Самое смешное, что это действительно помогло. По крайней мере, взор Малдо несколько прояснился. Теперь он смотрел на меня не с отчаянием, а просто с растерянностью. Нормальное человеческое чувство. Я сам испытываю его по несколько раз на дню. И ничего, жив до сих пор.

– Что творится? – спросил он. – Мы же с тобой только что сидели в трактире. И, вроде, выпили совсем немного, да? И вдруг как-то сразу – полный провал, вообще ничего не помню. Потом откуда-то появилось жуткое чудовище, потом я упал в бездну… Думал, что умер, но почему-то оказался здесь. Но как? Через весь город бежал без сознания? Что со мной происходит?

– С тобой происходят разные вещи, – сказал я. – Некоторые из них определенно хорошие. Другие – дурацкие, зато смешные. Давай-ка руку.

Малдо даже не стал спрашивать, зачем. Покорно сунул мне ладонь, холодную, как рыба, вытащенная из-подо льда.

– Закрой глаза. И ни в коем случае не открывай, пока я не скажу. Это важно.

– Будь моя воля, я бы их еще сутки не открывал, – искренне сказал он. – Спать хочется – сил моих нет. Несмотря ни на что.

– Этому горю легко помочь. Но не здесь, а дома. У меня там бальзам Кахара – если, конечно, никто не выдул. Но я неплохо прячу свои запасы, поэтому шансы у нас есть. Закрывай глаза!

Я убедился, что Малдо зажмурился, и отправился обратно, в гостевую спальню. Темным Путем, увлекая его за собой. Малдо прошел как миленький, никаких проблем.

Я, впрочем, и не сомневался…

– …Вот твоя жертва, – сказал я Меламори.

При слове «жертва» Малдо дернулся, и я спохватился:

– Открывай глаза! Не бойся. Нет здесь никаких чудовищ.

– Это пока нет… – начал было он, но, увидев Меламори, взял себя в руки, мобилизовал все резервы организма и выдал не просто любезную, а по-настоящему обаятельную улыбку.

Не схалтурил, молодец.

– Хороший вечер!

– Хороший, – печальным эхом откликнулась она. – Извините меня, пожалуйста. Рада, что с вами все в порядке. У меня вовсе не было намерения вас пугать. Я думала, тут спит Макс…

– А все-таки, с чего ты взяла? – спросил я, усаживаясь на подоконник и доставая из кармана последнюю сигарету. – Не сплю я никогда в такую рань.

– Иногда спишь. Просто не «уже», а «еще». Ну, если пришел домой не как обычно под утро, а, скажем, за полдень. Но спать все равно лег.

– Ладно, принято. Было такое пару раз, ты права. Как думаешь, кому надо послать зов, чтобы нашему гостю принесли бальзам Кахара? И камры – мне. И тебе – чего пожелаешь. Я бы рекомендовал аскетично, по-пиратски надраться бомборокки, но решай сама.

– Ты правда не знаешь или просто ленишься? – строго спросила она.

– И то, и другое. В смысле, я действительно понятия не имею, кто из слуг отвечает за напитки в данное время суток. Мне несколько раз говорили, а я не запомнил. Но если бы знал, тогда бы, наверное, поленился. И все равно постарался бы припахать тебя.

– Ладно, зато ты красивый, – вздохнула Меламори.

Что, кстати, неправда. Но я уважаю чужие заблуждения. Особенно некоторые.

Малдо слушая нас, выглядел все более растерянным.

– Со мной что-то случилось? – наконец спросил он. – Я сошел с ума и потерял память? И ты из жалости взял меня к себе жить? И давно это случилось? Мне же дворец надо хотя бы к лету закончить!

Кому что, а голому баня, вот как это называется.

– Так далеко не зашло, – утешил его я. – Просто ты устал, напился, отрубился, я не знал, куда тебя деть и принес сюда – с того момента и двух часов еще не прошло, не о чем говорить.

– Уже легче, – выдохнул он.

– А потом тебя, как я понимаю, внезапно разбудил огромный мохнатый паук. Как арварохский хуб, только гораздо больше. С красивыми голубыми глазами; впрочем, вряд ли ты по достоинству оценил их прелесть.

– Так все-таки было это чудовище? Не примерещилось? Оно у тебя в доме живет?

– Не поверишь, но нет, не живет. Снимает отдельную квартиру. Зато в гости иногда заходит, и сегодня как раз такой счастливый день…

Я бы еще долго морочил ему голову, но тут вмешалась Меламори.

– Напитки сейчас принесут, – сказала она. – Это раз. Чудовище – это у нас я, это два, привыкайте, сэр Малдо. И я не собиралась вас пугать, это три. Просто произошло недоразумение. Я совсем недавно научилась превращаться. И пока еще не сумела до конца разобраться в чувствах этого существа…

– А вот с этого места, пожалуйста, подробнее, – потребовал я. – Что значит – не сумела разобраться в чувствах? Этот паук в кого-то влюблен? В другого такого же паука? Где ты его выискала?! И можно ли убить его простой садовой лопатой или мне придется клянчить по знакомым какой-нибудь зловещий огненный меч?

Хвала Магистрам, наконец-то она рассмеялась. Строго говоря, даже заржала. Я – молодец.

– Я имею в виду органы чувств! – сквозь смех сказала Меламори. – Зрение, обоняние, осязание, слух. И еще куча каких-то дополнительных способов получать информацию об окружающем мире, для них даже названий нет. Тело у меня трансформируется, а голова-то по-прежнему своя! Точнее, ум. Нормальный человеческий ум, который совершенно не привык обрабатывать подобные сигналы. И от этого получается страшная путаница. Например, оказалось, что я очень хорошо чую присутствие людей, но совершенно не отличаю их друг от друга, пока не подойду совсем близко. Для меня все люди – все равно что один и тот же человек, никакой разницы. Зато расстояние между нами я могу определить с точностью… Слушайте, наверное, до миллиметра! Хотя что я в этом состоянии считаю миллиметрами – отдельный вопрос. Короче говоря, в последнее время я очень много практиковалась. И довела процесс превращения практически до совершенства. Очень быстро могу превратиться. Показать?

– Если можно, не прямо сейчас, – вежливо сказал Малдо Йоз. – Я… как бы это сказать… Немного не в форме.

– Ладно, как хотите, – разочарованно вздохнула Меламори. – Тогда придется поверить на слово: я научилась превращаться очень быстро. Буквально за пару минут. И сохранять новый облик как минимум час. Иногда получается даже больше. Но это, как сегодня выяснилось, только если я остаюсь спокойной. А вы заорали, вскочили, исчезли куда-то, я переполошилась, и все, привет. В смысле снова стала человеком. А могла бы до сих пор…

Голос ее предательски дрогнул. Думаю, не будь здесь постороннего, бедняга разревелась бы, как первоклассница.

– Ничего, – утешил я ее. – Наверстаешь еще. Какие твои годы. Но слушай, ты что, через весь Старый Город так шла? Вот в это время?!

– Ну я же не совсем идиотка, – фыркнула Меламори. – Пришла сюда сразу после работы, как приличный человек. А тут, как и следовало ожидать, никого, кроме собак и кошек – интересно, чем я вообще думала, рассчитывая случайно застать тебя дома? Хотела послать тебе зов, спросить, где ты и когда объявишься, но тут Дримарондо сказал, что ты недавно приходил, поднялся наверх и вроде бы там остался. Я обрадовалась и решила показать, как у меня наконец-то все получается. Мне же до сих пор досадно, что в прошлый раз ничего не вышло! Поэтому я заперлась в той комнате, которая официально считается моей, быстренько превратилась и пошла по коридору. И – я же говорю, еще не разобралась со своими ощущениями! – человека в одной из комнат учуяла сразу, а кто он такой, не распознала. Даже в голову не пришло, что там может быть гость. Тем более, что о госте мне Дримарондо не говорил.