меня несколько видов трав средней цены, – аккуратно выложила свой товар на прилавок, — и одна очень редкая. Думаю, что вы точно ею заинтересуетесь.

– Альберт, разбери травы и посчитай, а я полюбуюсь редкой, – усмехнулся Жабин, не веря в то, что я могла принести что-то стоящее.

Молодой человек тут же сделал то, о чём просил господин. Все травы были перенесены на отдельный стол с весами.

– Вот эта трава, у меня три…

– Согласен, удивили, – в глазах Жабина появился интерес, он аккуратно дотронулся до предложенного товара. – Альберт, сушильную бумагу, быстро.

Хороший работник попался хозяину аптеки, всё делал мгновенно, не задавая вопросов и не тормозя.

– Господин, принесённое сырье взвешено, рассортировано, мы можем заплатить пятьдесят медяков.

– Хорошо, – Жабин, рассматривая траву, словно и не услышал слов помощника. – Свежие, чистые, без насекомых. Беру. Сколько вы хотите за них? – он поднял на меня глаза.

– Мне хотелось бы услышать ваше предложение, так как я была в одной лавке и меня не устроила их цена, решила узнать, сколько вы дадите.

Хозяин аптеки нахмурился.

– У Журбина были? Что он там может предложить?! – он ждал ответа, но я неопределённо пожала плечами. – Хорошо, сто серебряных.

– Сколько?

Мне показалось, или он предложил сто серебряных? Мамочки, только бы в обморок от счастья не упасть. Мне удалось спрятать удивление и нахмуриться. Видя, что я задумалась, он пододвинул к себе травы и произнёс:

– Сто двадцать, но это последняя цена, и если вы скажете, что Журбин предложил больше, то я не просто не поверю вам, а вызову власти и обвиню за клевету, – ноздри аптекаря раздувались.

– Нет, нет, что вы, господин Жабин, я довольна вашим предложением, – улыбнулась мужчине, только бы он успокоился.

Я и в мечтах не могла представить такой суммы! Нет, я, конечно, надеялась выручить за эти растения в серебре, но предел мечтаний был пятьдесят серебряных, и то казалось, что я наглею. А тут сто двадцать. Если аптекарь согласен расстаться с такой суммой, то сколько трава стоит на самом деле?

– Я заплачу, но с одним условием, – мужчина вернулся с деньгами.

Усмехнувшись про себя, ну как же без условий, поинтересовалась:

– С каким?

– Вы сами собирали травы? – он поправил очки.

– Сама, – не видела смысла врать.

– Это прекрасно! Моё условие таково, – он заглянул под прилавок, – вот список необходимых растений, – небольшой листок оказался в моих руках. – Буду рад, если принесёте хоть что-нибудь из списка, в деньгах не обижу. И второе условие… – Нет, вы только посмотрите на него, только что было одно. – Все травы, что вы собираете, приносите только мне, качество очень хорошее. Согласны?

– Согласна, – кивнула в ответ.

– Как часто будете приезжать? – не отставал аптекарь.

– Думаю, раз в неделю, – ответила, помня, что у Никиты лишь один выходной.

– Почему так редко?

– Потому что в лес могу ходить лишь раз в неделю.

Жабин задумался, но кивнул.

– Ровно через неделю жду вас на этом месте, госпожа…

– Виктория Ламарк, – представилась аптекарю.

– Жабин Вениамин Львович, – произнёс аптекарь, протягивая деньги. Я тут же пересчитала, было ровно сто двадцать серебряных монет с изображением царственной особы.

– Тут не вся сумма, – я постучала пальцем по монеткам. – Не хватает пятидесяти медяков за оставшиеся травы.

Жабин поморщился, сузил глаза, кинул взгляд на помощника и приказал отсчитать.

Моя сумка прилично потяжелела, примерно на килограмм, монеты по отдельности были не тяжёлые, а вот в общей массе чувствовались.

Вышла из аптеки с тревогой. Всё же в сумке был не один и даже не десять серебряных. Душу грела мысль, что в аптеке не было посторонних людей и никто не мог узнать о моём неожиданном обогащении.

Замерев недалеко от входной двери в аптеку, раздумывала, что делать в следующую очередь: пойти пообедать или закупиться продуктами, а потом поесть. Нет, с покупками неудобно будет заходить в таверну.

Погрузившись в мысли, не сразу услышала громкие крики.

– Лови его! Лови!

– Не использовать оружия!

Повернув голову на звук, опешив, удивлённо смотрела, как на меня несётся, шипя и врумкая, Вишневский. А за ним бежит толпа вооружённых мужчин.

– Схватить!

Моё сердце ушло в пятки от страха, когда чёрное лассо засвистело в воздухе.

Глава 18. Серебряная печать

Петля аккуратно пролетела рядом с лошадиной головой, не задев и волоска на гриве.

Вишневский увидел меня, с его губ сорвался звук визжащих о дорогу шин, и он мужественно спрятался за мою спину. Молодец, что скажешь.

— Эй, гражданка, отойдите от коня! – воскликнул один из стражей, направляя на меня копьё.

— И не подумаю, это мой конь, — сильнее сжав ручку корзинки, посмотрела на преследователей.

— Что? Её? Она бредит? – переглядываясь, мужчины засмеялись.

– Ты знаешь, что будет за враньё? Такой конь может принадлежать лишь богатому господину или королевской семье! – выкрикнул один из них. – Взять нахалку и отвести в участок!

Вишневский наклонил голову и оскалился, выступая вперёд.

— А что, если на самом деле её? — прошептал один из храбрецов, идущих на меня.

— Вы разве не видите, что конь всем своим видом показывает, что принадлежит именно мне? Вишня, сидеть! – скомандовала я.

Вишневский, не ожидая такого странного приказа, на мгновение замер, замолчал и с расширенными от удивления глазами сел на мягкую точку.

— Врум? – вопросительно произнёс тот.

— Лежать! – Вишня, не подавая вида, что обиделся, выполнил приказ.

— Встать! Стоп-огни! – конь вскочил, загарцевал, выпустил магию.

— Допустим, что животное ваше, — стушевался глава догоняющих-загоняющих. – Но откуда? Вы, — он внимательно меня осмотрел, – совершенно не выглядите благородной дамой. Что вы тут делаете? Бумаги на коня есть, магическая печать, подтверждающая владение?

— Бумаг с собой не ношу. Травник я, из леса аптекарю принесла травы, — пришлось рассказать, что