Рутья от неожиданности сделал несколько шагов назад, и в этот момент в магазин вошел мальчик-посыльный, неся сверток со старой одеждой.

— Здесь старая одежда господина Ронкайнена. Распишитесь, пожалуйста.

Рутья поставил подпись и, когда посыльный ушел, сам вышел из магазина. У него не было ни малейшего желания связываться со вздорной женщиной. Гораздо лучше не торопясь прогуляться по городу и подумать о том, как приступить к распространению истинной веры в этой стране.

Госпожа Мойсандер осталась в магазине одна. Она была потрясена. Кажется, Сампса говорил всерьез. Но госпожа Мойсандер никому не позволит так с собой обращаться. Ни за что!

Она стала размышлять, что предпринять. Может, и правда распустить слухи о похотливом владельце антикварного магазина, который воспользовался доверчивостью невинной матери-одиночки? Ну и кому до этого будет дело, какие доказательства плохих намерений Сампсы она сможет представить?

Никаких. Ее испорченные нервы — плод ее же характера, о них не стоит и говорить. Сампсе действительно нечего бояться.

Да и вообще, он как-то изменился. Словно другой человек. Исчезли страх и приниженность. Госпожа Мойсандер не могла понять, что произошло. Сампса словно выскользнул из ее рук. Еще пару дней назад он, как игрушечный болванчик, выполнял все, что она велела. А сегодня превратился в холодного и жесткого человека, будто это был не он.

Единственным средством, с помощью которого она еще как-то могла держать его в своих руках, был шантаж обращением к налоговому инспектору. Госпожа Мойсандер прекрасно знала, что счета магазина не вынесут официальной проверки, она и сама в них здорово путалась. Работодатель давно не производил отчисления в социальный фонд, не платил некоторые налоги, а кое-какие сделки шли мимо кассы. Такая неразбериха часто творилась в магазинах, торгующих старинными вещами, но тем не менее это сурово каралось по закону.

Госпожа Мойсандер взяла тряпку и принялась вытирать со старой мебели пыль. Ей не нравилось это занятие, тем более что в душе бушевало пламя мести. Внезапно она приняла решение и, швырнув тряпку в угол, схватила телефон и набрала номер налоговой инспекции. На ее лице сияла холодная мстительная улыбка.

Инспектор Хелина Суваскорпи, женщина, ведущая дела их магазина, в данный момент отсутствовала в офисе. Госпожа Мойсандер с яростью швырнула трубку и снова взялась за тряпку, не переставая мучительно думать, как же выкрутиться из сложной ситуации. А что, если Сампса и в самом деле решит ее уволить? Куда тогда идти? Счастливым беззаботным дням в тишине антикварного магазина придет конец, она станет безработной. Если удастся найти другое рабочее место, ей придется выполнять какую-нибудь тяжелую работу…

Рутья шел по улице Меримиехенкату в сторону парка Пунанотко. В глубине парка возвышалась церковь Святого Иоанна.

Сын Бога грома спросил у молоденькой девушки, сгребающей граблями траву в парке:

— Скажите, что это за здание? Церковь?

— Не знаю, наверное, какая-то церковь, — ответила девушка, устремляя взгляд на здание.

Рутья поинтересовался, знает ли девушка, каким богам там молятся.

— Понятия не имею. Я вообще этим не интересуюсь.

Рутья оставил ее в покое. Видно, молодежь совсем далека от церкви, раз даже те, кто убирает парк у подножия церкви, понятия не имеют, что это за храм.

Рутья решил вернуться в магазин.

Рутья устало задумался о том, что надо бы попросить госпожу Мойсандер постелить ему в задней комнате магазина. Сампса говорил, что там есть все, что нужно.

— Смотри-ка, похоже, ты все-таки немного прибрала! — воскликнул Рутья, заходя в магазин. — Теперь можешь постелить мне. Я останусь на ночь.

Госпожа Мойсандер неохотно принялась стелить постель. С чувством глубокой обиды и унижения она расстелила простыню и швырнула подушку. И тут у нее в голове созрел дьявольский план. Она разложила диван и постелила постель на двоих. После этого заявила начальнику, изучавшему бухгалтерские книги, что тоже решила переночевать в магазине. Сказала, что у нее в доме ремонт, а идти ночевать в гостиницу нет ни малейшего желания. Разумеется, это было ложью.

— Мы же с тобой и раньше спали вместе. Ты не раз меня насиловал, помнишь, Сампса?

Рутья ответил, что он не может всего упомнить, и снова уткнулся в бухгалтерскую отчетность.

Да, Сампса натащил много добра в свой магазин. На складе числилось двести прялок, двенадцать карманных часов, шесть старинных маслобоек, более двухсот различных бутылок и склянок, три серебряных подсвечника, пятнадцать неполных сервизов и пара кувшинов… Все эти предметы были вписаны аккуратным убористым почерком в амбарную книгу. Напротив проданных предметов стояла пометка.

Вечером Рутья отправился в ресторан и выпил бутылку белого вина. Он заметил, что стоит ему выпить, как на душе становится легко и весело. И подумал, что надо предложить и на небеса поставлять вино и хорошую еду. Да и вообще, хорошо бы открыть на небесах пару ресторанов. А водяные и гномы могли бы работать официантами. А из преисподней можно было бы позвать пару чертей работать швейцарами… Жаль только, боги в отличие от людей не испытывают жажды и голода…

Постелив, госпожа Мойсандер отправилась в ванную. Женщина рассматривала себя в зеркало и думала, может ли она вызвать у мужчины интерес? Надо попробовать на Сампсе, тем более что этого требует ситуация. Госпожа Мойсандер уже забыла, когда в последний раз пользовалась косметикой. Из зеркала на нее смотрела женщина с прямыми свисающими волосами, с синими кругами под глазами и морщинами на лбу. Она порылась в сумочке в надежде найти там хоть какую-нибудь косметику. Почти ничего не было. Скудные остатки. Кое-как намазавшись, госпожа Мойсандер взглянула в зеркало. Лучше не стало.

Но это не заставило госпожу Мойсандер отступиться от плана. Если не удастся завоевать Сампсу в постели, придется сдать его налоговому инспектору.

— Я хочу сходить в магазин, — заявила госпожа Мойсандер вернувшемуся из ресторана Рутье.

И она и в самом деле отправилась в магазин. В лавку, торговавшую косметикой. Госпожа Мойсандер накупила массу всего, а на обратном пути зашла в парикмахерскую и разжилась кудрявым париком. Снова закрывшись в ванной, она принялась намазываться купленным в лавке, одновременно раздумывая, стоит ли еще на месте спираль.

Через два часа напряженной работы над собой госпожа Мойсандер изменилась совершенно. Исчезла состарившаяся продавщица с бледной кожей и обгрызенными ногтями, на ее месте появилась невероятная красавица.

С пышно взбитыми локонами, сияющими глазами и ослепительной улыбкой госпожа Мойсандер вошла в спальню.

Рутья как раз готовился ко сну.

Госпожа Мойсандер погасила верхний свет, зажгла свечу в старинном подсвечнике и, пойдя к постели, начала медленно раздеваться. Она двигалась осторожно и словно дразнила Рутью. Тот взглянул на женщину и заметил, что она раскрасила себя. Сампса говорил об этом, иногда женщины себя красят. Ну ладно, в конце концов накрашенная госпожа Мойсандер не так уж плохо выглядит, особенно в неверном свете свечи.