Наконец хлынул ливень. С беспокойных небес лилась вода, стекая по моему лицу и смешиваясь с горькими слезами. Влажная земля испускала характерный для жаркого лета запах, вонь навоза и сгнивших растений. Потоки дождя яростно шумели, заглушая все звуки, однако я могла поклясться, что расслышала знакомый голос. Молодой человек раз за разом повторял мое имя.

Бесс! Бесс!

Мой брат! Я рывком обернулась, ища его в потоке падающей с неба воды.

– Томас? – крикнула я. – Томас?!

Конечно, его нигде не было. Они умерли, их отняли у меня во всех возможных смыслах. И все же я разглядела фигуру, что приближалась ко мне сквозь безжалостный ливень. Потянувшись в сторону этой фигуры, я вдруг расслышала детский плач… всхлипы маленькой девочки, точно! Я вновь вгляделась в почти невидимый за водой сад, но ничего не различала в искаженных тенях, хоть и находилась в родном и любимом месте. Гроза и шум в моей собственной голове, ужас и отчаяние от открывшейся картины… все будто намеренно мешало мне ясно думать, сбивало с толку. Что я видела? Что слышала?.. Девочка продолжала плакать.

– Маргарет? Милая Маргарет, это ты? Где ты?

Около первой темной фигуры возникла вторая. Они медленно двигались ко мне, но так и не становились ближе. Я протянула руки к брату и сестре, отчаянно желая дотянуться, утешить их, как вдруг ощутила, что утопаю, и глянула вниз. Проливной дождь в считаные мгновения превратил высушенную почву в зыбучую грязь. Я хотела вырваться из ее плена, однако на ботинки налипло слишком много земли. Чем больше я старалась, тем сильнее проваливалась. Небо расколола очередная вспышка молнии. Томас и Маргарет звали меня к себе. Вскоре я увязла уже по колено. Я попыталась вытянуть свои ноги из ловушки, но грязь так затягивала, что я начала соскальзывать в сторону. К зияющей могиле.

Это не просто ливень. В нем замешана магия. Я уперлась руками в землю, выбрасывая из головы жалкие крики о помощи. Нельзя реагировать, надо мыслить шире. Я вслушалась в звуки таких родных и разбивающих мне сердце голосов, стремясь разобрать слова заклятия, дьявольский шепот, их призвавший. Однако сосредоточиться на том, чего я не видела и не слышала, не получалось, ведь я барахталась в грязи и уже почти достигла самого края могилы. Я уставилась в чернеющую дыру, которую считала пустой, и вдруг разглядела в ней одетое в лохмотья, грязное и разлагающееся тело… моего любимого отца! Чушь, этого не может быть. Останки отца давно превратились в прах и кости, это не его тело, оно только недавно похоронено. И все-таки я с ужасом заметила, как оно шевельнулось. Отец открыл незрячие глаза и сел, беззвучно зазывая меня к себе в могилу.

– Нет! Это все неправда! – крикнула я, цепляясь за неестественно скользкую землю.

Я зажмурилась, раз уж не могла толком ничего видеть, а то, что представало перед глазами, было иллюзией и обманом, и начала напев, взывая к Богине о силе и защите. Голоса и крики стали громче, а ливень хлынул так яростно, что заливал мне рот, пока я произносила священные слова. Я не умолкла и не открыла глаз, даже соскальзывая в могилу. Я пустила в ход собственную магию и наконец сумела немного выбраться. Силы, нужные, чтобы разрушить чары Гидеона, быстро покидали меня, но я знала – мне нельзя упасть в могилу, которая быстро наполнялась водой. Неужели именно это Гидеон замыслил с самого начала? Заманить меня сюда, а потом утопить, воспользовавшись моей памятью о семье, с каждой секундой упиваясь своей победой, осознанием, что он меня прикончил и я оставила Теган на его несуществующую милость?

– Нет! – снова крикнула я, цепляясь за сползающую землю.

И наконец хотя бы наполовину выбралась. У края могилы меня ждали три фигуры. Я подняла взгляд, выплевывая воду и грязь… и увидела Маргарет, но не счастливую и розовощекую, какой я ее любила вспоминать, а бледную как смерть и печальную, со слезами от слез на грязном впалом лице. А Томас, мой дорогой храбрый брат, явился мне на пике своей тщетной борьбы с чумой – с одутловатой и покрытой бубонами кожей, опухшими и красными глазами, один из которых был закрыт и чем-то сочился. Рядом с братом и сестрой я увидела мать, что пожертвовала собой ради моего спасения. Она стояла, как всегда, тихо и прямо, разве что ее голова висела под странным углом – веревка палача сломала ей шею. И тут я испустила долгий и пронзительный крик боли от того, что потеряла, что мы все пережили, а потом и от ярости, что Гидеон посмел резвиться и осквернять моих родных.

Я удвоила усилия и вытащила себя из могилы, пусть пока и не осмеливалась встать на ноги. Земля стала топью, не способной выдержать мой вес. Я закрыла глаза, чтобы не видеть призраков. На сложное заклинание не было времени, но я могла выплеснуть энергию, которая, наверное – только наверное! – сумеет освободить меня из скользкой ловушки и дать мне спастись от этой жуткой фантасмагории. Я сосредоточилась на своей ненависти к Гидеону. На всех бедах, всей боли, что он причинил мне и моим близким. Я глубоко вдохнула, втягивая мощь грозы. Пусть мне поможет сила стихии. Пусть она обратится против него! И с очередной яркой вспышкой молнии я бросилась вверх. Сквозь меня прошел небесный огонь. Тело вырвалось из болота, прямо сквозь призрачные силуэты родных, и меня остановила груда камней, что раньше были стеной амбара. Я попыталась встать, но по-прежнему не могла нормально вздохнуть. Беспомощная, я заметила, как из мрака вынырнула еще одна тень, более высокая и сильная, чем те бесплотные духи. Тень приближалась, тяжело шлепая по воде. Вскрикнув, я принялась протирать глаза от грязи, чтобы увидеть, кто же это, одновременно пытаясь встать, как-то защититься. Я уже поднялась на колени, как вдруг чьи-то крепкие руки ухватили меня за плечи.

– Пусти! – крикнула я. – Оставь меня в покое!

Я ударила наугад.

– Не бойтесь. Я пришел вам помочь.

– Нет! Не трогай!

– Госпожа Кармайкл, я не причиню вам вреда. Элизабет!

Я замерла и присмотрелась к державшему меня человеку.

– Эразмус?..

– Давайте-ка поставим вас на ноги, – произнес он и, наклонившись, поднял меня.

Сверху все так же лились потоки дождя. Мы оба вымокли до нитки. Одежда и волосы липли к коже, а я вдобавок была с ног до головы покрыта грязью и навозом.

– Ох! – всхлипнула я. – Исчезли.

– Кто? Кто исчез? Я нашел вас в одиночестве.

– Я думала… что увидела семью… что они пришли… – Я покачала головой. – Не важно. Вы правы. Я была одна.

– По-моему, вас здесь больше ничего не держит, – мягко сказал Эразмус. – Я знаю, что здесь было и что для вас значит это место, но все случилось очень давно. А здесь остались лишь призраки.

– Вот тут вы не правы. – Я глянула на расплывчатые тени. – Здесь что-то есть. Какое-то зло.

Я вдруг услышала еще один звук. Сперва далекий, он совсем скоро стал громче. Я ни с чем не могла спутать этот голос. Теган!

Элизабет! Элизабет, где ты? Ты мне нужна.

– Теган!