– Запарюсь, – попыталась отказаться я.

– Так хочет Стас, – бросила Анна, и у меня неосталось возможности возражать.

Надев меховую жилетку, я подошла к зеркалу и поправилаволосы.

– А какие у Стаса пожелания в отношении моей причёски?

– Никаких. Это не принципиально. Он распорядился тольконасчёт одежды.

– Хорошо. В нашем агентстве нас учат, что волязаказчика – это закон.

– У вашего агентства очень хорошая репутация, –кивнула Анна и поставила передо мной дамскую меховую сумочку.

– Возьми эту сумку. Это тоже пожелание Стаса. Онапросто идеально сочетается с этим платьем. Туда можешь положить паспорт ибилеты. В ней также лежит кошелёк с деньгами на личные нужды. Они не входят воплату работы и могут расходоваться по твоему усмотрению.

– Спасибо.

Анна протянула мне билет на самолёт и пояснила:

– Вот билет туда и обратно. Данные твоего заграничногопаспорта также любезно предоставила Елена Ивановна. Машина, которая повезёттебя в аэропорт, подъедет ровно через полчаса, так что у тебя ещё есть времявыпить чашечку кофе.

Мы прошли с Анной на кухню, и я принялась наблюдать, какмастерски она варит кофе.

– Была когда-нибудь в Париже? – поинтересоваласьАнна, поставив передо мной вазочку с печеньем.

– В первый раз.

– Вот увидишь, тебе понравится. Потрясающий город.

– Многим не нравится.

– Думаю, они просто кривят душой. Я влюбилась в Парижсразу, с первой встречи. Чем больше узнаёшь этот город, тем всё больше и большевосхищаешься им.

– А ты Стасу кем приходишься?

– Я его помощница. Считай, что-то типа секретаря.Иногда он берёт меня с собой в командировки, и я помогаю ему во всехорганизационных вопросах.

Я сделала глоток кофе и покосилась на Анну. Её былодостаточно трудно назвать красавицей, но она была очень приятна и мила.Конечно, на роль невесты нужно было найти кого-то поэффектнее, и, если Аннавлюблена в своего босса, она не могла не ревновать, но, как ни странно, ничеготакого со стороны этой доброжелательной девушки я не ощущала. Может, их и вправду связывает только деловое сотрудничество.

Ровно через полчаса я уже сидела в мчащейся в аэропортмашине, придерживая выданную мне дамскую сумочку. Моя сумка с личными вещами,которые я брала с собой в поездки, лежала в багажнике. Анна поехала меняпровожать и, сидя рядом со мной с невозмутимым видом, отвечала на всевозможныезвонки, постоянно упоминая имя Станислава Николаевича. Ближе к аэропорту Аннавновь сняла трубку и со словами:

– У нас всё в порядке, – протянула её мне.

– Кто это? – удивлённо спросила я, нервно поправивворотник.

– Стас. Хочет с тобой поговорить.

– Марина?! – послышался энергичный мужской голос.

– Да, это я.

– А это Стас. Заочно мы с тобой уже знакомы.

– В любом случае, мне очень приятно.

– Мне тоже. Как настроение?

– Отличное.

– Это самое главное. Я уже в Париже. Погода прекрасная.Как тебе моё платье с меховыми манжетами?

– Понравилось, – соврала я, чувствуя, как мнедушно и неудобно, особенно в этой сковывающей, похожей на панцирь, жилетке.

– Я был уверен, что оно тебе понравится. Оченьженственное. Рад, что у нас с тобой одинаковый вкус. Хорошего тебе полёта.Думаю, время, которое мы проведём вместе в Париже, будет для нас обоих оченьприятным.

– Я приложу к этому все усилия и постараюсь вас неразочаровать.

Отдав трубку Анне, я залилась румянцем и, закрыв глаза,почему-то вспомнила про Клима… Про его большие и сильные руки, про его губы итакие пронзительные глаза…

Как только мы приехали, я вежливо попрощалась с Анной ипошла на регистрацию.

– В зале прибытия тебя будет ждать молодой человек стабличкой, с твоей фамилией! – крикнула она обеспокоенно мне вслед.

– Я всё поняла, – бросила я, помахала ей рукой ивошла в здание аэропорта.

Заняв очередь, я услышала сигнал своего мобильного и с волнениемпоняла – это Клим. Я боялась его звонков, впрочем как и его присутствия в моейжизни… Этот настойчивый звонок приводил меня в замешательство, но я по-прежнемуне брала трубку.

Несмотря на то что меня очень сильно тянуло к Климу, японимала – наша связь всего лишь случайность и, если бы я бросила свою работу иосталась навсегда рядом с ним, я бы утратила свою индивидуальность. И как бы онни умолял меня о встрече, я должна не давать ни себе, ни ему никаких шансов. Вглубине души я чувствовала, что, когда Клим говорил, что не имеет успеха уженщин, он просто кривил душой. Он был слишком любвеобильным, и это нельзя былоскрыть от моего намётанного глаза. Вспоминая о Климе, я не удержалась и всё жесняла трубку.

– Марина, ты что так долго не берёшь трубку? –Клим заметно обрадовался тому, что я ответила, и облегчённо вздохнул.

– Я в аэропорту. Улетаю в командировку.

– Надолго?

– На неделю.

– Жаль, а я так хотел тебя сегодня увидеть. Думал,может, в кино сходим или в парке где-нибудь погуляем. А можно просто было быпострелять в тире.

Услышав моё молчание, Клим как-то напрягся и сказал:

– Любой мужчина по своей природе охотник. Наверное, тыосуждаешь меня, что я выбрал дичь, себе не по зубам.

Я рассмеялась и с интересом спросила:

– А ты уже что, начинаешь ломать зубы?

– Я совершенно не боюсь их потерять, – рассмеялсяКлим и добавил: – Я скучаю. А ты?

Я закрыла глаза и почувствовала желание бросить всё кчёртовой матери и поехать на встречу с Климом. И откуда ты взялся на моюголову, романтический грузчик, не хватающий звёзд с неба?!

Хотя я и ощущала какой-то подвох, мне хотелось верить, чтоКлим искренен. Меня слишком к нему влекло, и я пыталась понять, что это простофизическое притяжение или что-то намного большее? Когда я думала о Климе,внутри возникала щемящая боль.

Моё замешательство длилось несколько секунд, но я наконец-тосмогла взять себя в руки и произнести:

– Клим, мне пора. Уже началась регистрация.

– А куда ты летишь?