телевидения, особо подчеркну, что «электронный колониализм» впервые в начале 80-х годов был употреблен по отношению к телевидению, телерадиовещанию (Т. МакФэйл).

Но в геополитической ситуации XXI века этот термин как нельзя лучше характеризует один из вызовов российской национальной безопасности. И нужно учить наших журналистов так, чтобы они стали высококвалифицированными специалистами с актуальными знаниями, чтобы они могли успешно противостоять вызовам в информационной среде.

Литература

Иванова М. В. Масскульт и СМИ не убивают, а ограничивают литературную норму // Русский мир. — 2011. — № 2. — С. 18–21.

Иванова М. В. Межтекстовые связи в современном отечественном политическом дискурсе // Научные и учебные тетради Высшей школы телевидения МГУ имени М. В. Ломоносова». Т.1. — М., 2010. — С. 41–48.

Тоффлер Э. Война и антивойна. — М., 2005.

Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ: Ермак, 2005.

Thomas L. Friedman. The Lexus and the Olive Tree: understanding Globalization. — NY, 1999.

Tomas L. McPhail. Electronic Colonialism: The Future of International Broadcasting and Communication. — Beverly Hills, 1981.

Е. С. Кара-Мурза (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)

Русский язык в СМИ как объект правового и деонтологического регулирования

Повышение качества русского языка в российских СМИ — главная цель его исследователей и преподавателей. Но это нельзя сделать иначе как через воспитание высокой профессиональной речевой культуры медиаработников. Культура речи — понятие аксиологическое и телеологическое: в него заложен искомый результат — высокий уровень владения русской речью для решения любых задач профессионального и повседневного общения. Для его достижения обновляется концепция вузовского преподавания русского языка, создаются практикоориентированные методики с творческими заданиями. Конкретизируются критерии оценки творческой продукции, в основе которых лежит система культурноречевых норм: нормы языковые, коммуникативные и этические (Ширяев 1998: 16). На наш взгляд, данная система нуждается в конкретизации. И в рамках проекта «Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ» предложим свой вариант, надеясь на отклик преподавательского сообщества и медиадеятелей. Примеры будем черпать преимущественно из федеральных теленовостей и сетевой коммерческой рекламы весны 2016 г.

Во-первых, нормы языковые можно рассматривать как подсистему, регулирующую выбор уровневых средств для оформления фраз и текстов. В нее входят нормы универсальные (т. наз. литературные) и нормы стилистические (Стилистический энциклопедический словарь 2003: 433–437). Последние формируются в разных сферах коммуникации, обусловлены их специфическими информационными и воздействующими задачами и нередко строятся на нарушении норм литературных, например словообразовательных: Настоящее побоище устроили турецкие депутаты в стенах парламента. Произошло это во время заседания согласительной комиссии. На нем представители правящей партии и оппозиции обсуждали, нужно или нет лишать народных избранников неприкосновенности. Словесная перепалка быстро переросла в настоящую прикосновенность (03.05.2016. Первый канал. «Время». 21:00).

Стилистическая норма в СМИ формулируется как «экспрессия — стандарт» (Костомаров 1971). Слабое владение стилистическими нормами проявляется в журналистике или рекламе, например, как затертая (штампы) или как избыточная выразительность (гиперхарактерная ошибка) либо как неоправданное использование средств официально-делового стиля (канцелярит): Руководитель администрации президента обратил внимание, что такой красивый бренд, как дальневосточный леопард, может стать дополнительным стимулом для развития в регионе туризма. Уже в этом году планируется открыть экологическую тропу с посещением Национального парка (15.03.16. Первый канал. «Время». 21:00).

Коммуникативные нормы мы понимаем как подсистему норм, в которой различаются нормы жанрово-риторические, согласно которым на интенциональной основе аргументируются мнения и оформляются жанрово определенные высказывания/тексты, а также дискурсивные, согласно которым функционируют дискурсы как речевые макрообщности. Дискурсивные нормы — это макрозакономерности создания эффективных произведений, результаты которых соответствуют интересам и целям коммуникаторов, а также (но не всегда) интересам и потребностям аудиторий. Здесь определенным универсализмом характеризуются, на наш взгляд, жанровые модели, модифицируемые в зависимости от дискурса: ср. разницу между статьей научной, журналистской и рекламной. Здесь тоже возможны игровые отклонения от норм (использование жанра поздравительной открытки в имиджевой рекламе), а также ошибки (публикация типичной рекламной заметки в типичной «рамочке», но с указанием «Пресс-релиз»). В этом аспекте возможны масштабные манипуляции и подмены: пропагандистский или пиар-дискурс там, где, согласно ожиданиям аудитории и профессиональным стандартам, должна работать журналистика. К сожалению, уже в мировом масштабе преобладание корпоративных интересов над общественными привело к доминированию в массмедиа пиарналистики (воспользуемся удачным термином проф. А. П. Короченского). А в отечественных СМИ проявляется негативная тенденция подмены новостей пропагандой, особенно в международной тематике: Свой последний президентский ужин с журналистами Барак Обама превратил в бенефис самого себя. Столько шуток на единицу времени он еще не отпускал. Отдельно пройдясь по кандидатам на свое место, намекнул и на того, в ком, очевидно, видит достойную смену. (…) В общем, хромой утке не стоило слишком расправлять крылья, тем более во все стороны. Пренебрег этим правилом Обама в самый неподходящий момент, сразу после того, как в центре Берлина у Бранденбургских ворот припарковался грузовичок со стеклянным кузовом, войдя в который каждый желающий мог ознакомиться с 240 страничным докладом Greenpeace (Россия-2. «Вести» в 20:00).

Коммуникативный аспект системы норм является очень важным, так как отображает содержательные характеристики текстов, создающие в массовом сознании медиакартину мира. И он гораздо важнее, на наш взгляд, чем языковая нормативность, которая традиционно вызывает в общественных и политических кругах наибольшую озабоченность. Ведь вред, которые наносят языковые ошибки, по большом счету нестрашен: это локальное недопонимание, нейтрализуемое контекстом: Утром наша съемочная группа выехала из Санкт-Петербурга. Целью были съемки репортажа об акции памяти *по погибшим в годы Второй Мировой кораблям Балтийского флота (Россия-2. 2 мая. 20.00). Зато риторические ошибки или манипуляции грозят искажением мировосприятия, а потом и поведения. И в журналистском или рекламном сообществе они интерпретируются уже как нарушения норм этических — норм профессионального речевого поведения.

Они тоже представляют собой подсистему, дифференцируясь на «наивно-этические», деонтологические и законодательные. Первым критерием оперируют люди — среднестатистические представители аудитории СМИ, когда критикуют журналистов за продажность, рекламодателей — за корыстолюбие и обман потребителей, рекламистов — за провокационную рекламу и пр.

В апреле 2016 года при подключении к Wi-Fi-сети московского метро распространялась реклама ресторана фаст-фуд Burger King; сначала это было продвижение нового продукта: «Злейший воппер! Смотри не обострись!», а потом — акция, по которой можно получить второе мороженое в подарок, если назвать номер промокода на кассе: «Налижемся!». Реакция пользователей была разной: «самая отвратительная реклама», «шутки ниже плинтуса», «Когда гопники стали пиарщиками Artemy Gorbatov».

Те же самые конфликтогенные тексты можно подвергнуть критике за несоблюдение этических норм уже изнутри рекламной индустрии. Специалисты осознают конфликт между требованием эффективности (дискурсивной нормой) и требованием приличности, благопристойности (нормой деонтологической). Игорь Сайфуллин из бюро «Рабочее название»: «Я думаю, что, как ни странно, для целевой аудитории