утра следующего дня Дезмонд ждал её приезда и приводил себя в порядок. Он извлёк из шкафа парадную форму, и когда его вызвали на проходную, щелкнул каблуками как настоящий офицер, после чего оба рассмеялись в унисон.

— Меня не пустят, — сказала Луана, — вчера пришлось очень сильно просить. Так что, если тебя могут выпустить сюда…

— Конечно, могут, — Дезмонд с улыбкой прошёл мимо охранника и взял Луану за руки, от чего по телу тут же побежала волна тепла. — Куда бы ты хотела пойти? Я ничего не знаю в городе.

Луана улыбнулась в ответ и предложила для начала просто пройтись по центру. И снова они гуляли до самого вечера. В первый раз Дезмонд увидел легендарный парящий замок Каранас, главную резиденцию императоров, где проходили официальные приёмы первых лиц государства. Увидел висячие сады, раскинувшиеся на крышах многоэтажных зданий и связанные между собой узкими мостиками, по которым они с Луаной и бродили большую часть дня. Увидел и многоуровневые аэрострады, и многоэтажные ряды флаеров, несущихся куда-то — ничего подобного не было на Аркане, и в первые минуты городской шум ошеломил его, и ему стало стыдно перед Луаной за свою неловкость, тем более, что та держалась здесь вполне свободно и, пожалуй, даже свободнее, чем на балу.

— Ты, наверное, считаешь, что я какое-то диковинное растение, — сказала Луана, заметив, что Дезмонд внимательно рассматривает её, но не угадав причины. — На самом деле всё не так страшно. Каждая семья воспитывает своих детей по-своему. Аркан, Эмбер, Тао — все они помешаны на традициях, и у каждого эти традиции свои. Меня воспитывали, чтобы выполнить определённую роль, также как вас, вот и всё.

— Именно это меня и смущает, — Дезмонд решил воспользоваться случаем, чтобы скрыть смущение, — у каждого свои традиции, это верно. Но именно поэтому ты… отличаешься от меня. Тебя воспитали, чтобы служить, а этого я не могу понять.

Луана ответила улыбкой, и какое-то время они шли молча, пока не отыскали место потише и не устроились на скамеечке у фонтана между двух стен подстриженного кустарника.

— Мы все разные, — сказала Луана. — Ты, к примеру, говоришь так, как будто не признаёшь за людьми предназначения, а мне это непонятно.

— Конечно не признаю. Мы сами создаём свою судьбу. Как можно жить иначе?

— Мы создаём судьбу, выбирая путь. Ведь глупо идти к цели по бездорожью. Вот это и есть предназначение. Ты выбрал быть солдатом, это тоже предназначение.

— Я этого не выбирал, — отрезал Дезмонд, внезапно разозлившись.

— Вот видишь, — Луана звонко рассмеялась, — значит, ты в том же положении, что и я. Ты тоже ничего не выбирал.

— Всё ещё впереди, — возразил Дезмонд, — я не собираюсь всю жизнь жить по правилам, навязанным старшими.

— Интересно. И ты считаешь, что все должны нарушать правила, как и ты? Разве это не снобизм?

— У тебя всё навыверт, — окончательно обиделся Дезмонд.

Луана поймала его руку.

— Не злись. Я просто хочу, чтобы ты понял меня. Я не хочу нарушать правил. Я люблю свою семью и всё сделаю для неё. Это мой долг. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы следовать ему. Но это не значит, что у меня нет собственных чувств. Мне просто очень повезло — мой долг и мои желания совпали. Думаю, это повод преодолеть все разделяющие нас препятствия. По крайней мере, для меня.

Дезмонд промолчал. Луана была так близко, что тепло заволакивало разум. Запах пионов и жимолости, столь не уместные зимой, лёгким флёром окутывало сознание. В эту секунду Дезмонду было плевать на свободы, порядки, навязанные старшими, собственные сомнения и любую неловкость — он хотел только, чтобы губы Луаны приблизились ещё чуть ближе, хотел узнать, каков на вкус этот пион, но так и не решился его попробовать.

Они говорили ещё. Луана рассказывала ему о городе. Оказалось, что она отлично знает историю, и эта история кардинально отличалась от той, к которой привык Дезмонд: сам он много читал про войны и перевороты, но впервые услышал о том, что на мосту Ключей его собственный дед впервые признался в любви. Не знал он и истории вечного замка, и того, почему деревья на крышах небоскрёбов Нимеи оставались зелёными даже зимой.

— Это был самый лучший день в моей жизни, — сказала Луана, когда они прощались. И снова Дезмонду неудержимо захотелось её поцеловать, но он лишь сказал:

— У нас ещё десять таких. Если вы никуда не спешите.

Луана покачала головой.

— Я бы осталась здесь насовсем, если бы у вас было время на меня. Впрочем, я знаю, это плохая идея.

Дезмонд кивнул, и они попрощались.

За оставшиеся десять дней они осмотрели весь город, и Дезмонд уже чувствовал себя в Нимее как дома. А когда Луана сказала, что ей нужно улетать, Дезмонд долго молчал, а потом всё-таки спросил:

— Вы разрешите мне поцеловать вас?

Луана коснулась пальцами его щеки, и Дезмонд тут же прижал её ладонь плотнее к коже.

— А как вы думаете?

Дезмонд молча притянул её к себе и всё-таки поймал её губы своими. Они оказались мягкими и податливыми, и приятно расступались, стоило чуточку надавить. Тепло тела, прижатого к его груди, окончательно сводило с ума, и Дезмонд поспешил прервать поцелуй.

— Прилетайте летом, — попросил он, — я буду очень ждать.

Луана кивнула.

— Обязательно прилечу.

Глава 7. Купола

— Годом принятия причащения принято считать год девятый от начала Эры Освоения, хотя впервые причащение было испробовано ещё при…

Инэрис запнулась и задумалась, уставившись в стену перед собой. Далее в учебнике шло: в год седьмой от начала правления Вечной Владычицы. Но года седьмого не было, потому как на шестом году правления Авроры вернулась первая межзвёздная экспедиция. Вернулась с образцами вещества, которое вскоре было названо эликсиром бессмертия, и привёл её назад Галактион Аэций. Седьмого года не было, потому что меньше чем через год после возвращения экспедиции Галактион возглавил заговор и сверг законную императрицу на долгих пять лет. Именно в те пять лет впервые был использован эликсир. или нет… Инэрис мотнула головой. Даты всегда давались ей с трудом. Одно она знала точно: в учебнике значилась ошибка, потому что эликсир в её сознании был прочно связан с именем Галактиона. Она знала эту историю очень хорошо, потому что она входила в те пять глав, которые не значились даже в императорском экземпляре Книги Звёзд. Именно эти пять глав она выучила назубок, потому что понимала, что никто не позволит ей прочитать их второй раз.

И вот, в