмущенно посмотрела на приятеля.

– Сердцу не прикажешь, даже детскому, – напыщенно произнес Джон, однако в его насмешливом голосе явственно прозвучало что-то еще, отголосок искреннего чувства. Чарли вдруг осознала, что они стояли очень близко друг к другу. – Пойдем посмотрим мастерскую твоего отца, – сказал Джон, пожалуй, слишком громко, и Чарли кивнула.

– Хорошо. – Сказав это, она немедленно пожалела о своих словах. Открывать дверь мастерской ей не хотелось. Не отходя от дерева, девушка закрыла глаза. Перед мысленным взором до сих пор стоял этот образ, именно он всплывал в памяти всякий раз, когда она думала о мастерской: подрагивающий, уродливый металлический скелет в темном углу гаража – конвульсивно подергивающиеся конечности и поблескивающие в темноте серебристые глаза. Эта картинка всплывала в памяти первой до тех пор, пока ничего, кроме нее, не осталось. А еще Чарли помнила ощущение острой боли, но не понимала, кто эту боль испытывал: то существо, ее отец или она сама.

Чарли почувствовала, как ей на плечо опустилась чья-то ладонь, и открыла глаза. Перед ней стоял Джон, он встревоженно хмурил брови.

– Чарли, с тобой все в порядке?

«Нет».

– Да, – ответила она. – Идем посмотрим, что стало с мастерской.

Дверь гаража оказалась незаперта, да и какой смысл ее запирать, подумала Чарли. Первым делом она посмотрела на темный угол, но зловещей фигуры там не было. Старый отцовский фартук висел на обычном месте – отец надевал его, когда паял, – рядом висели защитные очки, зато страшный скелет исчез без следа. Чарли следовало бы испытать облегчение, но этого не случилось, наоборот, она по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Девушка огляделась. От мастерской практически ничего не осталось: верстаки, на которых отец собирал и налаживал свои изобретения, стояли на прежних местах, но материалы, чертежи и полусобранные роботы, некогда занимавшие все горизонтальные и вертикальные поверхности гаража, исчезли.

«Где же они?» Неужели тетя отправила их ржаветь на свалку, к другим выброшенным, бесполезным вещам? Или отец сам все выбросил, чтобы никого не утруждать? На бетонном полу тут и там валялись кусочки металла и мелкие детали; кто бы ни наводил тут порядок, он не слишком-то старался. Чарли опустилась на колени и подобрала деревянную деталь причудливой формы, потом – маленькую печатную плату. «Интересно, чьим мозгом ты была?» – подумала девушка. Хотя какая теперь разница. Вероятно, плата неоднократно падала, вытравленные медные дорожки слишком сильно поцарапаны – это уже не исправишь, даже если бы у кого-то вдруг возникло такое желание.

– Чарли, – окликнул девушку Джон. Он стоял в противоположном темном углу мастерской; если бы тот скелет остался на месте, он бы легко дотянулся до юноши.

«Но его здесь нет».

– Что?

– Посмотри, что я нашел.

Чарли подошла. Джон шагнул в сторону, и девушка увидела ящик с инструментами ее отца. Она опустилась на колени рядом с ним. Ящик выглядел как новый, даже не запылился. Он был сделан из темного дерева, покрытого слоем какого-то поблескивающего лака. Чарли осторожно открыла ящик. Достав из верхнего лотка шило, она несколько секунд держала его в руках – деревянная рукоятка инструмента так удобно легла в ладонь, словно делалась специально для Чарли. Впрочем, девушка даже не представляла, как пользоваться шилом. Когда она последний раз держала эту штуку в руках, она едва-едва смогла обхватить рукоятку пальцами одной руки. Она стала доставать инструменты один за другим. В деревянных лотках ящика были устроены выемки, точно повторяющие форму каждого инструмента. Все инструменты сияли чистотой, их деревянные рукоятки были гладкими, а на металлических частях не было ни пятнышка ржавчины. Казалось, инструментами пользовались буквально этим утром, после чего аккуратно вытерли и убрали на место. Словно кто-то до сих пор за ними ухаживал. Чарли смотрела на инструменты с какой-то отчаянной, внезапно нахлынувшей радостью, будто к ней вернулось нечто давно утерянное и очень дорогое. Она тут же устыдилась этой радости: вид отцовских инструментов выбил ее из колеи. Что-то в этом мире пошло не так. Ни с того ни с сего девушку охватил страх, она резким движением бросила шило на место, словно деревянная рукоятка обожгла ей ладонь. Потом закрыла крышку, но не встала.

На Чарли нахлынули воспоминания, и она закрыла глаза.

Ее ноги были испачканы в земле, и две большие заскорузлые ладони закрыли ей глаза. Вдруг вспыхнул яркий свет, и Чарли, прищурившись, подалась вперед: ей не терпелось увидеть, что за сюрприз ее ждет. Над ней возвышались три неподвижные, блестящие фигуры, солнце ярко их освещало, выхватывая малейшие детали. В первый миг этот блеск ослепил Чарли.

– Что скажешь? – Чарли услышала вопрос, но не могла на него ответить; она еще не до конца осознала, что именно видит. Три массивные фигуры на первый взгляд походили одна на другую, но Чарли все-таки выросла среди механизмов и сразу заметила отличия, догадалась, как будет выглядеть конечный результат. Ведь три пустых костюма уже давно висели на чердаке, подвешенные к потолочной балке, словно туши животных. Чарли знала, что они нужны для чего-то особенного, и теперь поняла, для чего именно.

У одного из металлических существ торчали из головы два длинных прута. Сама черепообразная голова казалась очень прочной, и складывалось впечатление, будто пруты вбили в нее силой.

– Это же кролик! – взвизгнула Чарли, гордая своей осведомленностью.