– То есть Гилфи сам не знает, что делать со своим богатством? – закончил за него Ханси. – Впечатляюще.

– Мы предельно осторожны! – попытался оправдаться менестрель.

– Настолько предельно, что тебя занесло в один караван с Гончей Фавра на задании. Ха! Допускаю, что Тиллиан и вправду ничего не ведает о содержимом твоей сумки, но о ваших с Гилфи приключениях наслышаны все заинтересованные лица. Они совершенно не удивятся, если ваш талант впутываться во все передряги на свете занесет вас на Шпиль, поверь мне.

– На Шпиль? – переспросил Бард.

Ханси тяжело вздохнул.

– Потрясающе…

Пространство перед костром уже окончательно опустело, только здесь и там были видны наемники, которым выпало нести первый дозор.

Однако они держались на почтительном расстоянии от своего предводителя, и Ханси казался немного более расслабленным, чем раньше. По крайней мере, угрожающий силуэт Тиллиана перестал маячить на горизонте.

– Как ты думаешь, Бард, почему я рассказал у костра именно эту историю?

– Потому что ты хотел избавить меня от необходимости играть северную песню.

– Это только отчасти верно. А почему, как ты думаешь, Тиллиан настаивал на ее исполнении?

Барду тут же вспомнились Руфус и его странная просьба. Неужто?..

Надо же, кусочки головоломки начинали складываться в единый узор.

– Тиллиан на задании, – медленно начал Бард. – Он хочет услышать от меня определенную песню. Но ты мешаешь ему, расстраиваешь его планы. При этом твое вмешательство носит предостерегающий характер. Ты предупреждаешь нас о возможном эффекте от исполнения песни. Так?

– Допустим, – скривился Ханси.

– И тем не менее, – не сдавался Бард, – еще часом ранее я получаю схожее по своему посылу, но абсолютно полярное по своей форме предостережение…

– Ха! – перебил его Ханси. – Руфус–таки добрался до тебя!

– Ты все знаешь, – упрекнул его Бард.

– Я знаю многое, – пожурил его Ханси в ответ. – Но еще большее я угадываю. А, впрочем, и у тебя недурно получается. Продолжай.

– Этот Руфус служит некой госпоже, – вздохнул Бард. Многое, слишком многое оставалось неясным. – Если сложить воедино все фрагменты мозаики из того, что услышал я сам, что рассказал ты и что мне удалось увидеть, получается…

– Получается?.. – улыбнулся Ханси.

– …что эта таинственная госпожа из нашего каравана и есть та самая цель миссии Тиллиана?

– Недурно, – Ханси уже ухмылялся во все зубы. – Очень даже неплохо, юный менестрель.

– Но только я вот чего не понимаю, – отмахнулся Бард. – Погляди. Если в твоей истории есть доля правды…

– А она там есть!

– Чудесно… Если в ней есть доля правды, то, стало быть, северная музыка каким-то неимоверным способом влияет на эту женщину?

– И на многих, кто столкнулся с ее проблемой, – кивнул наемник.

– Так в чем же она состоит, эта проблема? При чем здесь музыка?

– Дело в аккордах. Я не мастак говорить о музыке, Бард, это твоя епархия. Но дело в аккордах.

– Хм, – задумался Бард. – И как же они влияют на нашу госпожу, эти аккорды?

– А вот эта часть моей истории, – потряс пальцем Ханси, – была правдой. Аккорды… оказывают на таинственную госпожу умиротворяющее влияние.

– Зачем же ты выдал Тиллиану и всем остальным хоть какую-то порцию правды? – Бард пожал плечами. – Почему ты рассказал именно эту историю?

– О, это элементарно! – успокоил его Ханси. – Дело в том, что Тиллиан и так обо всем знает, а купцы – на то они и купцы, что эта информация им ни к чему. Они исказят ее, приукрасят, сделают из нее миф и продадут своему ближнему. А именно это нужно нам и не нужно Тиллиану.

– Объясни, – не понял Бард. – Что эта за информация?

– Видишь ли, Бард, – Ханси почесал подбородок в поиске новых слов, – с госпожой… не все в порядке. Некогда, она бежала из наших краев в место под названием Шпиль, а затем ей отчего-то понадобилось вернуться обратно.

– Что это за Шпиль, который ты продолжаешь упоминать?

– Убежище теней, которые успели тенями не стать, и последнее пристанище теней, которые опомнились слишком поздно.

– Говоришь загадками, – пожаловался Бард.

– Зато очень точно. Важно то, что наша госпожа некогда принадлежала к первой когорте – к тем, кто оказался на Шпиле до того, как их теневая природа взяла над ними верх. Вот только теперь, стоило ей вырваться на свободу, старые шестеренки завертелись по-новому, и леди уже не так прочно привязана к телесному миру. А Фавр, главное лицо в тех краях, и вовсе пришел в бешенство. Никому нельзя покидать Шпиль! Тайна его существования никогда не должна вернуться под обжигающие лучи бренного солнца.

– Опять загадки, – Бард покачал головой. – От кого она бежит? Что ей грозит? Почему бы Тиллиану не пообщаться с ней напрямую?

– Есть два способа попасть на Шпиль, – терпеливо пояснил Ханси. – Первый – по своей воле. Этот способ Фавр изо всех сил старается ограничить. Если раньше туда брали чуть ли не всех желающих, то сейчас отбор очень строгий, почти несуществующий. Фавр и его Гончие очень хорошо поработали над тем, чтобы из библиотек по всей Империи исчезли все надлежащие инструкции.

– Так значит, перемещение в обратном направлении тоже бдительно контролируется? – догадался Бард.

– Совершенно точно, – кивнул Ханси. – Отсюда и интерес Тиллиана. Ему сейчас не позавидуешь: добыча у него прямо под носом, но он категорически не может протянуть лапу и ухватиться за нее.

– Почему же? – Бард недоуменно повел бровью.

– Во-первых, Руфус никогда не покидает ее надолго. Во-вторых, даже случись ему застать леди одну, такая встреча чревата открытой конфронтацией у всех на виду, чего Тиллиан допустить не может – пойдут разговоры от купечества, которые он не сможет сразу пресечь.

– То есть леди не так безобидна?

– Весьма! Даже немного опасна… В ее пограничном состоянии это особенно сказывается – она стала непредсказуема.

– Пограничном состоянии? – уточнил Бард.

– Она находится на грани того, чтобы воспользоваться вторым способом восхождения на Шпиль, – ответил Ханси. – То есть провалиться в бестелесную форму и стать… тенью, так сказать.

– Тенью?

– Ах, Бард. Ты – ученый человек и конечно же поймешь, что это лишь примитивнейшая аппроксимация действительности. Но иногда даже самого неточного слова достаточно для того, чтобы два умных человека друг друга поняли.

– Что мы можем сделать? – просто спросил Бард.

– Ничего, – Ханси пожал плечами. – Мы можем только продолжать наблюдение.

– Как мы можем ей помочь? – не сдавался менестрель.

– Уже выбрали сторону? – саркастически изумился наемник. – Какие мы быстрые!

Бард смутился.

– Я думал, что Тиллиан хочет ей навредить. Зачем ты тогда опасаешься конфронтации?

– Я не уверен в его намерениях, – Ханси примирительно развел руки в стороны. – Мне неведомо, что Гончие делают с теми, кого им удается поймать. В каком-то смысле