было уже поздно, вырвавшиеся вперед подразделения попали в стальное кольцо. Уже к 11.00 все было кончено. Потери 68-й пехотной дивизии, и в частности ее 188-го полка, оценивались в очередном донесении как «тяжелейшие». За время с начала контрнаступления в 188-м полку 68-й дивизии численность боевых подразделений[86] сократилась с 1302 до 277 человек, в 196-м полку — с 1285 до 887 человек, в 169-м полку — с 1155 до 537 человек, в саперном батальоне с 444 до 284 человек[87]. По советским данным, танки огнем и гусеницами в бою 17 марта уничтожили около 1500 человек, что представляется близким к истине. Как утверждалось в вечернем донесении XXXXVIII корпуса, пехотинцами было уничтожено 10 танков «Офенрорами»[88]. Однако по советским данным, ни одного танка в этом бою потеряно не было, а вот четыре «Офенрора» взяли в качестве трофеев.

Советский танк Т-34-76, разрушенный внутренним взрывом.

Ближе к вечеру, в 16.00, последовала контратака 7-й танковой дивизии, советская сторона оценила силы противника в 8 «Тигров» с десантом. Части 351-й стрелковой дивизии не выдержали атаки танков и начали беспорядочно отступать. Опорой обороны стали танки, 7 СУ-85 и 3 85-мм пушки 6-го гв. мехкорпуса на позициях у Молчанувки. Встретив организованное сопротивление и потеряв 2 танка, немцы отступили. Количество боеготовых танков 7-й танковой дивизии по итогам дня сократилось на две «Пантеры». Потери советской стороны составили 1 «Валентайн» и 1 СУ-85 сожженными и 1 СУ-85 подбитыми[89].

После разгрома 68-й пехотной дивизии придали 11 «Штурмгешютцев»[90] прибывшей 14 марта 311-й бригады и вновь бросили в наступление. На этот раз задачи были скромнее, удар с целью отрезать советские части в самом Скалате. Успех немцев 18 марта ограничился выбиванием 16-й мехбригады из Колодзеювки, одна 76-мм батарея по израсходовании боеприпасов была раздавлена (по нашему донесению «Тиграми», но речь явно о «Штурмгешютцах»). Дальнейшее продвижение противника вновь было остановлено 8 танками 28-го танкового полка. Историограф штурмовых орудий Ф. Куровски писал об этом периоде деятельности 311-й бригады: «Атака на хорошо укрепленные позиции, насыщенные средствами противотанковой обороны, захлебнулась»[91]. Потери 6-го гв. мехкорпуса в этом бою составили 83 человека убитыми, 25 ранеными, подбито 2 Т-34, разбито 4 76-мм орудия, 3 45-мм орудия[92]. Советская сторона претендовала на 2 подбитых и 2 сожженных «Тигра», но численность боеготовых САУ 311-й бригады за день не изменилась.

В целом можно признать, что, хотя поставленные командованием задачи в плане развития наступления через Скалат на Гжимайлув и далее на юг 6-м гв. мехкорпусом выполнены не были, им были сорваны планы противника по восстановлению сплошного фронта от Подволочиска до Тарнополя. Стрелковые дивизии не обладали для этого достаточной устойчивостью. Задачу удержания позиций в районе Скалата корпус А.И. Акимова выполнил.

Глава 4

Во фланг и тыл (3-я гв. ТА)

Во фланг и тыл.

Прорыв крупных масс бронетехники на стыке между немецкими 1-й и 4-й танковыми армиями уже в первый день наступления стал серьезной проблемой для ГА «Юг». Однако в ближней перспективе наиболее опасным был выход советских танков к Староконстантинову — крупному узлу дорог в полосе LIX корпуса. Его захват мог привести к полному коллапсу обороны корпуса, и поэтому генерал-лейтенантом Шульцем были приняты экстренные меры для стабилизации обстановки.

В первую очередь в качестве «пожарной команды» задействовали 509-й батальон «Тигров». Также из полосы практически не затронутой советским наступлением 291-й пехотной дивизии изымается 280-я бригада штурмовых орудий и перебрасывается в Староконстантинов. Вышедшие к Староконстантинову части 6-й танковой дивизии немедленно получили свежее пополнение, и, как указывалось в отчете 114-го полка, «оба батальона были восстановлены, пусть и в очень слабом составе». В основном же 6-я танковая дивизия была использована как управляющая структура для выдвигаемых на защиту Староконстантинова частей.

Все эти меры были более чем своевременными: в течение 5 марта 7-й гв. танковый корпус уверенно продвигался к Староконстантинову с северо-запада. Командование LIX корпуса отреагировало на угрозу достаточно энергично и выбросило навстречу наступавшим советским танкам импровизированную «боевую группу Андре» (численность 300 человек, вооружение: три 88-мм зенитки, две 20-мм зенитки и один 4-ствольный 20-мм Флакфирлинг)[93]. Ее выдвигали в узкое дефиле у деревни Булаевка к западу от города, где шоссе и железная дорога шли по заболоченной пойме реки. Однако 88-мм зенитки группы Андре запоздали к выходу на назначенные позиции, и она была буквально сметена танковым ударом.

Только гусеничная техника уверенно преодолевала весеннюю грязь. Трактор «Сталинец» С-65 тянет 85-мм зенитную пушку обр. 1939 г.

Первой к Староконстантинову вышла 54-я гв. танковая бригада, которая прорвалась к деревне Пашковцы к северо-западу от города уже к 17.00 5 марта. Буквально в нескольких километрах от Пашковцев, в слободе Старомейская располагался штаб LIX корпуса. Прорыв в Старомейскую мог попросту обезглавить немецкую оборону. Задачей корпуса было «овладеть Староконстантинов к 14.00 5.3», поэтому бригада уже несколько опаздывала. Однако на ближних подступах к городу танкисты встретили «сильное огневое сопротивление закопанных танков и противотанковых орудий». Это были избежавшие разгрома части 6-й танковой дивизии. Несколько позднее к Староконстантинову южнее железной дороги вышла 56-я гв. танковая бригада. Она была остановлена в 4 км от города шестью только что выгруженными на станции «Пантерами» из состава 1-й танковой дивизии. Они были подчинены 6-й танковой дивизии, занявшей оборону по дуге к западу от Староконстантинова. Глубокий прорыв по раскисшим дорогам привел к тому, что практически вся артиллерия 7-го гв. танкового корпуса отстала, и передовые отряды были лишены ее поддержки. Более того, труднопроходимые для колесного транспорта дороги привели к общему коллапсу системы снабжения. В отчете 7-го гв. танкового корпуса этот момент был прокомментирован следующим образом: «Ввиду почти полного отсутствия горючего в машинах и наличия не более 0,25–0,5 б/к боеприпасов и задержки подхода тылов, корпус с утра 6.3.44 г. наступление начать не смог»[94].

Когда даже «Студебекеры» вязнут. Танк Т-34 тащит на буксире импортную автомашину. В мартовском наступлении регулярно приходилось использовать танки для вытаскивания завязших машин.

Промедление имело практически роковые последствия. К полудню 6 марта участок обороны 6-й танковой дивизии был усилен 509-м батальоном «Тигров», прибывшим по железной дороге батальоном «Пантер» 1-й танковой дивизии и выдвинутой из резерва 3-й ротой батальона САУ «Хорниссе». Согласно вечернему донесению от 6 марта в составе 6-й танковой дивизии насчитывалось боеготовыми 10