В небольшом перерыве между интимными актами Денис раздевал Еву. Он снял с неё провокационный бюстгальтер, следом трусики, а чулки на поддержке оставил. Поцелуи с касаниями привели парочку в спальню. Денис уложил Еву животом на кровать, а сам нежно покрывал её плечи и спину поцелуями, наслаждаясь запахом её кожи. Запустив руки под её тело, мужчина слегка потянул любовницу на себя. Она повернулась на бок и прижалась спиной к его торсу.

— Нравится трахаться за деньги? — сжав руками манящие полушария Евы, спросил он, целуя её в шею.

От его вопроса Еве стало жарко и от этого спонтанного выпада она могла лишь судорожно вдохнуть. Внутри у неё всё заполыхало. Денис заскользил пальцами вниз от груди Евы вдоль её живота, а потом пустился ещё ниже. Он коснулся её твёрдой горошины и провёл по ней указательным пальцем. Еву тряхануло, она издала громкий стон.

— Нравится? — повторил он.

— Да…

— За деньги? — возбуждал он мастерски словами и заводил её так, что всё, что было прежде в жизни Евы померкло серым пятном перед глазами.

— Да, — ответила Ева и блуждающий по её естеству палец проник в разгорячённую, влажную женскую суть.

Несколько ритмичных движений и в лоне Евы оказался второй палец. Он брал её ими, заполнял, методично доводил до оргазма, отчего Ева извивалась, корчилась и кричала. Пульсирующая эрекция мужчины от её прекрасного вида снова нарастала. Ева подвигала бёдрами ощущая железную плоть, и он вторгся в неё снова. Денис долго и нежно трахал Еву, доставляя ей неземное блаженство.

Ей хотелось большего, она подалась немного назад, ему навстречу, а минуту спустя отстранилась, приподнялась на постели и медленно опустилась сверху на его каменный член. Теперь Ева сама контролировала темп их слияния. Она постепенно ускорялась, сжимала мышцами его крепче пока финальный аккорд не разнёс их обоих на части.

Ни Ева, ни Денис не спешили покидать гостиничный номер. Их ночь прошла очень бурно и заснули они под утро. Свою роль в игре Ева выполнила. Денис знал, что, когда она проснётся между ними состоится серьёзный разговор и ему придётся дать правдивый ответ на её вопросы. В общем он был не против рассказать Еве про случай, произошедший в баре.

Яркое солнце светило в окна, что нечасто бывает в ноябре. Ева проснулась от заливистого света. Она подумала, что осталась одна в номере, но повернувшись в постели уткнулась взглядом в спящего Дениса.

«И всё же он красивый мужчина», — любуясь им отметила Ева.

Она хотела принять ванну, когда завибрировал её телефон. Ева взяла предмет связи с тумбы, пришло сообщение от её матери:

«Папу госпитализировали. Срочно приезжай домой». 

Прочитав два скудных предложения, Ева соскочила с постели и стала второпях собираться. Мать Евы всегда была такой немногословной. Писала она кратко, ничего не объясняя, порой добивая этим дочь.

Будить Дениса Ева не стала. Уходя, она оставила ему записку возле подушки:

«Извини, что ушла не попрощавшись. Возникли непредвиденные обстоятельства, мне нужно срочно уехать в Санкт-Петербург. Если ты не против, мы поговорим после моего возвращения». 

Ева.

Вернувшись домой, Ева очень быстро собрала дорожную сумку. Отправляться в Санкт-Петербург на машине, в взвинченном состоянии — не вариант, поэтому она поехала на вокзал, приобрела билет на поезд. Еву не пугало, что несколько часов в пути придётся провести в общем вагоне, главное как можно скорее добраться до родительского дома.

Созерцая мелькающие деревья, Ева размышляла, что могло случиться с отцом. Игорь Александрович был физически крепким человеком, всю жизнь он занимался спортивной подготовкой, за здоровьем постоянно следил. Работа у него тоже была не пыльная и не особо нервная. Ева успокаивала себя мыслью, что возможно у отца обострился давний гастрит. Она сильно переживала за Игоря Александровича, хоть никогда и не выставляла свои эмоции напоказ.

Подъезжая к больнице, Ева увидела стоящую на крыльце мать. Ольга Геннадьевна напряжённо смотрела вдаль, ожидая дочь. Ева написала ей сообщение о времени примерного прибытия, но не думала, что она будет встречать её возле главного входа. Ольга Геннадьевна была очень бледная с ввалившимися глазами — это следствие бессонно проведённой ночи.

«Значит у отца не просто гастрит, а что-то более серьёзное», — с огорчением подумала Ева.

— Мама, что случилось? — не успев подняться на крыльцо тревожно и без принятого приветствия, спросила она.

Ольга Геннадьевна только всплеснула руками и обняла дочь. Ева терпеливо ждала пока она скажет, что произошло. Женщины прошли в вестибюль больницы, присели на кресла и между ними завязалась беседа.

— Вчера вечером отцу неожиданно стало плохо после ужина. Давление у него подскочило, сама знаешь, что такого не было у отца никогда. Я вызвала скорую и его забрали в больницу. Гипертонический криз. Меня пока не пускают в палату, возможно, завтра разрешат, — ошарашила Еву мать неутешительным диагнозом.

— Папа раньше не жаловался на плохое самочувствие? — тревожно спросила Ева мать, на что женщина отрицательно мотнула головой. Ольга Геннадьевна была очень растеряна и говорила с трудом.

— Всё обойдётся мам, — поддержала Ева женщину обнимая её за плечи. — Папа у нас ещё молодой. При кризах так и случается, быстро и неожиданно. Главное, что ты вовремя вызвала помощь.

Еве не меньше матери тревожилась за отца, но сейчас она не могла быть полезной. Беспокоила её и мать, в таком подавленном состоянии она видела её впервые.

— Что врачи говорят?

— Сделали всё возможное, теперь нужно ждать, чтобы состояние улучшилось, тогда нас пустят к отцу. Сможем его навестить.

— Мам, давай-ка ты домой поезжай, а я останусь в больнице. Как поговорю с врачом сразу тебе позвоню.

— Нет, Ева. Лучше давай немного пройдёмся.

Ева была согласна, что им с мамой нужно прогуляться на свежем воздухе. Они вышли из больничного здания и молча прохаживались по вымощенным дорожкам больничной территории. Ева украдкой поглядывала на мать. Описать эмоциональное состояние Ольги Геннадьевны в данный момент можно было словом — потерянность. Женщина тяжело вздохнула и решилась завести беседу с дочерью на давно интересующую её тему, которую она много лет не осмеливалась поднять.

— Ты бы вернулась в Петербург, Ева. Я знаю, что ты мне скажешь про работу и свою карьеру, но так ведь нельзя, дочь. Мы с отцом не молодеем, да и ты в Москве совершенно одна. У тебя годы уходят, а с семьёй так и не заладилось, — Ева остановилась и пристально посмотрела на маму, а Ольга Геннадьевна продолжала свой монолог: — Подожди, Ева. Дай договорить. У меня на примете есть один молодой человек, сын моей знакомой — Аркадий. Возможно, ты его раньше видела. Он тоже не женат, и Тамара переживает за его будущее. В общем, ты могла бы приехать на свой день рождения, а я приглашу Тамару с Аркадием к нам.