– Я прошу вас, – Анна шагнула навстречу Рыцарю и сбежала бы со ступенек на площадку, если бы ее не ухватил за локоть Герцог.

– Стойте на месте! – прошипел он.

Рыцарь разозлился.

– Говори, негодяй, или я все скажу за тебя. Ты продал короля, ты продал свою честь, ты хотел убить донну!

Кровавая тонкая струйка, смешиваясь с потом, потекла по шее графа де ла Марша.

– Ты лжешь, – морщась, прошептал он. Рыцарь запрокинул сильнее голову графа.

– Остановите это! Остановите! – по щекам донны текли слезы, Август подошел поближе и прижал ее к своей груди.

– Успокойся, дорогая, успокойся. Все закончится так, как предписано свыше. Ты не сможешь изменить ничего.

– Его надо спасти! – рыдала донна, вцепившись в камзол Августа. – Он убьет его!

– Она защищает тебя! – рванув за волосы графа, прорычал Рыцарь. – А между тем именно ты подложил ей змею в постель! Именно ты прислал ей отравленные перчатки, именно из-за тебя погиб Пакито! – последние слова Последний Рыцарь прокричал, и Анна повернулась. – Говори, мерзавец, исповедуйся нам в своих грехах, потому что я убью тебя! Все равно убью!

Граф де ла Марш с трудом дышал, так высоко запрокинул его голову Рыцарь. Когда он ослабил хватку, граф тихо произнес:

– Сначала я хочу увидеть твое лицо.

– Ты увидишь его, – также тихо сказал Рыцарь. – Но после своей исповеди.

– Я хотел убить донну, – громко произнес граф де ла Марш, – потому что она знала мою тайну, которую я хотел скрыть от всех.

Донна, не веря своим ушам, отстранилась от обнимавшего ее Августа.

– Что вы сказали, граф? – не чувствуя под собой земли, спросила она.

– Вы знали мою тайну, донна. Не знаю, осознавали ли вы это или нет, но вы представляли для меня большую опасность. Вы знали о моих отношениях с султаном. Вы знали, что я помог ему сбежать из лагеря крестоносцев. Вы слышали мои переговоры с Туран-шейхом. Не знаю, почему вы молчали, но я не мог зависеть от ваших капризов.

– Друг мой! Друг мой!!! – молитвенно сложив руки, заговорила Анна, – понимаете ли вы, что говорите? Вы не в себе! Это не можете быть вы!

– Это действительно он! – сказал архиепископ де Бове, выходя из толпы. – Теперь я уже не связан тайной исповеди, потому что граф признался в этом публично, но все это время я вынужден был мучиться, зная о том, что он хочет погубить вас, донна.

И тогда архиепископ де Бове рассказал историю графа де ла Марша, которую он составил из его исповедей, граф де ла Марш лишь изредка прерывал его, поправлял и объяснял причины своих поступков. Анна слушала его и в ужасе понимала, что долгое время она делилась своими страхами и переживаниями с убийцей, который готовил ей гибель, день за днем. Никто больше не говорил, все молча слушали графа и архиепископа. Королева, Жоффруа де Сержин, многие другие придворные и приближенные короля с осуждением смотрели на графа. Король сидел в задумчивости, никто не мог точно сказать, слушает ли он, что говорит граф, Анну усадили в кресло и ее друзья с ненавистью смотрели на своего близкого друга и тайного врага. Последний Рыцарь Короля держал де ла Марша, его взгляд то и дело поднимался на короля и донну, и он мысленно спрашивал себя, как поведут они себя с ним после того, как граф закончит речь.

Желание предать появилось у графа де ла Марша в тот день, когда король не защитил его, как прежде, от нападок графа Артуасского, и выразил больше доверия сообщению Последнего Рыцаря, пропустив мимо ушей предостережение де ла Марша. Граф был тогда так уязвлен, что ему захотелось отомстить королю, несмотря на то, что Людовик всегда был очень добр к нему.

«Это было выше меня, это стремление жгло меня изнутри…»

Сначала он попытался войти в контакт с бедуинами и сарацинами, пользуясь тем, что знает арабский. Но все было безуспешно. Граф уже начал брать верх над стремлением к мести, да и граф Артуасский, вечно задиравший его, давно погиб в сражении, как в плен к христианам попал Расул. Граф тут же воспользовался этим шансом и убедил Расула, что поможет ему бежать. Тогда пленник доверился крестоносцу и рассказал, что очень знатен и богат, пообещал щедрое вознаграждение и помощь.

– Вы, донна, почти всегда находились при наших переговорах, но, конечно, ничего не понимали, а Расул не раз говорил мне, что если вы попадете в плен к мусульманам, то вас отдадут султану или одному из командиров, вы очень ему нравились. Иногда мне казалось, что он убеждал меня похитить вас для него, но я отказался наотрез. Вас я очень уважал, любил, ценил, вас любил мой лучший друг, у меня не было причин вредить вам. Однажды ночью, когда сарацины, заранее получившие сообщение Расула с моей помощью, атаковали лагерь, воспользовавшись суматохой, я помог пленнику бежать. Впрочем, Туран-шейх после рассказал вам об этом, не правда ли?

– Он не говорил мне, что это были вы… – прошептала донна. Лицо ее от слез обветрилось и стянулось, губы потрескались, она не могла поверить, что граф де ла Марш, храбрейший из командиров, всегда бросавшийся в самый очаг битвы, оказался предателем, и на предательство его толкнула такая мелочь, что, казалось, он сам стыдится, когда говорит об этом.

– Мне казалось, что вы знали, – рассеянно пожал плечами граф. И донна неожиданно вспомнила этот жест, вспомнила с четкостью до мельчайшего движения – тот рыцарь у палатки пленника, растерянно пожимавший плечами, когда Расул вскочил на коня… это был граф!

– Когда король попал в плен, султан велел отыскать меня и предложил принять мусульманство и служить ему. Я отказался менять религию, но от службы отказываться не стал, тем более что мне доверяли послы от вас, сир, и я делал вид, что забочусь о благе переговоров. На самом деле я выяснял, какую сумму вы сможете выплатить султану. Однако предложенная мной и принятая вами сумма показалась султану чрезмерной, и он сам занизил ее.

– Султан говорил вам, что я жива? – спросила Анна. Граф де ла Марш покачал головой.

– Никогда. Я не знал, что вы находитесь у него, иначе я бы попытался вызволить вас оттуда.

– Если вы все это время горели желанием предать лишь меня, – прервал графа король, – тогда я не понимаю, почему вы признаетесь, что хотели убить донну? Здесь какая-то ошибка, граф.

– Здесь нет ошибки, сир.

Граф де ла Марш действительно не желал донне зла, никогда, вплоть до того самого момента, когда она вернулась в Акру. Однажды, гуляя с ним по берегу, донна поведала графу о своем пребывании во дворце султана, о разговорах с Туран-шейхом, о том, что однажды видела графа де ла Марша в зале приемов султана. Тогда граф решил, что донна знает о том, что именно он помог султану сбежать из лагеря, и догадывается о его неблаговидной роли в переговорах. Уже в Акре король награждал тех, кто был всегда верен ему и прошел с ним через весь поход. Граф де ла Марш понимал, чем может грозить ему неожиданное раскрытие тайны. Он решил устранить донну от двора короля и сделать все возможное, чтобы она не обмолвилась Людовику о предательстве графа.