Яне исполнилось девятнадцать. Могло ли это быть важным? Никита потянулся к прикроватной тумбочке, нащупал очки и мобильный телефон. К очкам он никак не мог привыкнуть, модель была точно такой же, как и та, что погибла в аварии, но не бывает двух абсолютно идентичных вещей, едва ли кто-то другой увидит разницу, а Никита ее чувствовал, и она его раздражала. Раздражала и отвлекала.

Он искал циклы, длящиеся девятнадцать лет. Поисковая система выдала только один такой: Метонов цикл, предложенный афинским астрономом Метоном еще в пятом веке до нашей эры. И если Никита правильно понял в четвертом часу утра, отвлекаясь на проклятые очки, то суть его состояла в том, что каждые девятнадцать лет лунный цикл завершается в тот же день солнечного года. Следующим запросом Никиты была фаза луны 30 ноября 2001 года и та же дата в 2020 году. Оказалось, действительно: на оба этих дня приходилось полнолуние, пятнадцатый день лунного цикла. Он понятия не имел, может ли каким-то образом быть связан демон из другого мира с астрономией, но не мог не признать, что совпадение интересное. Да еще и полнолуние, которому всегда приписывались магические свойства. Допустим, маг руководствовался именно этим циклом, считая, что через девятнадцать лет Никита и Яна наконец окажутся рядом, и можно будет начинать эту свою игру. Но оставалось непонятным, какой в ней все-таки смысл. Для чего это все? Впрочем, тут Никите едва ли удастся до чего-то додуматься, ответ сможет дать только сам маг.

Утром Никита предсказуемо чувствовал себя разбитым и уставшим. Сделал дежурный звонок Яне, убедился, что ее ночь на самом деле прошла спокойно. В квартире, далеко от того места, где появлялся призрак, она не слышала ни лая, ни скрежета когтей.

– Чем планируешь заняться сегодня? – уточнил Никита.

– Поеду домой, – отозвалась Яна. – Папа с Элизой возвращаются, хочу их встретить. Ну и, может, вновь увижу призрак, попробую хоть что-то узнать.

Попросив ее быть осторожной и звонить в случае чего, Никита выпил вторую чашку кофе и вышел за дверь. Он не успел повернуть ключ в замочной скважине, как скрипнула дверь еще одной квартиры на площадке, и в общем коридоре показалась Мария Афанасьевна в легком цветастом платье, с вязаной сумочкой на плече и уложенными в аккуратную прическу светлыми волосами. А Никита вдруг подумал, не сторожила ли она под дверью? Сколько раз они вот так сталкивались в коридоре, Мария Афанасьевна задавала ему ничего не значащие вопросы, которые Никита принимал за искренний интерес, а потом передавала все отцу? Большую часть информации она узнавала от болтушки Даши, но и он, Никита, бывало, обсуждал с соседкой какие-то личные и рабочие вопросы, из которых не делал секрета.

– А, Никитушка, доброе утро! – вежливо улыбнулась ему старушка и в этот раз. – Куда так рано, на работу?

– К отцу в клинику, – не удержался Никита, внимательно вглядываясь в лицо соседки, но та была сама невозмутимость.

– Что-то случилось? – даже в вопросе этом не было ни тревоги, ни неуместного любопытства, только все та же соседская вежливость.

– Все нормально, обычный визит. А вы давно у него были?

Надо отдать ей должное, не дрогнула Мария Афанасьевна и на этот раз, более того, не стала врать, что не видела его лет двадцать.

– Точно не помню, пару недель назад, должно быть.

– Не знал, что вы его навещаете.

– Мы ведь когда-то дружили, – развела руками Мария Афанасьевна. – Я, конечно, намного старше, но одинока, твой папа иногда помогал мне со всякой мужской работой, а я в ответ помогала твоей маме.

– С чем именно? – заинтересовался Никита.

Мария Афанасьевна пожала плечами.

– В основном, с вами. То тебя из школы забрать или Женечку из детского сада, то за Дашенькой присмотреть, если Тае надо было куда-то отойти.

Говоря это, Мария Афанасьевна торопилась к лифту, словно опасалась, что Никита начнет задавать другие неудобные вопросы, и он не стал нервировать старушку, не зашел за ней в лифт, сделав вид, что забыл что-то дома, и вернулся на минутку в квартиру. Однако понял, что отец не соврал: именно любопытная соседка все эти годы снабжала его информацией о детях.

Впервые за то время, что отец находился в частной психиатрической клинике, он встретил Никиту не равнодушным взглядом в окно и полным игнорированием. Он по-прежнему сидел в инвалидном кресле у окна, но, едва Никита вошел, повернулся к нему и даже выдавил нечто вроде улыбки, будто был рад его видеть.

– Почему ты в кресле? – поинтересовался Никита. – Мы ведь теперь оба знаем, что ты прекрасно передвигаешься на ногах.

– Это удобно, – ответил отец, поворачивая к нему кресло, а не только голову. – Я привык к нему.

Никита сел на тот же стул, который занимал обычно, и напомнил себе, что отец теперь разговаривает с ним, а значит, нет и причин привычно раздражаться, но ничего не мог с собой поделать. Злость словно впиталась в эти светлые стены, в занавески на окне и набросилась на него, едва он переступил порог, окутала плотным коконом, пролезла под кожу. Никите пришлось глубоко вдохнуть и на несколько секунд задержать дыхание, чтобы справиться с ней.

– Я к тебе по делу, – сказал он, вытаскивая из рюкзака папку, в которую сложил ксерокопии дела об убийстве Карины Носовой. – Мы выяснили, кому принадлежит рука, присланная Яне. Насильнику и убийце, которого ты не поймал двадцать три года назад.

Брови отца медленно подползли вверх, он взял протянутую папку и принялся неторопливо просматривать. Никита видел, что делает он это внимательно, вчитывается в каждую букву, всматривается в черты лица девушки, но вот вспоминает ли, Никита не понимал.

– Помню, – наконец произнес отец. – Не очень хорошо, но помню. Что тебя интересует?

– Не знаю, – честно признался Никита. – Что-то такое, чего нет на бумаге, что-то, что было только в твоей голове. То, что ты заметил, но не внес в дело. Может быть, какие-то домыслы. Я изучил папку вдоль и поперек, но не нашел там ничего необычного. Да, убийство, да, изнасилование, преступник не пойман, так бывает.

Отец оторвал взгляд от папки и посмотрел на Никиту.

– Почему ты думаешь, что там было что-то необычное?

– Потому что маг почему-то выбрал именно это убийство.

– Маг?

Никите пришлось вкратце пересказать отцу всю историю с магом. Тот слушал внимательно, чуть склонив голову, будто пытался запомнить каждое слово, но это давалось ему с трудом.

– Девушку нашли на третий день, – наконец медленно начал он. – Хотя она лежала неподалеку от тропинки. Просто место там было такое… темное, мрачное. Бегуны, которых мы опрашивали, говорили, что старались пробежать его быстрее, не задерживаться. Лесополоса была самая обычная, роща скорее. Дома уже подходили к ней вплотную, дорожка хорошо просматривалась, бегали там многие. Но именно тот участок оставался сильно заросшим. У собачников с противоположной стороны было специальное место для выгула, они туда тоже не ходили. Вот и не нашел никто тело, пока милиция не поехала искать. Девушку изнасиловали и задушили. Мы нашли отпечаток пальца, но в базе его не было. Убийцу мы не нашли. Сверили всех ее знакомых мужского пола, но совпадений не было. Скорее всего, убийца не знал ее, просто поджидал в том месте. Может даже не ее, а любую девушку. Я еще долго просматривал все убийства с изнасилованиями, которые происходили в области, искал совпадения, думал, что появился маньяк. Но их было не так много, и ничего схожего я не нашел.

Это и смущало Никиту. Если Карину убил незнакомый мужчина, значит, она была случайной жертвой. Это характерно для маньяков, но почему тогда не было других жертв? У него был один ответ: потому что сразу после этого маньяк умер сам. Несчастный случай или убийство? Кто-то убил убийцу? Похоже на самосуд, например, отца или жениха Карины. Но как он смог вычислить убийцу, если полиция не смогла? Впрочем, вариант, вполне стоящий внимания. Лосев должен встретиться с родственниками Карины, может быть, ему удастся что-то узнать.

– Расскажи мне о кризисном