– Я сразу понял, что это «эльфийская весна», – заметил Ргов, когда глаза МЕНТа стали очень веселыми, на лице объявилась залихватская улыбка, а из ушей пошел пар. – Сто пятьдесят бублей за грамм. Убойная вещь…

– Чего же ты не предупредил? – прохрипел Калис, глядя, как командир Торопливых, тихо и счастливо курлыкая, исполняет медленный вальс на месте.

– А стал бы он нас слушать? Он нас никогда не слушает.

Игг Мухомор остановился и растерянно заморгал.

– Почему перестала играть музыка? – строго спросил он. – И где эти, девушки в легких одеждах? И голубые поющие кувшины, что беседовали со мной о тайнах мироздания?

Лахов, никак не могший врубиться в происходящее, прохрипел:

– Не могу знать!

Взгляд МЕНТа упал на зажатый в руке пакетик.

– Ах, вот что оно такое… «Эльфийская весна». И это выпало у вас из кармана, лейтенант? Откуда оно там взялось?

– Не могу знать! – отозвался Лахов, в голове которого после вчерашней пьянки уцелела одна связная фраза.

– Не можешь?! – Игг Мухомор в ярости подпрыгнул. – Какой ты тогда офицер стражи? Ты – преступник!

Он орал, лейтенант пялился на начальство, а за его спиной шептались похмельные сержанты.

– Может, это те, зеленые, подсунули? – предположил Калис. – Они вокруг нас всю ночь скакали.

– Вряд ли, – засомневался Ргов. – Они же очень маленькие. В чем бы они эти пакетики принесли? Не в зад…

– А ну, вы! – МЕНТ обратил внимание на остальных. – Смирно! Неправильно стоите!

– Да перед начальством как ни вставай, всегда раком получается, – пробормотал Ргов, но так тихо, чтобы его не услышали.

Сержанты вытянулись и изобразили на лицах придурковатую тупость. Со шлема Калиса скатились и шлепнулись наземь две мухи. Игг Мухомор замолчал, стало слышно, как шипит холодная морось, падая на его раскаленный лоб.

– Так, лейтенант, – сказал МЕНТ. – Вы теперь – больше не лейтенант. Я разжалую вас в сержанты.

Лахов открыл рот, но сказать ничего не смог.

Слова мучительно медленно пробивались через пропитанный спиртным мозг. Они задыхались в зловонных парах, ползли по сузившимся сосудам и трясущимся нервным окончаниям.

– Ыыых, – жалобно всхлипнул Ргов.

– А командиром вашего патруля станет… – Игг Мухомор осмотрел находившийся перед ним, за исключением лучшего слова, строй, и ткнул в ту его часть, что выглядела трезвой. – Ты!

– Есть! – Форн Фекалин вытянулся и щелкнул каблуками.

– В полдень зайдешь ко мне в кабинет, я объясню тебе обязанности лейтенанта и выдам посеребренный шлем. А ты, бывший лейтенант, – МЕНТ глянул на Лахова, – сдай свой немедленно!

Двигаясь, точно во сне, Поля Лахов снял полированный шлем и отдал Иггу Мухомору.

– Он же его лет пять не снимал, – прошептал Калис испуганно. – Как бы чего плохого не вышло…

– А тебе, новый лейтенант, вот мой первый приказ. Отконвоируешь предшественника в тюрьму и проследишь, чтобы его поместили в камеру.

В этот момент слова наконец добрались до языка Лахова, причем несколько партий одновременно:

– Нельз… Я не вино… Не могу зн… За что?

– За распространение «эльфийской весны», – буркнул МЕНТ. – Пакетики я заберу. Давай, выворачивай карманы, вдруг там еще чего осталось. И вы тоже, чего встали? Отнесу, ну, чтобы в вещественные доказательства положить.

И по честному лицу командира городской стражи скользнула тень сомнения, как у того, кто берет бутылку самогона напрокат.

Обыскав собственных подчиненных и забрав «дурь», Игг Мухомор удалился.

Лахов всхлипнул. По его небритой щеке, натыкаясь на щетинки и от этого вздрагивая, медленно сползла слеза.

Проснувшись, Арс осознал, что лежит на чем-то неровном, достаточно мягком, но в то же время слегка дрожащем. В первый момент он едва не поддался панике, но затем вспомнил, как вчера библиотекарь устраивал гостям постель из проштрафившихся книг.

По всему выходило, что студент шестого курса валялся прямо на знаниях, а кое-какие его области выражали по этому поводу недовольство. Причем как куски знания, так и части студента.

Книги легонько пихались и толкались, поясницу Топыряка кололо, а ноги и вовсе затекли. И то и другое было фактом отрадным, поскольку значило, что ноги и поясница на месте, да и вообще тело сохранило привычную человекообразную форму.

Когда проводишь ночь в столь насыщенном магией месте, как библиотека МУ, подобный факт может считаться большой удачей.

– Уааахх, – зевнул Арс и сел.

Мешок Пыль обнаружился за столом, где он чего-то писал при свете толстой зеленой свечи.

– Злобное утро, – сказал гроблин. – Как настроение?

– А ты как думаешь? Еще вчера главной проблемой была дурацкая практика, а сегодня за мной гоняется орава кровожадных чешуйчатых монстров, которые могут превращаться в кого угодно.

– Не так уж все и хорошо. – Библиотекарь сделал какое-то движение, похожее на пожатие плечами. – По крайней мере, вы живы. Ты буди своих друзей. Я приготовил завтрак.

Тили-Тили вскочил сразу, едва только Топыряк толкнул его в бок. Рыггантропова, привыкшего спать на лекциях, пришлось будить долго. Он ворочался, время от времени изрекал: «Да-да, господин поцент, уже иду к доске» – и открывал глаза, но просыпаться не спешил.

Арсу это надоело, и он рявкнул:

– Стража!

– Тикаем! – завопил Рыггантропов и телепортировал тело в вертикальное положение. – Где они?

– Нет никого. Утро, – сообщил гроблин. – Идите завтракать, а потом я расскажу вам все, что узнал ночью.

На завтрак Мешок Пыль предложил студентам тазик желто-серой бурды, похожей на пожилую овсянку, которой довелось испытать много ударов судьбы и даже порасти плесенью. К ней выдал три ложки, выточенные из костей. Оставалось надеяться, что не из человеческих.

Представления о том, что такое вкусно, у гроблинов были тоже довольно-таки своеобразные.

– Какая гадость, – совершенно искренне сказал Рыггантропов.

– Я знал, что вам понравится, – кивнул библиотекарь.

Исходя из его системы ценностей, завтрак только что похвалили.

Арс вздохнул и взялся за ложку. Бурда на вкус оказалась не хуже стряпни в студенческой столовой, и тазик довольно быстро опустел.

– Шшш, – удовлетворенно сказал Тили-Тили.

– Точно, неплохо, – кивнул Рыггантропов. – Так что там с этими змееморфами?

Мешок Пыль оторвался от своей писанины:

– Вы поели? Мерзко. Мне удалось найти упоминание о некоем заклинании, которое вынуждает змееморфов принять истинный облик и мешает перекидываться.