правящей династии. Никто не выходил на работу. Плоскомордый и его команда несли свою вахту, но повода заглядывать в дом не видели.

В конце концов кто-то обнаружил мое отсутствие и принялся наводить справки. Стража и добровольцы принялись искать мое тело в сугробах.

Мы с Элеонорой танцевали. Я разговаривал с драконом. Круг поисков сужался.

Когда меня нашли, я не танцевал. Я лежал в темноте на досках, жестких как камень. Я пролежал так довольно долго. И не мог встать даже с посторонней помощью. Ноги свело судорогами. И я недостаточно очнулся, чтобы суметь объяснить, чего я хочу, когда пытался узнать, что стало с Элеонорой.

94

Я лежал в собственной кровати. Моя голова была блаженно пуста. Покойник выпотрошил ее, пока я спал. Ноги все еще болели. Сильно.

Рядом сидела Тинни. Губы ее двигались слишком медленно, чтобы складывать слова. Я слышал только нечленораздельное басовитое гудение.

Покойник коснулся моего сознания, и моя скорость сравнялась со скоростью окружающего мира.

Присутствие Тинни сделало терпимым все остальное.

– Мы уже боялись, что теряем тебя, Мальскуандо, – сказала она; что-то внутри мешало ей говорить. – Неужели ты так хотел избежать этого? Извини, – спохватилась она, – я не то имела в виду. Ты меня слишком напугал.

Я издал звук. В надежде, что она поймет. И не потребует объяснений. Я бы этого не перенес. Тем более я не помнил, в чем провинился.

«Выключи себя. Перестань быть Гарретом. Есть вещи, которые не надо озвучивать. Как бы ты ни старался быть честным и искренним, ты не сможешь адекватно объяснить всего. Проще говоря, держи свой большой рот на замке».

Я стоял в реальном мире всего одной ногой, и то нетвердо – но без особого труда последовал этому мудрому совету. И сразу закрыл свой большой рот на замок.

На протяжении следующего получаса все до единого обитатели моего дома желали мне доброго здоровья, спрашивали, не могут ли мне чем помочь, и выходили с обеспокоенным видом. Даже Мелонди Кадар с нетрезвым жужжанием описала круг над моей кроватью, сопровождаемая несколькими наиболее уважаемыми пикси. Ни дать ни взять рой комаров-переростков.

Ух ты! Пикси вышли из спячки.

Значит, зима кончилась.

– Я провел ночь на Холме Эльфов, – сказал я Тинни, надеясь, что это умный ответ.

Увы, сельский фольклор не находит отклика в городе. Люди здесь встречают эльфов на каждом шагу и не могут представить их, живущих в недрах холмов в дремучем лесу. Да и сами городские эльфы не слишком похожи на темный, жестокий народец, который знали наши предки. По крайней мере, на людях.

Меня понял только Старые Кости. Только он знал, что я пережил. Он и мне пообещал это рассказать.

Он знал, что произошло после того, как закончились танцы.

«Ты спас город. Ты и твоя призрачная подруга. Правда, дракон… существо… не уснул. Он слишком взбудоражен, чтобы спать: теперь он знает, что где-то могут оставаться другие подобные ему. Я ощутил неуверенность. Возможно, даже страх. Теперь он знает, что наверху есть целый мир, понять который он может только через два сознания, через две души – одну, принадлежащую давно убитой женщине, а другую… твою».

Мне показалось, что это не так уж и плохо.

«Этой ночью ты стал бессмертным».

– Ну прямо как легендарный герой.

«Перестань. Это серьезно. И это вряд ли тебе понравится».

Он говорил тоном «жди неприятностей». Я разом заткнулся.

«Твоя призрачная подруга предупреждала тебя, что тебе не понравится цена. Ты думал, это относится к той сущности, что жила на картине. И ты не ошибался. Но существо забрало не только Элеонору. Оно забрало и тебя».

Я был слишком слаб, чтобы спрашивать или спорить. Но говорил он вроде серьезно.

Хотя эта штука не могла забрать меня слишком далеко. Вот ведь он я, здесь.

«Есть копия тебя, Гаррета во плоти, идентичная с тобой до такого знака, что было бы пустой тратой цифр описывать его. И копия Гаррета будет жить в сознании этого существа вечно. С Элеонорой. Вполне возможно, даже не осознавая того, что он – копия, шаблон, с помощью которого существо строит свое новое мировоззрение и реакцию на только что обнаруженное им окружение. Этого не знает больше никто. И не узнает, пока ты будешь следить за своим языком».

Затем Старые Кости поделился со мной частью того, что насобирал у меня в голове после того, как Синдж и Плоскомордый притащили меня домой.

Моя девочка-крысюк единственная догадалась, где меня искать. Может, потому, что я больше никому не говорил, куда собираюсь.

Тинни пила чай, поглядывая на меня поверх чашки, через кухонный стол. Я поглощал овсянку, отрываясь от еды только для того, чтобы задать короткий вопрос.

– Ничего, что ты снова здесь, а не дома?

– С этой проблемой разобрались.

– Вы заперли Розу в клетку?

– Не Розу. Хотя она бы и ей пригодилась. Это была идея моего дядюшки Арчера. Роза слишком ленива. Клетка зарезервирована для Киры. Эта девица еще серьезно нас огорчит, если не будет вести себя чуть умнее.

– Превращаешься в консерватора?

Помнится, я слышал раз, как ее покойный дядюшка Лестер отзывался примерно подобными словами о ней самой.

– Мудрею понемногу. Кстати, и тебе советую попробовать.

– У меня мудрость из ушей лезет.

– Это волосы.

– А если и нет, ты меня только в этом поощряешь.

Тинни подозрительно покосилась на меня и промолчала, остерегаясь подвоха.

Она слышала достаточно много мужских соображений насчет бесплодности попыток переделать мужчину. По большей части не от меня. Как хитрый хорек, я стараюсь не говорить ничего такого, что могло бы поставить барьеры на пути у моих притязаний.

Тинни, будучи таким же хитрым хорьком, не делится своими соображениями насчет семейного перевоспитания.

Я бы предположил, что даже после всех лет нашего с ней знакомства у нее до сих пор нет определенной стратегии. И то подумать, даже внимательное изучение круга ее знакомых не даст ни одного мало-мальски пристойного примера для подражания. Самой благополучной парой из всех известных нам обоим остаются Торнада с Прилипалой.

Я сменил тему разговора.

– Если ты не спешишь, я могу загрузить тебя работой. Весельчак уже взял в плен Пулар, которая записывает его наблюдения.

Мое владение пером оставляет желать лучшего. А мне необходим был окончательный, официальный доклад, полный строгих рекомендаций и прочего творческого вздора, который убедил бы Макса и Манвила в том, что дракона можно не опасаться.

«Сделать это будет легко, как только ты объяснишь готовность дракона… существа оказать помощь в удалении отходов из „Мира“».