Угроза концлагеря, меры физического воздействия, «питание с учетом выработки» – все это могло сыграть роль микроответов на кризис 1941 г., постигший программу по привлечению иностранной рабочей силы. Но для того, чтобы рекруты Заукеля могли использоваться эффективно, явно требовалось улучшение общей ситуации с продовольствием. Сохранение пониженных норм питания, установленных весной 1942 г., и тем более их дальнейшее сокращение осенью, чего опасались некоторые, привело бы к хроническому и необратимому снижению производительности как немецких, так и иностранных работников, и ко все более серьезным сложностям при поддержании общественного порядка. Все упиралось в необходимость обратить вспять сокращение немецких запасов продовольствия и политическое руководство нацистского режима в полной мере осознавало этот императив. Продовольственный кризис 1942 г. привел к перестановкам в верхушке Третьего рейха, имевшим принципиальное значение для истории нацистской военной экономики. Как мы уже отмечали, стало общепринятым противопоставлять назначение «технократа» Альберта Шпеера выбору гауляйтера Заукеля в качестве генерального уполномоченного по мобилизации рабочей силы. Но в тени этого ложного контраста остаются не менее важные перемены в Министерстве продовольствия и сельского хозяйства[1712]. После катастрофического сокращения продовольственных норм, состоявшегося в апреле 1942 г., Гитлер пошел на крайне необычный шаг, сместив Вальтера Дарре, одного из своих самых давних министров, и назначив исполняющим его обязанности статс-секретаря Герберта Бакке. С 1936 г. Бакке служил представителем сельскохозяйственного ведомства при организации по выполнению Четырехлетнего плана. Поэтому он имел хорошие связи с Герингом и его подчиненными. Кроме того, в качестве высокопоставленного деятеля С С и близкого друга Рейнхарда Гейдриха он имел отличный «выход» на Гиммлера. Факты указывают на то, что начиная с апреля 1942 г. Бакке возглавлял коалицию некоторых из наиболее радикальных элементов нацистского режима, цель которой состояла в том, чтобы любой ценой обеспечить Германию продовольствием. Движущей силой этой коалиции являлись Бакке и Гиммлер, но они пользовались полной поддержкой со стороны Геринга и самого Гитлера.

Сущность стратегии Бакке состояла в возвращении к принципам «Плана голода». Однако, в отличие от ситуации 1941 г., теперь тот непосредственно сочетался с программой расового геноцида и в первую очередь с ее центральным элементом-уничтожением польских евреев. В конце мая 1942 г. Бакке встретился с Гитлером и с генерал-губернатором Франком и договорился с ними о крупномасштабном перераспределении продовольствия. В 1942 г. все поставки продовольствия из Рейха в полевые части вермахта должны были прекратиться. Германским войскам предстояло самим изыскивать продовольствие на оккупированных ими территориях, без оглядки на последствия этой меры для местного населения[1713]. Целые группы – в первую очередь евреи – лишались доступа к снабжению продовольствием. Как отмечал в своем дневнике Геббельс, в основу нового режима был положен принцип, согласно которому прежде Германии голодная смерть должна была постигнуть «ряд других народов». Этот лозунг, обычно приписываемый Гитлеру, почти дословно повторялся на протяжении всего 1942 г. Главными источниками продовольствия после жатвы 1942 г. должны были стать Украина и Франция. Однако взаимосвязь между продовольственной политикой и геноцидом наиболее четко ощущалась в Генерал-губернаторстве.

Как мы уже видели, после состоявшейся осенью 1939 г. оккупации самые плодородные регионы Польши были присоединены к Германии, вследствие чего Генерал-губернаторство испытывало дефицит сельскохозяйственной продукции. На первом году немецкой оккупации Бакке и генерал-губернатор Франк договорились о том, что из Рейха должно ввозиться достаточно продовольствия для того, чтобы кормить поляков, работающих на Германию. Большинству польского населения предстояло самому заботиться о своем пропитании. Результатом стало массовое недоедание и эпидемия голодных смертей, особенно среди еврейского населения, согнанного в гетто. В условиях постигшей Германию в 1942 г. нехватки продовольствия Бакке пошел намного дальше. Теперь он требовал, чтобы генерал-губернатор обратил потоки продовольствия вспять. Вместо того чтобы получать продукты питания из Германии, Генерал-губернаторство само должно было снабжать ее ими в заметных количествах. В ключевые месяцы с мая по август 1942 г., когда уничтожение польских евреев шло особенно ужасающими темпами, Бакке и Гиммлер совместно оказывали сильнейший нажим на администрацию Генерал-губернаторства, добиваясь того, чтобы она сократила потребление продовольствия на своей территории. В ходе этих переговоров Бакке основывал свои требования конкретно на устранении польских евреев из системы снабжения. 23 июня 1942 г., за два месяца до жатвы, Бакке впервые ознакомил администрацию Генерал-губернаторства с новыми требованиями Рейха. После того как местные должностные лица начали указывать на то, что существовавшие продовольственные нормы для поляков слишком низки и что осуществить необходимые заготовки невозможно, Бакке ответил: «В Генерал-губернаторстве на данный момент осталось еще 3,5 млн евреев. Польша должна быть очищена в грядущем году»[1714]. Предполагалось, что ликвидация евреев не только уменьшит число людей, которых нужно было кормить, но и существенно сократит масштабы черного рынка, без которого гетто не могли выжить. Немцы могли выполнить требование Бакке и резко увеличить поставки зерна лишь в том случае, если бы они контролировали все этапы его сбыта. После первого раунда переговоров в Польше Бакке 4 и 5 июля 1942 г. представил свои новые планы на утверждение Гитлеру и Герингу. Несколько дней спустя состоялась встреча Гитлера с Гиммлером – та самая, которая привела Гиммлера в состояние эйфории и имела своим следствием его судьбоносную летнюю поездку по Силезии и Генерал-губернаторству. После посещения Аушвица и его назначения центром уничтожения евреев из Западной Европы Гиммлер 18–19 июля отдал не один, а три приказа Глобочнику и Крюгеру в Люблине. Всех польских евреев, не требовавшихся для каких-либо работ, следовало ликвидировать к концу года. Программа устройства немецких поселений в Генерал-губернаторстве должна была начаться с зачистки региона Люблин-Замостье. Наконец, Гиммлер довел до сведения местной администрации набор драконовских инструкций относительно жатвы, до которой осталось всего несколько недель. В Генерал-губернаторстве охоту за зерном следовало вести с полной безжалостностью. На протяжении всего августа Варшаву приказывалось изолировать от ее сельскохозяйственной округи. Крестьяне, не сдавшие требуемого количества зерна, подлежали расстрелу на месте[1715]. Копии этого последнего приказа, который администрация Генерал-губернаторства считала крайне щекотливым, были направлены Бакке, Герингу и гауляйтеру Заукелю. Гиммлер и Бакке сигнализировали своим берлинским коллегам о том, что намечаются серьезные попытки решить двойную проблему продовольствия и рабочей силы.