Торжество состоялось в замке Варанно. Не все из приглашенных смогли прибыть, как говорила мне мать. Сама-то я, пожалуй, не поняла бы этого. Я ведь почти никого не знала, а людей на моей свадьбе было столько, что я поражаюсь тому, как моя мать всех их помнит. Я, наверное, никогда не смогу упомнить такого числа лиц и имен. Я думаю, что не хватит и года, чтобы всех их узнать, не то, что того короткого месяца, который длилась свадьба.

Мой род и род Ференца, пожалуй, — самые знатные в Венгрии. Даже сам император, хотя и не присутствовал лично на нашей свадьбе, прислал нам подарки. Думаю, получи хотя бы сотую долю тех даров, которые подарили нам на свадьбу, простая крестьянская семья, этой семье хватило бы стоимости всего этого, чтобы безбедно прожить всю оставшуюся жизнь. Пожалуй, этого хватило бы им, чтобы купить несколько деревень и никогда больше не работать на хозяина. Но не думаю, чтобы кто-нибудь додумался дарить крестьянам дорогие подарки. Мне, впрочем, было скучно. Кучи золота не то, чтобы не радовали меня, но они не вызывали у меня особенного восторга. Украшения были лишь немногим интереснее. Я, как и любая женщина, любила их, но не настолько, чтобы впадать в безумие при виде колец или серег.

Свадебные дни пролетели как в тумане, все, что я запомнила — были наши ночи с Ференцем. Гости желали нам поскорее подарить жизнь наследнику. Я не зря ждала Ференца так долго. Он признался мне, что ему никогда и ни с кем не было так же хорошо, как со мной. Я ничего не сказала ему, но для себя решила, что будь моим мужем несчастный Ласло, я, пожалуй, не была бы так счастлива, разделяя с ним брачное ложе.

В эти дни я во всем, в каждом событии, в каждом взгляде, в каждом подарке, ждала подсказку, которая указала бы мне путь к моей далекой мечте. Я брала в руки дорогие камни, вглядывалась в их мерцающую глубину и ждала увидеть там хотя бы тень намека на то, что эти камни способны мне помочь. Я пересыпала в руках золотые монеты и, вслушиваясь в их звон, надеялась на то, что он укажет мне дорогу. Я гладила бесценные восточные ковры, расшитые золотом, приникала к тканям нарядов… Все они молчали, все они, каждый на свой лад, пытались меня обрадовать, но ни сияние, ни звон, ни нежность не содержали в себе ничего больше, чем то, что можно увидеть, услышать или потрогать. Я уже было отчаялась извлечь из происходящего пользу, касающуюся моих тайных мыслей, но один из моих свадебных подарков сразу же развеял мое отчаяние.

Я не могу сказать, что в том, что происходило, я не видела вовсе никакой радости. Конечно же, нет, мой Ференц, например, радовал меня. Но настоящий восторг, который, должно быть, передался мне от восторга моей души, явно знающей больше, чем мой ум, настоящий восторг пришел ко мне, когда Ференц во всеуслышание объявил о своем свадебном подарке для меня. Это был горный замок в Чахтице.

Я знала уже, что этот замок предназначен мне, но по неведомой мне причине лишь тогда, когда я по настоящему ощутила, что он действительно принадлежит мне, я почувствовала, что это место содержит ответ на мой вопрос.

Моя встреча с замком, который подарил мне Ференц, состоялась не сразу. Пришлось дождаться, когда закончатся торжества. Я, конечно, не знала почти никого из гостей, но оскорбить все это собрание достойных людей своим поспешным отъездом из Варанно я, конечно, не могла. Но предчувствие чуда жило во мне все это время, его разжигали ласки Ференца и мои мечты о невероятном будущем.

* * *

Мы с Ференцем провели вместе всего несколько дней в этом замке. Ференц ведь был славным воином и его ждали ратные подвиги. Пока мы добирались в мой новый замок, я не уставала восхищаться красотой и величием тех мест. Хотя я видела и гораздо более величественные скалы, и гораздо более глубокие ущелья, нежели те, которые окружали местность, которую венчал мой замок. Однако, ни те скалы, ни те ущелья не были так же близки мне, не отражали с такой же невероятной точностью мое собственное внутреннее устройство, как те места, которые окружали замок в Чахтице.

Каждое дерево в лесу, каждый ручей, каждый встреченный по дороге крестьянин — все они будто подмигивали мне, намекая на то, что в этих местах я найду что-то очень важное, что-то очень нужное мне и от этого бесконечно дорогое и желанное. Я уверена, что такие предчувствия не даются человеку случайно. Только я не знаю, кто их дает, откуда они приходят и наполняют души людей. Не знаю, небеса ли их шлют, или они исходят из глубин ада, и, зажигая наши глаза предчувствием чуда, лишь увлекают нас в бездны греха и готовят к погибели. Я не знаю этого, да и если бы знала и была бы уверена, что сюда меня привели козни дьявола, но, при этом, я получаю шанс найти то, что ищу, я не сошла бы с пути.

Замок стоял на холме и был обнесен неприступными стенами. Это был старый замок, но время не искалечило его. Оно, наоборот, способствовало его полному слиянию с местом, где его выстроили. Он как будто врос в окружающие его скалы, он как будто был естественной частью окружающей его природы. Пожалуй, здесь можно пережить любую осаду. Я думаю, если нашу страну окончательно захватят, мой замок падет последним. К замку прилагались больше десятка деревень. Когда мы въезжали в крепостные ворота, я еще не знала, что мне не помешала бы сотня деревень, а может и их бы мне не хватило.

Когда Ференц был со мной в замке, когда в залы и покои вливались бесконечные потоки вещей и припасов, замок молчал. Я чувствовала, что он не хочет пока начинать свой рассказ, что то, что должно произойти между нами, требует спокойствия и уединения, требует близости, которая невозможна в шуме и суете.

* * *

Когда дом, будь то замок или небольшое имение, стоит какое-то время без хозяина, дом наполняют воспоминания и мечты тех, кто жил или умирал в нем. Если в доме всегда жили счастливые люди, то в ожидании нового владельца, такой дом полнится былым счастьем, готовый отдать тому, кто вступит в его стены, все, что от этого счастья осталось. В таком доме люди видят светлые сны. Косматые тени былых бессонниц не душат их по ночам, прыгая на грудь.

Если гость заночует здесь, он не встретит в ночных коридорах дома смутные черные тени, движения которых заставляют дрожать пламя свечи, шепот которых будет слышаться гостю в шуме ветра за окном. В доме, где всегда было счастье, никто не почувствует тяжелого взгляда в спину в пустой комнате. Никто, посмотрев ночью на луну, которая сияет за окном, не различит, пониже диска луны, чье-то бледное лицо. Холодные пальцы страха не коснутся руки того, кто в поисках упавшего на пол кольца позволит себе непростительно глубоко шарить под кроватью. Счастливые дома никогда не забирают одиноких путников, не присоединяют их к полчищу теней, которые они держат запертыми в своих стенах.

В редком доме все бывает именно так. Даже если люди жили в нем счастливо, я знаю очень немногих людей, которые счастливо умирали. Есть дома, в которых невозможно провести и дня. Мне встречались такие. Поэтому всякий раз, когда я оказываюсь в новом доме, я прислушиваюсь к нему, пытаюсь ощутить его отношение ко мне. Пытаюсь почувствовать, чем он полон и как он способен встретить гостя, как способен принять нового хозяина.

Обычно дома не выказывают ровным счетом никакого отношения к тем, кто приходит в них не один. Слуги на это никакого воздействия не оказывают. Есть они, или нет, домам нет до этого никакого дела. Когда я и Ференц заняли нашу спальню, наша жизненная сила полностью заглушала голос дома. Я смутно ощущала, что замок принял меня и Ференца — такой восторг вызывали во мне его мощные стены, такими обещаниями откровений я наполняла его в своих мечтах. Но то, что он принял нас, еще не значило, что он примет меня, когда Ференц отправится по своим военным делам. Мне очень хотелось бы, чтобы этот замок принял меня. Иначе все мои предчувствия, все мои надежды, связанные с ним, напрасны, и мне придется ждать новых знаков судьбы.