Николай I, как известно, относился к расколу резко отрицательно. Гонителем старообрядчества был и тогдашний петербургский митрополит Серафим. В 1839 г. некий Лямс (федосеевец, незаконнорожденный сын финской крестьянки) публично проклял митрополита и пытался его избить. Преступник был посажен в крепость, где и умер через год, а федосеевцы подверглись гонениям. В 1842 г. была закрыта, а в 1848 уничтожена Косцова моленная. В 1847 г. Волковские богадельни переданы Попечительному совету.

Однако взятки и ловкость возглавлявших в это время общину купцов Яковлева и Сухачева позволили сохранить в тайне женский федосеевский скит на кладбище.

В следующее царствование федосеевской общиной руководил вначале Савва Егорович Егоров (1796–1865), 1-й гильдии купец, уроженец деревни Проскурницкой Романово-Борисоглебского уезда Ярославской губернии. Известный расколовед архимандрит Павел писал о нем К. П. Победоносцеву: «Он уроженец Ярославской губернии был православен, в беспоповство поступил в конце сороковых годов. Арсений Ларионов Шутов, живший тогда на Преображенском, при перекрещивании в федосеевство был его крестным отцом, а крестной матерью – известная у беспоповцев Тихонова»[25].

После смерти Саввы Егорова петербургскими федосеевцами тридцать лет руководил его сын – «Асаф-царевич», как называли его старообрядцы – Е. С. Егоров (1823–1895), 1-й гильдии купец, действительный статский советник и кавалер, владелец знаменитых Егоровских бань, двух мануфактурных лавок в Апраксином дворе и пяти каменных домов. Е. С. Егоров был попечителем и Волковской федосеевской богадельни в Петербурге, и главного центра всероссийской федосеевщины – Преображенского кладбища в Москве. По словам анонимного автора записки «О современном положении Преображенского богадельного дома», Егоров «через всю свою полную превратностей жизнь пронес строго федосеевские убеждения, умея, однако, прекрасно примирить учение секты о монархе, как сосуде Антихриста, и получение от него почетных отличий»[26].

К федосеевщине принадлежали и оба зятя Егорова – Н. Я. Телицын и Г. Т. Волков, торговавшие мануфактурой. По сведениям недоброжелателей из «Петербургского листка», Егоров со своими зятьями широко пользовались капиталами Волковской кладбищенской богадельни, попечителями которой состояли[27].

Блестящее состояние Волковской богадельни вызывало определенную зависть у поморцев и поповцев. Более лояльные к существующей власти, считавшие федосеевцев «иезуитами», а филипповцев – «фанатиками», они не без печали видели, что власть легче купить, чем честно заслужить ее расположение.

В 1880-е годы на Волковском призревалось двести человек. Каменная двухсветная моленная (в самой зале могли присутствовать только «девственники» по правую сторону от алтаря и «девственницы» по левую сторону; новожены и старожены наблюдали за службой через окна галереи) с четырехъярусным иконостасом, состоявшим из старинных икон, в дни больших праздников заполнялась сотнями прихожан. «Рядом с сибиркою красуется гостинодвор, одетый по парижской картинке, но большинство федосеевцев имеют длиннополые сюртуки, любимые столичными мелкими лавочниками»[28].

Помимо Егоровых, видными деятелями федосеевщины являлись и торговцы колониальными товарами А. И Ладынин и В. Н. Воронцов; хлебные торговцы М. С. и С. С. Балашовы и купец 1-й гильдии А. А. Блинов; хозяева лакокрасочных заводов И. И. и М. И. Васильевы и И. Г. Крутелев; мануфактурщики-гостинодворцы Г. Т. и П. Т. Волковы; торговец железом П. К. Гладцын; владелец лабаза и многочисленных мясных, зеленных и бакалейных лавок И. В. Жаворонков; И. Л. и А. Л. Кукановы, торговавшие железом и экипажами; торговец лошадьми И. Ф. Мошкин; дровяной торговец А. Ф. Романов; знаменитые мясники, владельцы Ямского рынка К. И. и М. И. Смирновы; торговец патокой и домовладелец М. И. Томилин; хозяева экипажнокаретной мастерской П. Е. и Е. Е. Рогозины; подрядчики строительных работ Е. Ф. Астратов, П. М. Шалютин, Н. А. Кудрявцев, Н. А. Александров; купец З. В. Хохлов – торговец посудой и металлическими изделиями; извозопромышленник А. В. Пылин и почетный гражданин Д. П. Куницын[29].

Важную роль в федосеевщине играло семейство Коржаковых – рыбник Михаил Арсеньевич и братья Иван и Николай Васильевичи – трактирщик и зеленщик. По словам Н. Н. Животова, федосеевский женский монастырь в конце XIX века находился «на даче Коржакова в Волковской улице позади Московских Триумфальных ворот. В 1876 г. попечителем монастыря стал Никита Васильевич Коржаков, занимающий эту должность до сего времени. Никита Васильевич старец суровых раскольничьих правил, крепко держит веру отцов и как попечитель монастыря пользуется непререкаемой там властью»[30].

Часть федосеевцев заключала браки в православных или единоверческих церквах. Затем следовало покаяние по специальному обряду. Эта группа получила название новоженов и, по словам Н. Н. Животова, представляла в 1890-е годы второй по численности после собственно федосеевцев старообрядческий толк Петербурга, насчитывая около 800 приверженцев. Моленная новоженов находилась на Воронежской улице, 10, в доме Самодурова[31].

В 1906 г., когда федосеевская община, как и другие старообрядческие согласия, была окончательно легализована, в богадельне на Волковом кладбище призревалось 600 человек, а всего в Петербурге насчитывалось 5 тысяч федосеевцев[32]. Помимо двух молелен (мужской и женской) на Волковом кладбище, у них были и молельни в домах П. И. Коржакова на Коломенской и Николаевской улицах[33].

В Петербурге конца XIX – начала XX веков была и довольно представительная община филипповцев, отколовшаяся, как и федосеевцы, в XVIII веке от поморцев. Филипповцы отличались большим фанатизмом и замкнутостью, чем федосеевцы, и известий о них в исследованиях по истории петербургского раскола и в прессе того времени значительно меньше.

Известно, что в XVII веке их центром была Малая Охта, затем до 1815 г. – Галерная улица и, наконец, Коломенская между Кузнечным и Свечным переулками. В 1880-е годы их моленная помещалась здесь в деревянном двухэтажном здании на каменном фундаменте. Петербургские филипповцы были по преимуществу либо уроженцами Поморья – олончанами и архангелогородцами, либо по-шехонцами[34]. К началу XX века община владела двумя моленными. Помимо указанной, это был молитвенный дом на Волковской улице, 16[35].