– Спасибо, мне приятно узнать об этом даже сейчас, хотя я не знал этого тогда.

– Уехал за границу? – продолжал Фредди с явным любопытством. – Я так слышал по крайней мере. И вот ты вернулся! Чертовски рад тебя видеть, старина.

– А я – тебя, – искренне сказал Гейбриел. Прошло много лет с тех пор, как он встречал кого-то из школьных друзей. Синклер часто думал, увидит ли когда-нибудь дружеские лица из своего прошлого. Но время для встречи оказалось не совсем удачным.

Дверь отворилась, и заглянувший в комнату подмастерье сказал:

– Милорд, мы переделали для вас фрак и панталоны. Когда будет готово остальное, мы пришлем их в дом мисс Хилл.

– Благодарю, – сказал Гейбриел, заметив краем глаза, что Фредди смотрит на него с озадаченным видом.

К счастью, его друг подождал, пока уйдет портной, и только тогда спросил:

– У тебя есть титул, Гейбриел? Но твой отец и брат, э…

– Таррингтон, – объяснил Гейбриел. – Титул, я хочу сказать.

– Что? – еще больше удивился Фредди. – Но…

– Я получил его после смерти кузена, – быстро сказал Гейбриел. – По правде говоря, очень дальнего родственника.

– Но твой отец, твой старший брат, разве они…

– Э, обычно да. Но есть особые обстоятельства, связанные со вторым замужеством моей бабушки, и позорное дело с племянником викария, понимаешь ли, мы не любим говорить об этом.

– Правильно, – согласился Фредди, но было видно, что Гейбриел не убедил его. – Раз ты так говоришь.

Добрый старина Фредди! Может, он и не блистал умом, но неизменно оставался верным другом, Гейбриел почувствовал горячую симпатию к этому человеку.

– Я должен вернуться к обеду, но мы успеем немного выпить и вспомнить старые времена.

– Прекрасно, – с радостью согласился Фредди. – Но только не здесь, а то испортишь аппетит, вино у Уэстона отвратительное. Знаешь, пойдем в мой клуб, я познакомлю тебя с несколькими славными парнями.

Этого Гейбриелу совсем не хотелось. Он не должен попадаться людям на глаза. Но он не мог больше рисковать, злоупотребляя доверчивостью Фредди, мыльный пузырь мог лопнуть. Разумнее было вести себя нормально, так проще скрыть обман. Гейбриел знал это по опыту.

– Хорошо, но ненадолго. Мне еще надо повидать поверенного.

– А, новое наследство, – понимающе кивнул Фредди. Гейбриел надел новые наскоро сшитые вещи.

– Неплохо, – критическим взглядом оглядел Фредди темно-синий строгий сюртук.

Если судить по его одежде, подумал с улыбкой Гейбриел, у него развился превосходный вкус.

– Сочувствую тебе, старина, столько лет за границей. Нет ничего хуже, чем лишиться хорошего английского портного… – Фредди похлопал друга по плечу и повел его к двери. – Наконец тебе повезло, Уэстон позаботится о тебе. Позволь рекомендовать хорошего сапожника, а что касается рубашек…

Гейбриел рассмеялся, шагая за старым другом.

Он вернулся как раз к обеду. Встретивший его Джоурс одобрительно кивнул. Гейбриел снял шляпу и перчатки и протянул дворецкому только что приобретенную красивую трость. Как он с приятным изумлением обнаружил, известие о его «помолвке» с богатой мисс Хилл удивительным образом открывало ему неограниченный кредит.

– Принесли мою одежду, рубашки, галстуки? – спросил он.

– Да, милорд, все в вашей комнате, – заверил его дворецкий. – Вы еще успеете переодеться, милорд. Дамы в гостиной.

Гейбриел поднялся наверх и застал в своей комнате Бриксона, ожидавшего его, чтобы помочь переодеться.

Бегство из Англии, изгнание научили его понимать, что жизнь заставляет принимать куда более важные решения, чем выбор жилета или галстука. Но, глядя в зеркало на результаты своих трудов, Гейбриел понимал, что ему по-прежнему нравится быть хорошо одетым. Бриксон смахнул с его плеч пылинки и в восхищении отступил назад. Гейбриел, скрыв улыбку, поблагодарил его.

– Не надо меня ждать, – добавил он. – Я привезу дам домой, а затем, может быть, отправлюсь искать других развлечений.

Лакей не удивился.

– Удачи вам, милорд, в картах или в любой другой игре, которую вы предпочтете.

Гейбриел усмехнулся:

– Никаких женщин сегодня, Бриксон, если ты об этом подумал. Человек, помолвленный с мисс Хилл, должен быть сумасшедшим, чтобы искать булыжники, когда у него перед глазами чистый бриллиант.

В гостиной он увидел Психею и Цирцею, которой разрешалось обедать в столовой, когда не было гостей, а также тетю Софи с бокалом вина рубинового цвета. «Никакого жалкого хереса для тети Софи», – подумал Гейбриел.

– Добрый вечер, – сказал он, поклонившись сначала тете Софи, как старшей даме, затем Психее и Цирцее. Он уже собирался налить себе виски, когда неожиданно, словно проснувшись, увидел, как выглядит Психея. Не смущаясь, он уставился на нее. Гейбриел не обратил внимания ни на хриплый смешок Софи, ни на широко раскрытые от удивления глаза Цирцеи. Он не замечал ничего, кроме видения ангельской красоты, стоявшего перед ним. Психея, в серебристо-голубом платье, буквально светилась.

«Нет, – подумал он, подыскивая подходящее слово, – она сияет».

Ее золотистые волосы были собраны на макушке в каскад локонов. Шелковое платье плотно облегало пышную грудь и спускалось на округлые бедра и длинные-длинные ноги. В ушах, на шее и в волосах сверкали бриллианты. Белые, выше локтей, перчатки тоже украшали бриллианты. Гейбриел никогда еще не видел такой ослепительной красоты. Ему показалось, что с небес спустился ангел!

Нет, у ангелов не бывает такого холодного настороженного взгляда, такой вызывающе гордой осанки. Его Психея слишком надменна и в то же время полна таинственной страстности, чтобы быть чьим-то ангелом. И с чего это он, черт побери, начал думать об этой своевольной девице как о своей?

Гейбриел подошел к Психее, взял за руку и – только для того, чтобы прогнать с ее лица отчужденное выражение – прижался губами к тыльной стороне ее запястья. Синклер с удовлетворением увидел, как губы девушки раскрылись, словно ей не хватало воздуха.

В эту минуту он бы без сожаления отказался от ново-приобретенного имения и даже от покровительствующей ему удачи ради того, чтобы схватить это очаровательное создание отнести в свою спальню и заставить забыть о ее безупречных манерах.

– Вам очень подходит ваше имя, дорогая мисс Хилл, – тихим и проникновенным тоном произнес он. – Вы – настоящая богиня.

Психея не ответила, а только опустила длинные ресницы, чтобы Гейбриел не увидел выражения ее глаз. Он подозревал, что она не столько смущенна, сколько обеспокоена, не затевает ли он новую игру. Гейбриел усмехнулся. Он начинал понимать ее, и, как ни странно, это радовало его.