* * *

Элспет обо всем рассказала Маркусу. Он наговорил ей правильных слов. Естественно, Кейр не имел права прибегать к эмоциональному шантажу. Принципы, которыми ее муж так гордится, безнадежно устарели. Недопустимо, чтобы он мешал ей занять ее законное место в «Литтонс», а его попытки подавлять ее таланты вообще чудовищны.

К удивлению Элспет, слова Маркуса вызвали в ней желание солидаризироваться с Кейром.

– Маркус, не ты ли говорил мне, что карьера разрушила ваш брак? Неужели ты не жалеешь об этом?

– Конечно, я сожалею, что мой брак распался. Но я бы ни за что не согласился пожертвовать карьерой ради его сохранения. Я бы просто не смог. Это было бы предательством себя. Думаю, ты ощущаешь то же самое.

Маркус говорил с ней на понятном языке, приводя те же аргументы, какими пользовалась она, ведя мысленные диалоги с собой. Это отрезвляюще подействовало на Элспет и заставило призадуматься о ее отношениях с Кейром.

Селия была глубоко огорчена последствиями, вызванными ее подарком. Она искренне считала, что это выведет Элспет и Кейра из трясины раздоров и взаимных обвинений, и никак не ждала противоположного результата. Она пыталась сама поговорить с Кейром, но он отказался ее слушать. Он видел в Селии главного виновника всех своих несчастий, считал, что они с Элспет сознательно унижали его и что он этого не потерпит.

– Я просто не знаю, что мне делать, – призналась Элспет, придя как-то утром к бабушке на Чейни-уок. – Кейр не бросает слов на ветер. Он не собирается сдавать своих позиций.

– А ты?

– Разумеется, нет. Как я могу отступить? Ты хотела, чтобы твои акции перешли ко мне. У меня бы язык не повернулся отказаться. Я считаю это большой честью. Я всегда так мечтала заниматься редакторской работой. И что же, мне теперь отказаться от любимого дела? Но это моя позиция, мой взгляд на акции и на работу. В глазах Кейра я оказываюсь совсем не такой женой, какой бы он хотел меня видеть. Все это слишком серьезно, и развод с Кейром мне представляется наилучшим выбором. Я не собираюсь сдаваться во имя семейного очага.

– Ох, Элспет, – вздохнула Селия. – Я так надеялась, что мой шаг решит твою проблему. Мне это казалось такой замечательной идеей. Бедный Кейр! Представляю, как ему сейчас скверно.

– Я только не понимаю почему, – раздраженно бросила Элспет.

– Дорогая, он действительно несчастен. Люди так себя не ведут, когда уверены в себе и в тех, кто с ними рядом. Твой дед был точно таким же. Если он чувствовал угрозу, то сразу становился непредсказуемым. – Селия пристально посмотрела на внучку. – Думаешь, он не догадывается? Или не знает наверняка?

– Догадывается… о чем? – торопливо спросила Элспет.

– Дорогая, я же не круглая дура. Да и Кейр тоже.

Элспет не отвела глаз, но покраснела.

– Это тебя ужасно шокирует? – спросила она бабушку.

– Представь себе, ничуть. И тем не менее с твоей стороны было бы куда разумнее прекратить эти отношения.

– Бабушка, ты серьезно? Но Маркус меня так хорошо понимает. Он знает о моих устремлениях, он меня ценит. Такую, какая я есть. Все и началось из-за того, что Маркус не делал попыток изменить меня под свои требования. Ему не нужен идеал, а Кейру нужен. Кейр мечтает о женщине, каких и в природе нет. Сама не понимаю, почему он решил, что я и есть такая женщина.

– Наверное, потому, что любил тебя.

– Я же тебе сказала: он не любит меня. Меня настоящую. Его злобные выпады в мой адрес длятся уже так долго, что я и забыла, когда он был нежным и внимательным.

– Я тебя понимаю. Но Кейр чувствует, что теряет тебя. Он боится и потому ведет себя все хуже. – Селия помолчала. – Ты любишь Маркуса?

Вопрос застал Элспет врасплох. Бабушке надо было говорить правду.

– Нет, не люблю. Он обаятелен, рассудителен, остроумен. В нем много мужской привлекательности и… Я уже говорила, он ценит меня такой, какая я есть. Но я не люблю его. И он не любит меня. Как ни странно, я все еще люблю Кейра. Сама не понимаю почему, но люблю.

– В таком случае, Элспет, порви с Маркусом. Ваши отношения могут быть красивыми и волнующими, но не растрачивай себя на них.

Элспет встала, подошла к окну, выходящему на реку:

– Бабуля, можно задать тебе один очень личный вопрос?

– Задавай.

– Дед любил тебя? Я имею в виду тебя настоящую?

– Думаю, что со временем полюбил, – ответила Селия, улыбаясь Элспет. – Хотя настоящая я почти что заставляла его лезть на стенку. Но Оливер был более уверен в себе, чем Кейр. Кейр чувствует себя крепостью, осаждаемой Литтонами. – Селия опять помолчала. – Знаешь, у меня была даже мысль отдать ему все акции. Как раз чтобы он почувствовал себя увереннее.

– Кейру? – переспросила изумленная Элспет. – Ты серьезно? Ты представляешь, как взбеленился бы Джайлз? И моя мама.

– А ты бы тоже взбеленилась?

– Нет, – подумав, ответила Элспет. – Вряд я стала бы возражать. Я была бы даже рада. Должно быть, я по-настоящему его люблю, – с улыбкой добавила она.

– Он достоин твоей любви. – Селия поцеловала внучку. – Я уверена, ты поступишь правильно. Ведь ты же моя внучка и больше, чем кто-либо из внуков, похожа на меня. А теперь, с твоего разрешения, я поднимусь наверх и немного отдохну перед ланчем.

Голова Элспет была слишком занята собственными проблемами, и потому последняя бабушкина фраза не показалась ей странной.

* * *

Иззи не покидало чувство вины. Устав терзать себя мыслями, она отправилась на прием к одному из лучших нью-йоркских гинекологов. Мэри Десмонд не только была высококлассным гинекологом и акушером, но и активно занималась исследованием новых противозачаточных средств, получая в высшей степени интересные результаты.

Мэри не терпелось увидеть эти таблетки продающимися во всех аптеках. Ею двигала не жажда славы. Новое средство обещало положить конец ужасающим мукам и избавить от психологических и физических шрамов тысячи молодых женщин вроде Изабеллы Брук, которые до сих пор были обречены на совершенно ненужные страдания.

Она с большим сочувствием отнеслась к проблемам Иззи. Такая молоденькая, почти ребенок. Длинные золотисто-каштановые волосы, бледное личико с огромными карими глазами. Трудно поверить, что этой девочке уже двадцать девять лет.

Мэри внимательно выслушала страхи своей пациентки насчет невозможности забеременеть, потом спросила, давно ли та пытается завести ребенка. Выслушав ответ, гинеколог осмотрела Иззи и, глядя ей прямо в глаза, сказала:

– Я не нахожу никаких видимых причин, мешающих вам забеременеть. Естественно, мы можем сделать анализы, но мне они представляются несколько преждевременными. Уверяю вас, мисс Брук, аборт никак не мог повлиять на вашу способность к деторождению. Как вы сказали, у вас не было ни воспаления, ни каких-либо инфекций. Значит, главная опасность вас миновала.