– Я не хочу писать про зимние каникулы.

– А что так, пчелка моя? – Миссис Браш называла меня «пчелкой», когда я первой сдавала письменные задания или тянула руку, едва не выпрыгивая из-за парты. – Почему не хочешь?

– Мы н-никогда не п-праздновали Н-новый год всей с-семьей, – проговорила я сдавленным голосом, стараясь унять ком в горле.

– Ох, котик, – вздохнула миссис Браш, осознав мое положение. – Вовсе не обязательно писать о людях. Чем тебе нравится зима?

– Тем, что идет снег. Однажды я видела снег, но его не хватило на снеговика.

– Тогда придумай сказку про снеговика, – улыбнулась учительница.

Нужные слова тут же нашлись, и я до сих пор помню начало:

Белый снеговик в горы убежал,

На ногах ботинки сам зашнуровал.

Дальше рассказывалось, как снеговик чуть не растаял на солнце, но спрятался подо льдом до следующей зимы. Сбоку я нарисовала картинки и выиграла конкурс. По указанию миссис Браш я отправилась в вигвам, где аккуратно переписала стихотворение для газеты. Тогда же я выучила его наизусть, догадываясь, что его никто для меня не сохранит. Так и случилось.

Ожидалось, что мы будем видеться с мамой раз в месяц, но прошло долгих четыре месяца, а от мамы не было никаких вестей. Наконец, в конце октября, она приехала. Миссис Шпиц надела на нас подаренные мамой вещи. Такое внимание к деталям поразило меня до глубины души. Миссис Шпиц снова устроилась в комнате для свиданий, подслушивая наш разговор.

– Ну, как дела, солнышко? – воскликнула мама, подхватывая меня на руки.

– Все еще учусь на «отлично», – похвалилась я.

– А я хожу на «развивалки», – подхватил Люк.

Я заметила стоящую в пакете большую коробку.

– Это мне?

Мама протянула мне желанную «Чудо-печку».

Пока я возилась с упаковкой, мама вручила Люку вертолет.

– Это «Калт Виспер», с пультом управления, – сказала ему мама, – но, чур, играться только на улице.

В комплекте с «Чудо-печкой» оказались и противни, и смесь для выпекания. Мама принесла воды, и мы впервые вместе испекли пирог. Люк то и дело совался под руку, и мистер Феррис отозвал его в сторонку – распаковывать вертолет.

По комнате разнесся лимонный запах. Мама протянула мистеру Феррису свидетельство о завершении родительских курсов.

– Мне осталось совсем немного, и я смогу наконец тебя забрать, – сказала мне мама.

Мистер Феррис предупреждающе кашлянул.

– Давайте присядем? – Он указал на соседний стол.

Цепляясь за мамины штаны, я неотступно следовала за ней.

– Ну что ж, вы почти у цели. – Мистер Феррис пролистал какие-то бумаги. – А как насчет реабилитации?

Мама протянула ему очередную бумажку.

– Очень хорошо, миссис Гровер. – Куратор взглянул на часы. – Боюсь, я уже опаздываю на встречу.

– Но я ехала сюда почти девять часов!

Он встал, дав понять, что наше время вышло.

– Увидитесь через месяц.

– Когда мне уже вернут детей? Чего вам еще не хватает? – простонала мама.

– Следуйте инструкциям, и у вас все получится.

Мама разрезала крошечный пирог на пять кусков – по одному для каждого.

– Мама! – заволновалась я, когда миссис Шпиц приготовилась заступить на свой пост.

– Солнышко, я вернусь через месяц.

Она обняла меня, а между нами протиснулся Люк.

В лифте Люк захныкал:

– Хочу к мамочке!

Рядом стоящие люди сочувственно взглянули на него.

– Через месяц мама вернется, – притворно-ласково произнесла миссис Шпиц. – Зато у тебя теперь есть чудо-вертолет, правда?

Дома Люк принялся умолять миссис Шпиц разрешить ему поиграть с вертолетом. Поскольку я играла с «Чудо-печкой», миссис Шпиц уступила.

– Дай я тебе покажу, – подбежал Митчелл.

Со второй попытки у Митчелла получилось запустить вертолет. Люк пришел в восторг, но вскоре я услышала его крик:

– Ты его сломал! Ты сломал мой «Калт Виспер»!

В открытую дверь просунула голову миссис Шпиц. Ее жесткие волосы торчали во все стороны, как ершик для бутылок.

– Что ты натворил? – набросилась она на Митчелла.

– Он сказал «кал», – ухмыльнулся Митчелл.

– Я сказал «Калт Виспер», – упирался Люк. – Ты его сломал!

– А вот и нет! – ответил ему Митчелл.

– Кал, кал, кал! – заголосил Люк.

Миссис Шпиц тряхнула Люка за грудки.

– Не надо было вообще давать его тебе в руки!

– Он не виноват! – закричала я.

Миссис Шпиц отпихнула меня локтем и поволокла Люка в дом.

Все это время мистер Шпиц преспокойно стоял у сарая, будто все происходящее – в порядке вещей. Сквозь стеклянную дверь я видела, как миссис Шпиц втиснула Люка в детский стульчик для кормления, а чтобы он не отбивался, прижала его руки съемным столиком. По грязным щекам Люка струились слезы.

– Сейчас ему влетит! – осклабился Митчелл и со всех ног помчался на свою площадку.

Я задрожала, глядя, как миссис Шпиц сжала щеки моего брата своими толстыми пальцами, так, что он стал похож на рыбу, вытащенную из воды. Она силой просунула горлышко бутылки с соусом сквозь сжатые губы. Люк задохнулся, и соус забрызгал его лицо и рубашку. Чем больше Люк плевался, тем больше наклоняла бутылку миссис Шпиц.

Миссис Шпиц словно бросала кости, выбирая, кого истязать следующим. Мы облегченно вздыхали, когда ей под руку попадался кто-то другой, ведь это значило, что нам ничего не грозит – до поры до времени. Поэтому мы и капали друг на друга, чтобы не стать объектом гнева миссис Шпиц по воле случая. Но беспомощно смотреть, как Люк бьется в истерике, было хуже всякого наказания.

Рано утром я проснулась от плача Люси. Я прошла в хозяйскую спальню, помогла ей выбраться из колыбельки и привела в гостиную. Там посадила ее к себе на колени и, поглаживая по спинке, запела вполголоса «Ты – мое солнце». Малышка затихла.

Со спины ко мне подошла миссис Шпиц и взяла Люси на руки.

– Знаешь продолжение? – спросила она и шепотом спела следующий куплет. – Когда Тоби встанет, выберешь с ним школьную форму для остальных.

– Но сегодня выходной.

– У нас будут гости, и я хочу, чтобы все девочки спели «Ты – мое солнце».

– Наверное, чей-то куратор, – поделилась я с Дарлой.

– Точно. Слышишь, пахнет шоколадным кексом? – принюхавшись к запахам из кухни, согласилась со мной Дарла.