– Её заказчик купил на неделю и отвёз куда-то вПодмосковье. Там он её привёл в комнату, в которой было полно венков, апосредине стоял дорогой гроб. Он попросил её лечь в гроб и изображатьпокойницу, а точнее, его покойную жену, на которую Розка оказалась похожа. Он,когда в нашем агентстве каталог листал, именно поэтому на ней остановился.Конечно, Роза сразу кинулась в истерику и стала кричать, что они так недоговаривались. Такие вещи нужно обговаривать заранее, и если бы она о нихзнала, то моментально бы отказалась. На что этот извращенец пошёл топать ногамии кричать, что у него всё схвачено и за всё заплачено. Мол, если Розкарыпнется, то он скормит её своим собакам. При этом он забрал у неё мобильник изаставил надеть платье покойной жены. Роза попыталась убежать, но, выскочив накрыльцо, увидела стаю больших и злобных собак, которые съели бы её, не оставивкостей. Этот извращенец специально выпустил их из вольера, чтобы у Розы не былоникаких шансов скрыться. А когда она наотрез отказалась лезть в гроб, онприставил к её виску пистолет, и у неё не осталось выбора. Жить-то хотелось…Розка детдомовская была и мечтала вылезти из нищеты. Думала сколотить денег изавязать с прошлым. Но сколотить денег как-то не получалось. Они незадерживались и исчезали сразу, как только она их получала. Расходы всегдапревышали доходы. Надо было хорошо одеться, снять приличную квартиру, где-тооттянуться.

– Ну и что было-то? – не выдержала я, вспоминаяРозку, с которой я как-то мало пересекалась.

– Да ничего, не считая того, что ей приходилосьпостоянно лежать в этом гробу, даже спать ночью. Разрешалось только сходить втуалет и умыться, а если она пыталась из него вылезти, то этот придурок сразугрозил ей пистолетом.

– Мрак.

– Вот и я про то же. А этот сумасшедший дядя сидел угроба, иногда плакал навзрыд, называл Розку именем жены, кричал, как он еёбезумно любит. Иногда орал, как он её ненавидит за то, что она изменила ему ссадовником. Мог со всей силы заехать ей по лицу. При этом Розке категорическизапрещалось двигаться и подавать хоть какие-то признаки жизни. Она прекраснопонимала, что этот больной может действительно её застрелить. Вот так, в гробу,Роза пролежала ровно десять дней.

– Сколько?!

– Десять дней.

– Так это с ума же можно сойти.

– Розка почти сошла. Она действительно умом тронулась инесколько месяцев после этого заказа вообще не работала. В туалет она бегалатолько, когда хозяин спал. А ещё он постоянно мазал её каким-то кремом, чтобыона была холодной. Помимо этого, каждый день он вытаскивал её из гроба итрахал. Естественно, шевелиться запрещалось, ведь он представлял, что трахаетумершую жену. Потом опять клал в гроб и сидел рядом. В назначенный день Розкана фирму не вернулась. Тогда Елена Ивановна послала к этому извращенцу нашуохрану, но тот соврал, что Розка уже уехала. А Розка в это время высунулась вокно и стала истошно кричать и просить о помощи. В общем, с тяжёлым боем Розкуосвободили, и она действительно была похожа на покойницу. Бледная, чёрные кругипод глазами. Больно смотреть. Худющая. Кожа да кости. Он же её почти не кормил,чтобы в туалет не просилась. Пока он спал, она, рискуя собственной жизнью,добегала до кухни, хватала какую-нибудь корку хлеба и вновь ложилась в гроб.

– Ужас какой, – вырвалось у меня. – И что,этому ублюдку за Розку ничего не было?

– А что ему будет? Просто его в нашей фирме внесли вчёрный список. Ну какая разница, он в другую позвонит. Вот это действительнострашно. Уж не приведи господи попасть к такому извращенцу, как попала Розка. Ау тебя, по-моему, всё в порядке. Тебе грех жаловаться. Заказчик вообще поселилтебя одну; дал возможность посмотреть Париж.

– Да эту возможность я предоставила себе сама. Меняпопросили из отеля не выходить.

– Наверное, он хотел, чтобы ты просто хорошо отдохнула.

– Я после прогулки вернулась, а в номере всёперерыто, – помолчав, добавила я.

– Скорее всего, это какой-то местный вор.

– Может быть, только ничего не пропало. Хотя, есличестно, у меня воровать-то совсем нечего. Сумка с деньгами и документами былапри себе. Я даже в сейф ничего не клала.

– Тем более. Отельный вор искал какие-нибудь брошенныена стол драгоценности и не нашёл.

– Ещё эти пьяные разборки в самолёте… Столько пришлосьпережить.

– Ну, от этого никто не застрахован. Я вот тоже однаждылетела в Хургаду, так там десять здоровенных мужиков подрались. Стенка настенку. Не один, не два, а десять. Кровища была страшная. Я не знаю, как мы доэтой Хургады долетели, но это был сущий кошмар. Несколько часов ада. Я уже совсеми близкими простилась и приготовилась отправиться на тот свет. Особеннокогда один пьяный изверг бутылку об иллюминатор разбил. Думала, всё. Сейчасбудет точно разгерметизация самолёта. Пронесло. Так что это может быть в любомполёте. Уж больно много пьяного быдла сейчас летает. Кстати, твой романтичныйгрузчик звонил?

– Звонил прямо перед самым рейсом.

– Что предлагал?

– В кино сходить или в парке погулять.

– Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что романтичный грузчик– это не герой твоего романа.

– Понимаю, – буркнула я, разозлившись на самусебя, в глубине души я верила, что это не так.

– Грузчик найдёт свою санитарку или уборщицу.

– Лиза, ну зачем ты так?

– Я тебе правду говорю. У вас совершенно разные цели вжизни. Ты хочешь заработать денег и жить нормальной комфортной жизнью, а ондовольствуется крохами и при этом считает себя мужиком. Что же это за мужик,если ему любимой девушке нечего предложить, кроме прогулки в парке?

– А может быть, действительно, лучше коробки грузить,чем под клиентов ложиться, – попыталась оправдать я Клима.

– Не скажи, деньги не пахнут. Он звёзд с неба нехватает, а ты должна поймать на небе свою звезду.

– Лиза, давай не будем об этом. – Я постараласьперевести разговор на другую тему и выглянула в окно.

– Из моего окна такой потрясающий вид. Ты непредставляешь, как тут красиво.

– Почему, представляю… – грустно произнесла Лизкаи повесила трубку.

Ровно в одиннадцать дня ко мне в номер пришла совсеммолоденькая девушка и представилась визажистом.

– Я бы хотела сначала взглянуть на ваше платье, чтобыправильно сделать макияж. Какого оно фасона и цвета? – милым голоскомпропела она.