— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточняю.

[Мне стало немного любопытно, я никогда не слышал о Едином, хотя наблюдаю за множеством миров. И знаешь что? Такого бога не существует.] — Огорошил он меня.

— Тогда что за пиявка поселилась на моей родине?! — довольно эмоционально произношу.

[А это хороший вопрос. Я какое-то время размышлял над ним. И я пришел к одной простой мысли. Единый — это мертвый бог. Его убили в его мире и теперь он желает воскреснуть. Именно поэтому он действует так осторожно. И именно поэтому он так тебя хочет убить.]

— Он думает, что ТЫ можешь ему помешать? — делаю предположение.

[Верно. С Ламагра он уже ничего не сделает, а вот у меня ТЫ единственный адепт в этом плане бытия.]

На самом деле это многое объясняет. Почему Единый так хочет моей смерти, почему он послал за моей головой ангела. Он хочет устранить конкурента, пока тот не вошел полноценно в наш мир. Возможно, я своим появлением перед Паладином, его спровоцировал действовать куда активней, он просто испугался, что Чужак займет уже облюбованную им территорию! Оттого Паладин и давил все наши попытки договориться, он не хотел делиться!

Даже немного забавно. Единый так отчаянно пытался не допустить Чужака на «свою» территорию, что нажил себе смертельно опасного врага. Он ведь не знает, что я не собираюсь проповедовать, да и сам Чужак не выказал в этом никакого интереса… что немного странно, если он действительно бог. Чего он вообще хочет добиться? Почему мне помогает? Впрочем, я уже спрашивал и мне не ответили.

— Можно ли изгнать Единого из нашего мира, если он не совсем жив? — взволнованно спрашиваю.

[Можно. Но для этого тебе понадобится ровно три вещи. Его настоящее имя. Предмет силы из его культа и парочка могущественных существ, что будет держать мертвого бога, пока ты будешь осквернять его центральный алтарь.]

— Если Единый из другого мира, то как я вообще узнаю его имя? — с недоумением спрашиваю.

[В попытке убить тебя, Единый совершил крупную ошибку. Он позволил пленить своего ангела. По сути осколок своей былой силы. Благодаря этому ты сможешь найти мир откуда он прибыл, где ты узнаешь его настоящее имя и найдешь символ его веры.]

— Допустим, я смогу попасть в другой мир и достану все необходимое, — обдумывая каждое свое слово, осторожно произношу. — Но где мне заручиться поддержкой сразу ДВУХ могущественных существ?

[Если ты принесешь мне Единого в жертву, то так и быть, я помогу тебе в этот раз. Ламагра же в качестве платы вполне примет камень с ангелом, но поскольку он тебе нужен, ты отдашь его лишь после изгнания Единого.]

— А кровавый бог меня не убьет за убийство его адептов? — осторожно уточняю, вот только Чужак уже не ответил.

Покачав головой, я стал раздумывать над услышанным. У меня, наконец, стало вырисовываться хотя бы подобие плана. Ламагра получит камень с ангелом, Чужак остатки Единого, а я, наконец, смогу зажить спокойно. Все, казалось бы, по итогу останутся довольны, единственное, что меня беспокоит: «О сколь многом Чужак по привычке умолчал?»

Что-то мне подсказывает, что все будет не так просто, как он мне описал!

* * *

Из Джипа я вышел уже зная, что должен сделать. Если я хочу спокойной жизни, то мне придется избавиться от Единого. Он мне не даст жить спокойно, опять пошлет ангела или еще что придумает. Да и в целом, от богов одни лишь проблемы. Наш мир обошелся бы и без них.

Единственное, что меня беспокоит в озвученном плане — Чужак поставил вполне конкретное условие. В обмен на его помощь принести в жертву пытающегося возродиться бога. К каким последствиям это может привести? Чужак совсем не безобидное создание, мне бы не хотелось, чтобы он занял место Единого.

Но, как не посмотри, но мне все еще требуется его помощь. Да и в целом… даруемая Чужаком сила уже давно стала привычной частью моей жизни. Одна лишь мысль лишиться своих магических сил, скажем так, КРАЙНЕ мне неприятна. Даже пускай, я не лишусь своей магии полностью, а, скажем, откачусь до мага второй волны, но даже так я уже к этому не готов.

— Увяз коготок, и всей птичке погибель…

Я не хочу отказываться от магии, я уже успел подсесть на этот «наркотик», без него мне придется крайне тяжко. Значит, как ты не крути, а с Чужаком я надолго. Я могу отказаться от его помощи, он даже никак меня не накажет, не в его это стиле, проблема лишь в том, а где мне взять второго бога? Не Йига же просить…

Посмотрев на мечеть, я решил проникнуть в нее под невидимостью. Мне не нужны свидетели моего разговора с богом. Пусть это останется нашей «маленькой» тайной. Так что, активировав магию в своей мантии, я двинулся ко входу. После захода солнца, жрецы кровавого бога подожгли несколько жаровен, отчего окрестности окрасились оранжевыми бликами.

Какой-то особой магии я от мечети не ощутил, возможно, все самое интересное внутри. Двери оказались открыты, внутри уже суетились люди, они готовились к предстоящей ночной проповеди. Что меня удивило, почти все служители Ламагры были стариками. Почему-то я думал, что здесь будет куда больше вампиров и молодняка.

Теплые улыбки, тихие разговоры, где-то вдали я даже услышал смех. Люди в мечети не выглядели испуганными, скорей наоборот, они с тревогой поглядывали за пределы данного храма. На горизонте алело пятно от пожара. Дворец дома Альфари все еще горел.

И вот, на этом фоне я иду договариваться с Ламагра. Как бы не прихлопнул он меня. По уму мне бы сейчас развернуться и уйти, вот только помощь кровавого бога мне нужна не меньше, чем Чужака. Это было неприятно, но один я битву даже с мертвым богом едва ли потяну. Мне нужны союзники.

Пройдя незамеченным до алтаря, я на пару секунд посмотрел на грубо обтесанный булыжник, на котором были начертаны непонятные мне письмена. Даже сила дьявола мне не сумела перевести их значения. Либо это просто каракули, либо здесь есть какой-то секрет.

Впрочем, я пришел сюда не для того, чтобы разгадывать ребусы. Помедлив, я положил на алтарь мешочек с душами вампиров.

Поначалу мне показалось, что ничего не изменилось, но спустя пару секунд я заметил, что все люди вокруг исчезли. В один миг мечеть оказалась пустой. На миг мне показалось, словно я сплю. Тень! Мое настоящее тело должно быть все еще замерло перед