пытались напоить других и поговорить о… том, о чём не должны, просто чтобы посмотреть, не облажаются ли они и не умрут.

— Значит, вы пытались обманом заставить их покончить с собой?

Он опустил крышку багажника.

— Вот из твоих уст это кажется просто дерьмовым поступком. Но в то время… Ну, это было как раз тогда, когда я начал трахаться со стыда. К тому моменту мы все как будто потеряли связь с реальностью.

— Это место такое…

— Кошмарное. Выпьем за это! — Он улыбнулся и огляделся. — Проклятье. У меня нет выпивки.

Было ясно, что это общая тема для всего этого места. В каком-то смысле они жили в роскоши, но проклятие не пощадило их. В то время как наши люди страдали физически, эти — психически.

Мне стало печально от мысли о деревне, и навернулись слёзы. Лучше не думать сейчас о доме. Я бы оказалась ещё в более тёмной дыре, чем Гадриэль, и, похоже, этот путь вёл к сексу от стыда.

— Богиня, намазанная на крекер, что это?.. — Гадриэль открыл дверцы шкафа и вытаскивал платья, которые как будто были в курином помёте. Розовое платье с оборками было отброшено в сторону и растеклось по полу, как глазурь. Сверху приземлилось голубое платье с оборками и кружевами. — Чьи это платья? — Он бросил в кучу ярко-оранжевое платье. — Того, кто их сделал, нужно заколоть.

— Чья… это была комната до меня? — Опасный вопрос для моего психического благополучия.

Он пожал плечами.

— Может, кто-то и жил до проклятия, но не после. Или, по крайней мере, с тех пор как Дворецкий Номер Один был зверски убит, а Дворецкий Номер Два выброшен из окна. С тех пор как я занял этот пост, нет, в этом замке не было никого нового.

Он скривился и захлопнул дверцы шкафа.

— Башня! — крикнул он мне. — Никого уже давно не было в этой башне!

Я снова подняла руки, пытаясь переварить этот каскад безумия.

— Поняла.

Он бросил на меня злобный взгляд, прежде чем взглянуть на мягкое кресло в углу. Затем стол рядом с ним.

— Ты читаешь?

Я вытянулась по стойке смирно.

— У вас есть библиотека?

Он закатил глаза.

— Всего лишь лучшая библиотека во всём волшебном мире. Ну, до проклятия. Очевидно, с тех пор у нас не появлялось новинок, так как остальной мир думает, что мы просто исчезли. Чёртова демоническая магия. — Он протянул свечу, чтобы лучше осветить меня, и округлил глаза. — Будь всё проклято, а ты красивая. — Выражение его лица стало серьёзным. — Тебе всё равно запрещено выходить после наступления темноты, но я настаиваю: не выходи после наступления темноты. Никто не станет тебя принуждать — за такое наказание смерть — но они слетятся, как мухи на дерьмо, попомни мои слова. Ты новенькая, и хорошенькая, и все захотят заставить трахаться. Мальчики, которым нравятся мальчики, девочки, которым нравятся девочки, мальчики, которым нравятся девочки, девочки, которым нравятся мальчики — все захотят трахнуть новую сексуальную девчушку. Они захотят сделать то, о чём ты спокойно сможешь поговорить, как минимум лет через десять. Так что просто сиди в комнате, читай книги, удовлетворяй себя вибраторами и притворяйся, что жизнь нормальная.

— Не знаю, как вообще возможно притвориться, что жизнь нормальная здесь.

— Хотел бы я быть на твоём месте. — Он печально покачал головой.

— Ты хотел бы быть пленником в замке, вдали от своей семьи, которая нуждается в тебе, а всё потому, что отправился в Запретный лес, желая спасти отца?

— Тебе удалось?

— Что?

— Отца спасла?

Я моргнула.

— На недолго… да.

— Тогда, по крайней мере, твоя семья в безопасности. Моя — мертва. Я пришёл сюда… — Он протянул руку к бедру, затем чуть приподнял. — Маленьким. Мои родители были аристократами в королевстве Красного Люпина, — последнее, что я слышала, это одно из всё ещё существующих волчьих королевств, — но их изгнали, а затем убили, когда они пытались уйти. Меня выслали сюда. Это единственное королевство, которое могло принять меня. Бывшая королева, — он приложил руку к сердцу, — была хорошей, доброй женщиной. Она поддерживала это королевство. Ты знаешь, я тоже пленник, как и ты. Я могу отправиться в деревни, но заболею и умру, если останусь надолго. По крайней мере, так я слышал. Мне не хватает смелости проверить.

— Вот почему ты ещё жив.

Он ткнул в меня пальцем.

— Вот именно! Поэтому я ещё жив. Это, и посредственность. Тем не менее, мы все пленники в этом королевстве. По крайней мере, у тебя будет возможность сменить обстановку. И не волнуйся, хозяин — королевская сволочь, но не позволит твоей семье голодать. У него есть такие, типа, принципы. Он похитил тебя, и ты явно сделала то, что им нужно, так что он загладит вину. Точно. Я знаю, что он это сделает. Это его долг.

— Как последнего оставшегося аристократа?

— Как последнего оставшегося в живых, кому не плевать, да. И как единственного парня, который может противостоять старому королю демонов, пусть его член сгниёт и попадёт в мясорубку.

— Расскажи о…

— Нет. — Он застонал и наклонился в сторону, как будто увядал. — Нет! Мне нужно потрахаться, а потом лечь и отоспаться. Мне нужно, чтобы в одежде был смысл, иначе это приведёт к заеданию стресса, а затем к диете и… Это замкнутый круг и целый цикл. Я просто больше не могу справляться с мрачными ситуациями в жизни.

Он подошёл, чтобы передать мне свечу, передумал и поставил её на тумбочку, а затем ткнул в меня пальцем.

— Хорошенько выспись, ну, за то время, что осталось. Мы здесь встаём поздно, по очевидным причинам, — он развёл руками, демонстрируя наряд, — так что можешь выспаться. После нужно будет привести в порядок твой гардероб. Хозяин, вероятно, захочет поужинать с тобой…

— Маловероятно. Я его пленница, а не эскортница.

Гадриэль опустил руки.

— Хорошо. У тебя впереди море проблем. Ладно. Целый океан проблем. Пожалуйста, не вмешивай меня в них. Но тебе всё равно понадобится одежда. Через эту футболку, я вижу твои сиськи, и ты чертовски грязная. У нас здесь чертовски цивилизованное общество. — Мгновение он пристально смотрел на меня. — Понимаю, что это прозвучало бы правдоподобнее, не будь я одет в костюм фиолетового зверя с торчащим членом.

— Твой член не торчит.

— Что ж, это чудо. За вон той тяжёлой портьерой есть ванная комната. У нас больше нет водопровода — чёртово проклятие, — но есть ночной горшок, и завтра мы можем приготовить тебе ванну и всё такое. Сегодня уже немного поздно. У горничной немного заняты руки. Буквально. Короче, иди