Я привел себя в порядок и спустился в холл. У стойки ресепшена толпилась группа пожилых туристов с чемоданами. За окнами бледное утреннее солнце пыталось высушить промокший асфальт. Симона пила шампанское за столиком. За ее спиной сияла витрина с украшениями и часами. На стекле я прочел крупную надпись «GIVENCHY».

– Значит, завтрак у Живанши? – я кивнул на витрину.

– Точнее, ланч. Ты же вчера сказал, что тебе нравится этот модельер. Смотри, какое чудесное колье, просто обалдеть. – Симона показала на украшение. – Разбогатею – обязательно куплю. Представляешь, длинное черное платье с открытыми плечами, а на шее – такое жемчужное колье.

– Добавить длинный мундштук с сигаретой – и можно снимать в кино, – согласился я, усаживаясь за столик.

– И взять у Макса на прокат его рыжую кошку, и черную тоже.

Мы оба тихо рассмеялись.

– Извини, что напугала тебя утром, – сказала Симона. – Хотела пошутить. Думала, что ты не спишь, а притворяешься. Я всю ночь просыпалась от скрипа кровати. Ты ворочался и даже разговаривал во сне.

– Живот болел, – невразумительно ответил я.

Официант подал крекеры с мягким сыром и зеленью.

– За наш фильм! – Симона подняла бокал. – Ты не забыл, о чем мы вчера договорились?

– Не забыл. Снимаем документальную хронику про Макса. Прибыль делим семьдесят на тридцать.

– Пятьдесят на пятьдесят! – Симона возмутилась так искренне, что привстала на стуле. И тут же болезненно скривилась и потерла рукой спину. – Пошел ты со своими приколами. Опять спина разболелась. Софа была такой жесткой, словно все пружины дыбом.

– Перебиралась бы ко мне, – пошутил я, искреннее жалея девушку.

Симона состроила гримасу:

– В другой раз – непременно. Если не сбежишь курить.

Теперь пришел мой черед изобразить смущение, но Симона заговорила о другом.

– Знаешь, о чем я ночью размышляла? Почти все известные кутюрье работают на какой-нибудь модный дом и при этом выпускают одежду под собственным брендом. Так обидно, что у Макса нет своего личного бренда! Пусть, кроме ZET MAX, будет еще один, например, «Макс Заступкин».

– Лучше «Заступкини» – на итальянский манер, – предложил я, согревая бокал с шампанским между ладонями. – Так хоть будет звучать. У него слишком простецкая фамилия. Извини, конечно.

– Ты прав, – Симона улыбнулась. – Все эти русские фамилии звучат нелепо: «Чугунов, Кроликов, Сластилина». То ли дело – «Маккартни»! Сразу проникаешься уважением, и деньги платить не жалко. Или «Дольче и Габбана». Мало кто знает, что это такое, но звучит привлекательно.

Симона начала рассказывать о российских модельерах и коллекциях на последней Russian Week. За ее спиной весело мерцали украшения GIVENCHY. Если чуть прищурить глаза, начинало казаться, что искорки бриллиантов распадаются на цвета радуги. Наверняка в каждой женщине живет радуга – надо только наклонить голову под нужным углом и быть чуточку пьяным, чтобы разглядеть цвета, – подумал я. Симона аппетитно хрустела крекером, слизывая с губ приставший сыр. И почему с похмелья всегда хочется забраться с кем-нибудь под одеяло и заняться любовью?

Вздохнув, я допил потеплевшее шампанское. Пузырьки будто вспенили кровь в сосудах, и она побежала быстрее. В голове просветлело, мысль заработала. Видимо, аристократы не зря пили с утра шампанское, прежде чем отправиться на заседание парламента. Может, и брокеры на бирже тоже принимают фужер-другой перед работой?

– Ты хочешь, чтобы Макс зарегистрировал свою торговую марку? – спросил я, наконец осознав, о чем мне уже полчаса толкует Симона. Она на секунду задумалась.

– Не знаю. Это мысли вслух, мечты. Влад будет против. В контракте оговорено, что Макс не имеет права на свой личный бренд, – сказала она.

Она почти не пила, а только поигрывала бокалом, покручивая его ножку. В ее серо-голубых глазах застыло тревожное внимание.

– Вчера Влад сделал мне выгодное предложение, – как бы невзначай заметил я, наполняя бокал шампанским. – И скажу тебе по секрету, я решил принять его, но при условии, что стану финансовым директором фирмы ZET MAX.

Симона удивленно спросила:

– Финансовым директором? Зачем?! Ты что, не доверяешь Владу?

– Доверяй, но пересчитывай, – философски изрек я. – Осторожность не повредит. Большие деньги – большие соблазны. Если Влад не блефует и не лукавит, то он согласится, чтобы я контролировал финансовые потоки. Симона, скажи, пожалуйста, кто такой Серж?

Она вздрогнула.

– Так… Общий знакомый.

– Позволь поинтересоваться, не о нем ли вы говорили в кафе, когда Макс пытался занять у меня денег?

– Не помню, – Симона глянула на часы. – Ой, совсем забыла, надо бежать! В двенадцать приедут модели на фотосессию. Блин, вот Маруся! Еще надо переодеться.

Она окликнула официанта и попросила яблоко.

– Для Флюпа, – пояснила она мне. – Он же должен где-то жить и что-то есть. Пусть живет на яблоне, в старом скворечнике. У всех должен быть дом, – Симона встала. – Ты сиди, допивай шампанское. Я заберу вещи из номера. Дай мне, пожалуйста, ключ.

– Может, помочь застегнуть корсет?

– Чуть позже. Потерпишь?

– «…И он стал ждать с неиссякаемым терпением воина», – продекламировал я, протягивая ключи.

Через пять минут Симона вернулась. За спиной висел неизменный рюкзак.

– Увидимся, – она положила ключ на стол и быстро поцеловала меня в щеку. – Привези книгу про бренды в бутик. Она не помещается в рюкзак. И не говори, пожалуйста, Владу о нашем разговоре насчет бренда. Я просто волнуюсь за брата. Вдруг он опять останется не у дел. Его столько раз обманывали. Сам говоришь: большие деньги – большие соблазны.

– Понятно. Рядом с ними всегда бродит лукавый с копытцами, как у пегасов, и тетка с косой.

– Какая тетка?

– Костлявая старуха.

– Глупая шутка, – брови девушки недовольно изогнулись. – У меня и так плохое предчувствие. Сны всякие про мертвецов, и ты еще тут нагнетаешь. Пока.

Симона вздернула лямки рюкзака и заторопилась к дверям отеля.

– Спасибо за яблоко для Флюпа! – крикнул я вдогонку. Она кивнула, не оборачиваясь.

Кузина Сью, Саломея, Мальвина – сколько же всего намешано в этой девушке с васильковой прической. Передо мной, сияя глянцевой кожицей, лежало на блюдце краснобокое яблоко. Зачем я дерзил на прощание? Не понимаю, что на меня нашло. Опять ревную к Владу? Но она же объяснила, что они всего лишь друзья, и даже поцеловала меня. Какой-то я стал недоверчивый и противный – старею, что ли?

Я съел крекер, чтобы заглушить кислый привкус шампанского, и позвонил своему давнему другу – полковнику ФСБ. В детстве мы жили в одном дворе и ходили в одну школу. Он младше меня на год. Когда-то он плевал дальше всех мальчишек в нашей компании, а теперь командует парнями в камуфляже с автоматами. Нашу дружбу воскресил сайт одноклассников. Узнав, что у меня автосервис, полковник тут же пригнал джип на ремонт, и с тех пор постоянно пользовался моими услугами. Я почти никогда не брал с него денег: ремонт осуществлялся в обмен на многообещающее: «Если что – звони…»