— Когда я только начал жить с отцом, мы не особо ладили, — произнёс он, и Мегги навострила уши, стараясь внешне никак не выдать того, что внимательно слушает его. — Временами он запирал меня в этой камере — наверное, думал, что одиночество и теснота способны переломить несносный характер. Но я был мальчиком упорным и не любил ни одиночества, ни тесноты. А отец мой всегда был и остаётся человеком привычки. Он сажал меня в одну и ту же камеру. В эту.

Джон провёл рукой по прутьям решётки, и в его взгляде промелькнуло нечто, похожее на тоску.

— После третьего или четвёртого раза, когда я пересчитал уже все трещины на стенах и полу, я понял, что попаду сюда ещё не раз и что мне нужно развлечение получше. Тогда-то я и подгадал время, когда в карцере никого не будет, и проник в свою камеру, чтобы организовать тайник. Охранники никогда за мной особо не следили, так что, думаю, он всё ещё здесь.

Закончив свой рассказ, Джон развернулся на пятках и ушёл, оставив ведро у решётки. Мегги дождалась, пока его шаги стихнут вдалеке, прежде чем подойти к воде. Она наскоро умыла лицо ладонями и, стараясь не думать, что и зачем делает, смыла с запястий остатки крови, которая всё ещё немного жгла, и натянула рукава кофты до самых пальцев, чтобы скрыть следы. Оставалось только надеяться, что Вивьена не придёт и не захочет проверить свои руны.

«Руны», — Мегги мысленно протянула это слово. Да, она называла знаки на своих запястьях рунами, но они явно не имели ничего общего с теми рунами, которые она знала. Это было нечто словно из другого мира. Знаки древнего языка ведьм? Или это один из мёртвых языков, которые девочка не знала?

Мегги досадливо фыркнула, возвращаясь к своему тюфяку. Ей не нравилось чего-то не понимать. Она считала себя тем человеком, который способен докопаться до сути проблемы. Методы у неё были самыми разными: от рационального подхода до театральных слёз и истерик. И если второе отлично работало в семье, то в нынешних обстоятельствах она могла положиться только на рациональность и хитрость — хорошо хоть, что и первого, и второго у Мегги было в избытке.

В какой-то момент девочка заснула и потому не заметила, как убрали ведро и как привели Клементину. Проснувшись, она снова услышала слабое свистящее дыхание и эти болезненные хрипы, одновременно успокаивающие и пугающие Мегги. Так она понимала, что не одна, но по этим же хрипам было понятно, что с каждым разом Клементине становится хуже. Мегги мысленно содрогнулась, представляя, как ей придётся рассказывать Джуди о том, в каких страшных мучениях умерла её мать.

Мысли, что она не сможет вернуться домой, Мегги даже не допускала.

— Вам сюда нельзя! Глава не разрешал вам общаться с пленниками, — раздался хриплый голос охранника.

— Ой ли? — послышалось ехидное восклицание Вивьены. — Что-то мне он ничего подобного не говорил. Да и чем я могу навредить нашим милым пленницам? Я же всего лишь посол доброй воли…

От того, сколько яда была в её словах, Мегги прошиб озноб. Захотелось забиться в угол, спрятаться от глаз злобной ведьмы, но прятаться было негде — вся её клетушка была как на ладони, стоило лишь подойти к решётке. А потому Мегги осталась сидеть на тюфяке, сжимая в карманах кристаллы с родительскими воспоминаниями, неосознанно ища в них поддержку.

Удивительное дело, но шагов Вивьены Мегги не слышала; лишь по голосу поняла, что та теперь стояла напротив камеры Клементины.

— И как ты тут поживаешь? Смотрю, оценила уже все прелести местного гостеприимства, — обратилась она к Клементине, и слова её сопровождались ритмичным стуком. Так стучали ногти по металлу.

Клементина надсадно рассмеялась, и смех её перешёл в кашель.

— Покои чуть ли не королевские. Если хочешь, скрепя сердцем, могу их тебе уступить, — ответила Клементина, ни сколько, казалось, не боявшаяся Вивьены.

— Какая щедрость, — протянула та, и в голосе её послышалась улыбка, — но я, пожалуй, откажусь. Мне, знаешь ли, и наверху хорошо. Не люблю надолго прощаться с моей Охотницей.

Клементина вновь рассмеялась так громко, что даже кашель на время отступил. Послышался лязг цепей.

— Надолго прощаться? Да ты часом не сбрендила ли? Вашей Охотницы здесь нет и в помине. Не может она пройти границу междумирья. Ваша вера в неё похвальна, но, что бы вы ни делали, к ней вам не попасть.

Цепи ударились по металлическим решёткам, и раздался жуткий звенящий звук, от которого Мегги захотелось заткнуть уши.

— Так ли это? — ядовито-сладко спросила Вивьена. — Ключ мы уже нашли, и он скоро сам к нам придёт. А замок? Замок в Шарпе. Я же права? Где же ему ещё быть? Да и ты тоже в наших руках… Глава ковена, ключ и замок — вот и всё, что нам нужно.

— А с чего ты взяла, что я стану вам помогать? И что за бред про ключ, который сам к вам придёт? Ключ уничтожен! Его уничтожили сразу же, как закрыли проход…

— Какая красивая ложь! — воскликнула Вивьена и хлопнула в ладоши.

Мегги поднялась на ноги и, стараясь ступать как можно тише, приблизилась к решётке, чтобы видеть хотя бы Вивьену. Ей было недостаточно слушать, но теперь, когда ей был виден профиль ведьмы, Мегги испугалась не на шутку. У той был взгляд человека, уверенного в своей победе.

— Наши предки были глупы, — усмехнулась Вивьена. — Они не смогли сложить всю картину.

— А ты смогла? — едко спросила Клементина.

Со своего места Мегги могла видеть лишь краешек носа матери Джуди и копну нечёсаных волос. Клементина прижималась лицом к решётке, и их с Вивьеной разделяло настолько маленькое пространство, что они буквально дышали одним воздухом.

Вивьена пожала плечами и рассмеялась своим лающим смехом, который, казалось, делал её ещё более безумной.

— Не я. Госпожа Демьяна. Она всё поняла… — она хотела сказать что-то ещё, но тут заметила Мегги и повернулась к ней всем телом. — Соскучилась по мне, маленькая Луна?

Мегги отпрянула, судорожно пытаясь понять, о чём говорили ведьмы, и борясь с ощущением гадливости, которое вызывала у неё близость Вивьены.

— Ты же не хочешь сказать?.. — впервые в голосе Клементины Мегги послышалась неуверенность.

— Именно это и говорю. Её сестра — наследница магии, способной открывать и закрывать проходы в междумирье. Хозяйка ключа, — кивнула Вивьена и, подойдя к решётке камеры Мегги, распахнула её. — Пойдём, девочка, я хочу немного пообщаться с тобой наедине, пока