Я постарался не обращать внимания на странности, ведь все-таки это было не главным. Главным было то, что я расскажу все Неле, что закончится моя маята, мои переживания.

Скинув рюкзак на стул у своей парты, я направился к парням. Я было уже захотел заговорить с ними, но Савва заговорил первым, и заговорил полушепотом:

– Данил, меня сейчас половина класса окружило. Че происходит? Они спрашивали, мутишь ли ты с кем-нибудь и еще показывали фотографию, где ты девчонку обнимаешь.

Савва сидел за одной из последних парт, а подле него, уперев руки в стол стоял Никита и внимательно разглядывал меня; очевидно ожидал реакцию.

– Что? Фотографию? Да что они там натворили?! – не на шутку вдруг вскипел я; легкая улыбка слезла, превратившись в раздраженный оскал, гневом пропитался мой разум, а мерзкое чувство настигло душу. Отравило. Я почувствовал, словно я очутился в одной комнате с роем мух, что кружатся вокруг, жужжат и облепляют тело.

– Ты встречаешься с той девкой? – спросил Савва; лицо его недоумевало.

– Нет! Пока не встречаюсь! Но я сегодня хотел предложить… – сказал я, не задумываясь, после чего обернулся и заглянул в бесстыдные глаза Вики и Даши. Они посмотрели на меня, затем отвели взор, и какая-то ядовитая улыбка вдруг возникла на их лицах.

Я сделался разъяренным и твердой походкой пошагал в их сторону.

– Вы! – я ткнул в них пальцем, – Какого черта вы из обычной ситуации делаете паскудное шоу?!

– Какое шоу мы делаем? О чем ты? – повернувшись, спросила Даша. Только вот по ее наглой наигранной мимике было предельно ясно, что она все прекрасно понимает.

– Сфотографировать исподтишка с лаборантской… Это сильно… Да какая вам разница, с кем я в отношениях (если я в них состою), я не понимаю?! Везде к этому обычно относятся, естественно, а вы начинаете язвить, сразу творить какую-то подлость!

– Ты про эту фотографию что ли? Милашки, правда? – Вика открыла снимок, где я обнимаю Нелю и поднесла экран телефона к моим глазам. – Вы уже спали вместе? Ставлю, что да. Многие тоже так думают…

– Я не могу понять, что в этом необычного? Какое вам дело? Зачем? Зачем из мухи выращивать слона?! Выносить эту ситуацию, словно это инфоповод… Зачем? – лицо мое горело от ярости и недоумения, кажется, оно даже заимело красный оттенок. Я не понимал, почему так происходит, абсолютно не понимал.

Щеки Вики надулись, она посмотрела на Дашу и обе они, не выдержав, давай смеяться.

– Это весело. – сквозь смех произнесла Даша.

– Весело лезть в чужое белье?! – я чуть не схватил Дашу за ворот рубашки, но моральные соображения мне не позволили – Пропадите пропадом! Я смотрю все на вас… Да какие вы люди? Что в вас есть человеческого?! Живете бессмысленной жизнью и язвите над всеми от своей убогости. Вы – опарыши! Подохнете, и мне даже жаль не будет! Нисколько! – в мою кровь из шприца словно впрыснули ампулу гнева; мне хотелось рыдать, вопить и крушить все, уж больно сильно я тогда разозлился. А главное, – быстро.

Кто-то из одноклассников разинул улыбчивый удивленный рот. Кто-то похихикивал. Кто-то молчал. Я осмотрелся. Весь класс глядел на меня, словно на зверушку в зоопарке, слушал мою ругань. Им не было дела, справедливо ли поступают Даша с Викой, они не вслушивались, не старались разобраться, они просто-напросто смотрели на дешевое шоу. Тут мне стало так убого на душе, так противно находиться среди всех, и я выбежал из класса! Савва и Никита выбежали за мной.

– Боже, ты зачем воспринимаешь их всерьез? – спросил Никита, пытавшийся угнаться за мной.

– Данил, да они клоуны, забей… – добавил Савва.

Я продолжал идти. Таким образом дошел до конца коридора, после остановился и ударил кулаком в стену. Тут же я скрючился весь от боли и простонал. Савва и Никита склонились надо мной. «Порой Димины слова кажутся истиной, что сложно принять. Может, он прав?..» – утопая в боли, задумался я.

– Я же говорил, что будешь страдать от привычки бить кулаком в стену! – услышал я от Саввы.

– А как думаете, – свирепым шепотом заговорил я, – Если размозжить черепа всем этим Викам и Дашам, если их не будет… мир станет чище?!

Последовала пауза. В коридоре стояла бы тишина, если бы не отдаленно слышимые детские вопли и мой скрежет зубов от боли и ярости. «Данил…» – вдруг удивленно проговорил Савва, он явно не ожидал такого вопроса от меня. Тут Никита наклонился, исподлобья посмотрел мне в глаза и сказал:

– Чище, но более скучным. Чтобы замечать хорошее – надобно видеть и плохое.

Я посмотрел на Никиту. На его умные карие глаза. И тут же его слова безоговорочно показались мне истиной. Я подумал тогда: «Что это сейчас было? Что за ужаснейшие мысли таятся в моей голове? Такая немыслимая злоба кипела… Жуть… Какие же демоны сидят в каждом человеке?..».

– Да… да, ты, пожалуй, прав. Чего-то я… хрень сморозил… не узнаю себя, простите. – спустя время признался я.

– Данил, постарайся игнорить их. Они развели такой бред не потому, что им интересны твои отношения, а потому что ты байтишься. – Савва положил руку на мое плечо.

– Во-во, – поддержал Никита, – Они видят, что ты злишься, что тебя это волнует, вот нарочно такое и творят; сплетничают, разводят интриги… Ты разве сам этого не понимаешь?

– Понимаю. – томно проговорил я.

– Ну вот! Не показывай им эмоции. Беседуй спокойно, словно тебя их высеры никак не цепляют.

Я посмотрел на своих друзей. Я был им так благодарен в то мгновение. И сейчас я благодарен им тоже. Эти люди наводили порядок в моей голове, эти люди были готовы прийти на помощь в любой момент. Я в тот период не совсем правильно вел себя по отношению к ним, отстранялся, но они не покидали меня.

– Данил, извини, если это вдруг слишком личное, но что за девчонка-то на фотке? Не, я знаю, что она с одиннадцатого, что ты танцуешь с ней, но кто она тебе в итоге? – спросил меня вдруг Савва. – Я, может, лезу не туда, но ты пойми…

– Я же только вот сказал, – я посмотрел на него, – Я предложу ей сегодня встречаться.

– Э… Ты уверен, что стоит? – на щеках Савельева выступил румянец.

– Будь не уверен, он бы продолжал дружить с ней. – вторгся Никита.

– Я, конечно, тебя не поддерживаю Данил, – сказал он теперь мне, – Вы знакомы недели две с половиной, может три, как-то рано… Но если ты точно чувствуешь, что готов, что надо, то не слушай меня, говори ей все.