Мэссон обмяк, расслабившись и одновременно расстроившись, а гости развлекались, слушая, как губернатор говорит колкости в адрес англичан.

— Из года в год богатый урожай дарят нашей колонии возделанные поля, но их окружают огромные и совершенно пустынные территории…

Мэссон отвлекся от речи губернатора и даже потер глаза, когда увидел нечто совершенно неподобающее: на полпути к зверинцу, недалеко от главной аллеи, на одной из грядок на животе лежал мужчина. Его ноги почти полностью перегораживали одну из поперечных дорожек. Голова и плечи скрывались в цветах, которыми Мэссон любовался в начале речи губернатора. Один из управляющих, как раз проходивший мимо со своим сьямбоком, просто отпихнул ногу в сторону и невозмутимо продолжил свой обход. На этом фоне губернатор ван Плеттенберг продолжал:

— Наши сады кормят команды кораблей Голландской Ост-Индской компании, предоставляют в более чем достаточном количестве самые различные фрукты…

Мэссон больше не слушал заученные фразы, а обратился к человеку, стоявшему рядом. Тот был громадного роста, с серыми глазами, черной бородой и плоской шляпой на голове. Фрэнсис указал на ноги на гравийной дорожке и спросил приглушенным голосом:

— Простите, сэр, разве никто не позаботится о том господине? Кажется, ему не очень хорошо.

Мужчина, слегка раздосадованный, повернулся к Мэссону, взглянул на дорожку и хмыкнул.

— Не стоит, — ответил он с сильным акцентом. — Если о нем позаботиться, будет только хуже, уж поверьте мне.

— Но что с ним случилось? — интересовался Мэссон.

— Кто знает? — ответил голландец. — Это доктор Карл Тунберг. — Он почти что выплюнул оба слога слова, обозначающего профессию, словно отсасывая яд из змеиного укуса, и ненадолго замолчал. — Собственно, он сам, наверное, не знает, что для него хорошо, хотя он и врач. — Голландец, казалось, перепроверял свои слова, прежде чем продолжить: — Он работает на Компанию. Утверждает, что хирург. — Мужчина не подавал вида, но явно чувствовал неприязнь к человеку в кустах и, прежде чем всецело обратиться к речи губернатора, выдал последний комментарий: — Он даже не голландец, он — швед!

Мэссон тоже переключил внимание на веранду. Речь ван Плеттенберга подходила к концу:

— …живое доказательство тому, что земле, которая приносит невообразимый доход, нужны хозяева и рабы, ею занимаются умные люди, придерживаясь мудрых и неизменных законов. Аминь.

Слушатели хором ответили «Аминь» и неимоверно обрадовались, когда губернатор напоследок поспешно воскликнул:

— Дамы и господа, я хочу еще сообщить вам, что сегодня вечером будут подавать первоклассный чай улун из Китая специально от Ост-Индской компании, к нему будет также сахар из Индонезии!

Публика выдохнула в единогласном экстазе:

— Ааах!..

Когда вновь зазвучала музыка, Кук пожал губернатору руку и распрощался. Он эмоционально указывал в сторону ждущих его офицеров, которые так опасались несдержанного нрава капитана.

Словно из ниоткуда рядом с Мэссоном появился Схеллинг, поздоровался таким же вялым рукопожатием:

— Мистер Мэссон, рад, что вы смогли прийти. Очевидно, вы уже познакомились с мистером Виллмером. Мистер Виллмер, — обратился Схеллинг к высокому голландцу, — это человек сэра Джозефа, его зовут мистер Мэссон. Его прислали сюда, чтобы собирать цветы для королевских садов в Кью.

— Значит, вы один из английских экспертов, о которых говорил губернатор? — спросил Виллмер, хитро подмигнув. — Доходное предприятие?

— Наверное, все зависит от того, что в итоге найдешь, сэр.

— Простите мистеру Виллмеру его прагматизм, мистер Мэссон, — вмешался Схеллинг, — он не ученый и не коллекционер, скорее торговец.

— О, я понимаю. И на чем вы специализируетесь, мистер Виллмер? — спросил Мэссон.

— Я тоже собираю и перепродаю тварей божьих, мистер Мэссон, хотя они и не такие красивые, как цветы, должен признаться. Зато мое дело намного прибыльнее.

— Значит, вы имеете дело с животными? — предположил Мэссон, которому больше ничего не пришло на ум.

— С рабами, мистер Мэссон, — снова вмешался Схеллинг. — Они могут найти все цветы, которые только пожелаете, но сами их не срывают.

Прежде чем Мэссон успел ответить, к ним шаркающей походкой подошел Рейнхольд Форстер. Он неестественно запрокинул голову назад, но все равно ему было тяжело смотреть на долговязого голландца.

— Вы только поглядите на это! Мистер Мэссон, вы, очевидно, обладаете неким особым талантом пробираться в места, которые явно выше вашего статуса. — Форстер обернулся к Схеллингу и Виллмеру, обнажив зубы в улыбке: они окрасились в розоватый цвет от вина, и именно оно заставляло заплетаться язык англичанина. — А знаете, что наряду с приказом короля расширить горизонты нашего мира и добавить популярности естествознанию среди людей мистеру Мэссону поручена секретная миссия — он должен копаться в цветочных клумбах на мысе Доброй Надежды?

Схеллинг обернулся и вопросительно взглянул на Мэссона:

— Тайная миссия? Вы должны быть осторожны, мистер Мэссон. В этой части света тайны не очень любят — почти всегда они приносят одни неприятности.

Мэссон почувствовал, что его загнали в угол. Заинтересованность Схеллинга вселила в него неуверенность.

— Я заверяю вас, мистер Схеллинг, в моем задании нет ничего секретного. Некоторые, конечно, могут посчитать его незначительным и неважным, — ответил Фрэнсис и обиженно глянул на Форстера, — но сэр Джозеф поручил мне найти один конкретный цветок, который король хочет назвать в честь королевы.

— Мы очень рады, что сегодняшний вечер можем провести в таком достойном обществе, вы так не считаете, мистер Виллмер? — восторженно произнес Схеллинг. — Мистеру Форстеру поручили расширить сферу влияния короля, а мистеру Мэссону поручили отыскать ключ к сердцу королевы.

Мэссон ощутил на себе тот же пренебрежительный взгляд, которым Схеллинг смотрел на него в каюте капитана Кука на борту «Резолюшн», только в этот раз он бил прицельнее: «Если бы мне пришлось делать ставки, я бы точно знал, на какую лошадь».

Прежде чем Мэссон успел все осознать, к группе спешным шагом направился капитан Кук в сопровождении офицеров. Фрэнсис сразу начал перебирать в уме, что же такого он мог натворить, что так взбесило капитана. Но Кук злился не на Мэссона.

— Мистер Форстер, — прошипел капитан, — могу я с вами перекинуться парой слов, сэр?

Форстер повернул голову к капитану. Даже в изрядном подпитии ему стало ясно, что возникли неприятности. Но дух неповиновения на твердой земле и в высшем обществе проявлялся у Форстера намного сильнее, он не желал, чтобы им командовали:

— Знаете, капитан, мне и тут разговаривать хорошо. Тем более что мистер Мэссон здесь скрывает от нас какие-то тайны.

— Хотел бы я нечто подобное сказать о вас, — выдавил из себя Кук, стиснув зубы. — И все же, мистер Форстер, я вынужден настоять на своей просьбе.