Грациелла смотрела в огонь.

— Это всем нам послужит хорошим уроком, — промолвила она, вздохнув. — Теперь вы видите, как легко нас обмануть? Папа никогда не разрешал посторонним жить на вилле. Помнишь, София, как он разозлился, когда…

Тереза тут же огрызнулась:

— Мы не просто так оставили его на вилле, мама! У нас были на то свои причины — причины, о которых мы не хотим говорить.

Грациелла сделала вид, что не слышала ее слов.

— А у меня были свои причины относиться к нему без подозрений. Он мне очень нравился. — Она печально улыбнулась. — Потому что напоминал мне Майкла. Иногда он и в самом деле был на него похож…

— Мама, — оборвала ее Тереза, — давай не будем сейчас о Майкле, договорились? Это из-за него мы все оказались в таком положении.

София, которая просматривала документы на дом, отрывисто бросила:

— Тереза, пожалуйста, сходи посмотри, не проснулся ли он. Сейчас не время ссориться.

Грациелла продолжала:

— Я не осуждаю тебя, Тереза, я просто констатирую факт. Нам всем надо сделать выводы из этой истории. Мы должны научиться защищать себя и никому не позволять подбираться так близко…

Тереза повысила голос:

— Мы все согласились оставить его на вилле. Не я одна принимала решение, и ты не можешь взвалить всю вину на…

И опять София перебила Терезу, предложив ей сходить к Луке, но та не унималась: Грациелла задела ее за живое.

— Скажи ей, София: мы все согласились! — рявкнула она, покраснев от злости.

Голос Софии был холодным, но тихим:

— Это не совсем так, Тереза, однако что сделано, то сделано.

— Ладно, давайте — обвиняйте во всем меня, если вам так нравится!

— Никто тебя не обвиняет, Тереза, — произнесла София, сдерживая раздражение, — мы все оплошали. Как сказала мама, нам надо быть осторожней в будущем.

Тереза чуть не плакала. Уходя из комнаты, она обронила:

— Значит, у нас еще есть будущее?

Женщины испуганно смотрели на Софию. Она чувствовала, что нервы у всех на пределе. В гостиной нарастало напряжение.

— Что это? — спросила она, взяв в руки маленькую красную записную книжку.

— Не знаю. Мы нашли это в столе Барзини, — сказала Роза, листая странички, — здесь какие-то цифры, а в конце — список имен.

Мойра встала рядом, и они вдвоем принялись просматривать книжку Барзини. София просто хотела чем-то отвлечь женщин, чтобы разрядить взрывоопасную обстановку. Подойдя к Грациелле, она протянула ей документы на дом.

— Проверь это, мама, — попросила она и, нагнувшись, прошептала ей на ухо по-итальянски: — Оставь Терезу в покое…

Грациелла шепнула в ответ:

— Но ты-то сама знаешь, что я права?

— Потому что он блондин с голубыми глазами? У него нет ничего общего с Майклом, мама, и вообще сейчас не время думать о Майкле.

Грациелла покачала головой:

— Нет, я не об этом. Я имела в виду мои слова об осторожности. Вы поселили его на втором этаже, в бывшей спальне твоих детей. Он мог прирезать нас всех в собственных кроватях…

— Но он не сделал этого, мама. Мы здесь, все вместе, и нам ничто не угрожает.

Однако Грациелла никак не могла успокоиться:

— Знаешь, я не верю в то, что ты говоришь. Я прикидывала и так и эдак — нет, София, этого не может быть! Ты всего лишь пересказала слова какого-то следователя. Дон Роберто никогда не доверял полиции…

— Скоро мы выясним правду, мама. Ради этого мы все и затеяли.

София снова села в свое кресло и принялась просматривать папки и документы. У нее болела голова, но она решила отказаться от таблеток и больше не пить спиртного. Все были на взводе, и она понимала, как важно сохранять спокойствие.

Тереза вернулась в комнату, и женщины испуганно обернулись к ней.

— Спит как убитый, — сообщила она Софии, которая жестом подозвала ее к себе.

Но Софию волновало другое. Она озадаченно смотрела на толстую папку с документами.

— Разве ты не должна была передать это Барзини? Ведь это оригиналы?

Тереза вспыхнула:

— Да.

— Так значит, Барзини их не получил?

Дрожащим голосом Тереза поведала им, что случилось на встрече с Барзини и почему она об этом молчала. Рассказала она и про телефонный разговор Луки с Салерно.

София в упор смотрела на Терезу.

— Запомни на будущее: никогда ничего не делай, не посоветовавшись с нами со всеми. Мы получили за компанию Лучано пятнадцать миллионов, так? Почему же ты не отдала Барзини документы?

— Я собиралась это сделать. Видишь ли, я решила связаться с партнерами Барзини и дать им понять, что мы не думаем их обманывать. Хотя… не знаю, насколько это будет выгодно. У нас остались нью-йоркский пирс, не включенный в договор о продаже, и два пакгауза. Я хотела бы продолжить работу, а это имущество послужит основой. Есть много возможностей… — Она осеклась, поняв, что говорить об этом сейчас неуместно и бессмысленно.

София смотрела на фальшивый огонь в камине.

— Если ты побежишь, Тереза, тебя быстро осадят. Мы должны действовать не спеша и очень осторожно. Может, ты и права: это хорошая основа для бизнеса, а деньги, поделенные на пять частей, не такое уж большое богатство, но… Если мы намерены открыть свое дело, нам надо сначала уладить вопрос с Барзини.

Тереза замялась, а потом тихо, виновато объяснила, что Барзини мертв — попал под машину в день их встречи и именно поэтому не смог забрать документы.

София медленно встала с кресла и схватила Терезу за руку.

— И ты молчала? Ты что, ненормальная?

— Я думала, так будет лучше.

— Для кого, Тереза? От большой семьи Лучано остались только мы, и нам нужно держаться вместе. Никогда больше не пытайся сделать что-то в обход меня, мамы и всех остальных. — Она отпустила руку Терезы, оставив на ней красный отпечаток своих тонких пальцев, и продолжала спокойным тоном: — Ну ладно, раз уж так вышло, может, оно и к лучшему. Комиссар Пирелли приехал в Нью-Йорк еще и для того, чтобы встретиться здесь с Барзини. По его сведениям, Барзини был причастен к убийству наших мужчин. Возможно, именно он нанял Кароллу, они почти наверняка были связаны друг с другом. Если полиция узнает, что мы сделали, у нас могут быть неприятности.

— Но это был просто несчастный случай. Он выбежал на проезжую часть и попал под машину.

София кивнула:

— Я уже слышала. Может быть, мы сумеем обернуть это в свою пользу.

Мойра и Роза сидели как на теннисном матче, непонимающе переводя взгляды с Софии на Терезу и обратно.