О Хрейдаре

Перевод Е.А Гуревич

Этот рассказ, нередко называемый также прядью «О Хрейдаре Дураке» (Hreiðars þáttr heimska), считается одним из наиболее совершенных произведений древнеисландской прозы. Он относится к той же группе прядей, что и предшествующая история, с тем отличием, что в ней действуют два соперничающих правителя, один из которых с самого начала оказывает покровительство безвестному исландцу.

Прядь сохранилась в составе «Саги о Магнусе Добром и Харальде Суровом» в «Гнилой коже» и в рукописях XIV и XV вв. (Hulda-Hrokkinskinna). Предполагается, что она могла быть написана в начале XIII в.

Жил человек по имени Торд. Он был сыном Торгрима, сына Хрейдара, которого убил Глум[394]. Торд был небольшого роста и хорош собой. У него был брат по имени Хрейдар. Был он безобразен и умом не вышел, так что приходилось за ним присматривать. Быстрый и сильный то был человек, и нравом покладистый. Он все время жил дома, а Торд ездил по торговым делам, был дружинником конунга Магнуса[395] и уважаемым человеком.

Однажды, когда Торд снаряжал свой корабль в Островном Фьорде, туда пришел Хрейдар, его брат. Торд, увидев его, спросил, зачем он пришел, Хрейдар говорит:

– Да уж не без дела.

– Что же ты хочешь? – спрашивает Торд.

– Я хочу уехать, – говорит Хрейдар. Торд сказал:

– Ни к чему тебе уезжать. Лучше я предложу тебе вот что: ты возьмешь себе все отцовское наследство, а это в два раза больше того, что я вложил в торговлю.

Хрейдар отвечает:

– Немного у меня ума, – говорит он, – если я возьму неравную часть и за это лишусь твоей защиты и поддержки, так что любой сможет вытянуть у меня деньги, в делах-то я ничего не смыслю. И тебе же будет не лучше, если придется вмешаться, когда я примусь нападать на тех, кто зарится на мое имущество, или учиню еще что-нибудь против них, а потом меня побьют за это, а то и ранят. И кроме того, похоже, что тебе нелегко будет меня удержать, раз я решил уехать.

– Может и так, – говорит Торд, – но не говори никому о своей поездке.

Тот пообещал. А после того, как они расстались, Хрейдар стал говорить всем и каждому, что он собирается уехать вместе со своим братом, и все стали осуждать Торда за то, что он берет с собой дурака.

И вот они снаряжают корабль, выходят в море и благополучно приплывают в Бьёргюн. Торд сразу же спрашивает, где конунг, и ему говорят, что конунг Магнус в городе, и только что прибыл, и не велел беспокоить его в тот день, потому что нуждается в отдыхе. Тут все стали разглядывать Хрейдара, потому что он выделялся среди других людей тем, что был высок и безобразен и заводил разговор со всяким встречным.

Рано утром, прежде чем люди проснулись, Хрейдар поднимается и кричит:

– Проснись, брат! Немного ведает спящий. У меня есть новости. Я слышал только что странный шум.

– На что он был похож? – спрашивает Торд.

– На звериный рев, – говорит Хрейдар, – и очень громкий, но я не знаю, что это был за шум.

– Не придавай этому большого значения, – говорит Торд, – должно быть, то был звук рога.

– А что он значит? – спрашивает Хрейдар. Торд отвечает:

– Может, трубят на сходку, а может, корабль спускают.

– А что значит «сходка»? – спрашивает Хрейдар.

– Там решают все спорные дела, – говорит Торд, – и обсуждают то, что конунг считает нужным обнародовать.

– А конунг сейчас может быть на сходке? – спрашивает Хрейдар.

– Конечно, – отвечает Торд.

– Тогда я отправлюсь туда, – говорит Хрейдар, – потому что первым делом хочу я прийти в такое место, где можно увидеть как можно больше людей сразу.

– Нет у нас с тобой согласия, – говорит Торд. – Мое мнение, что лучше тебе держаться подальше от таких мест. Я идти туда не собираюсь.

– Не то ты говоришь, – отвечает Хрейдар, – мы оба должны пойти. Хоть тебе и кажется, что мне не стоит идти одному, но тебе не удастся отговорить меня от этого.

Хрейдар убегает, а Торд видит теперь, что придется идти, и отправляется вслед за Хрейдаром, а тот прибавляет шагу, и между ними большое расстояние. Когда Хрейдар увидел, что Торд идет медленно, он сказал:

– Что и говорить, плохо быть небольшого роста, когда не можешь взять силой. При этом, правда, можно быть быстроногим, сдается мне, однако, что к тебе это не относится. И ты не стал бы хуже, если бы ты был менее красив, но зато ходил, как все люди.

Торд ответил:

– Не думаю, чтобы моя слабость доставляла мне больше неприятностей, чем тебе твоя сила.

– Так давай сожмем друг другу руки, чтобы испытать их силу, брат, – говорит Хрейдар.

Они так и делают и идут еще некоторое время. И вот у Торда онемела рука, и он ее вырывает: нелепым кажется ему держаться за руки с Хрейдаром. Тогда Хрейдар прибавляет шагу, останавливается на пригорке и осматривается. Он видит место, где собралось множество народу. Торд подходит и говорит:

– Будем держаться вместе, брат.

Хрейдар так и делает.

И когда они прибыли на тинг, многие узнали Торда, хорошо его встретили и доложили о нем конунгу. Торд тотчас же предстал перед конунгом и приветствовал его, и конунг милостиво ответил на его приветствие. Когда братья пришли на тинг, они сразу же расстались, и Хрейдара стали таскать за одежду и толкать. Он много болтал и смеялся, и всем казалось куда как забавно задирать его, так что он насилу мог пробиться среди обступивших его людей.

Конунг стал расспрашивать Торда о новостях и потом спросил его, не приехал ли с ним кто-нибудь, кого он хотел бы представить ему.

– Со мной в плавании был мой брат, – говорит Торд.

– Это, должно быть, хороший человек, – говорит конунг, – если он похож на тебя.

Торд говорит:

– Непохож он на меня.

Конунг сказал:

– Однако он все же может быть хорошим человеком. А в чем вы больше всего несхожи?

Торд сказал:

– Высок он ростом, безобразен он и совсем неказист. Сильный и незлобивый это человек.

Конунг сказал:

– Наверное у него все-таки немало достоинств.

Торд говорит:

– Не славился он умом, когда был молод.

– Меня больше интересует, – говорит конунг, – как сейчас обстоят дела. За собой-то он следить может?

– Не во всем, – говорит Торд.

Конунг сказал:

– Зачем же ты взял его из дому?

– Государь, – говорит Торд, – мы владеем всем поровну, но ему нет никакого проку от имущества, торговыми делами он не занимается, он просил только одного