Вальтер Кайзер исследовал пять различных слов, обозначающих воду в 5:15–20. Все они указывают на места, где можно взять воду, – водоем, колодец, источники, потоки, родник – и выступают в роли «метафор брачной любви». Кайзер отмечает, что в жаркой стране с ограниченными запасами воды мудрец «сравнивает глоток холодной освежающей воды с той радостью, которую дарит обладание супругой… Образы водоема, колодца, источника и потока используются потому, что жена, подобно влаге, утоляет желание».[1824] Как мы уже сказали, слово rāwâ («удовлетворять») имеет коннотацию «насыщаться». Так могут говорить о насыщении водой, а в данном отрывке так усиливается тема радостного упоения сексуальной близостью.

Более того, жена названа «любезной ланью и прекрасной серной» (стих 19): стало быть, она «проворная, грациозная и красивая».[1825] И в том же стихе упоминание о женских грудях (dad) содержит игру слов с еврейским понятием «любовь» (dôd). Стих 18а называет «родник» (целостной брачной сексуальности) «благословенным», что перекликается с первоначальным благословением сексуальности в Эдемском саду. И наконец, основной пафос отрывка содержится в стихе 18б: «…утешайся (или «радуйся»; śāmaḥ min. – Р. Д.) женой юности твоей». «Этот программный призыв («радуйся…») вмещает в себя смысл всей пословицы».[1826] Целостная брачная сексуальная любовь, какой ее задумал Бог, воистину есть дар, которому можно только радоваться.

Согласно мудрецу (Притч 30:18–19), целостная и красивая человеческая сексуальность – «путь мужчины к девице» – «удивительна», «дивна» (pālā в нифале). Она настолько удивительна, что ее невозможно полностью понять. Сексуальность красива, и красота эта – не поверхностная. Ведь Книга Притчей говорит не только об эротике и чувственности, но и о духовно-нравственном измерении, без которого физическая привлекательность пуста. Таким образом, с одной стороны, «кроткая жена приобретает славу» (11:16), а с другой –

Последняя глава Книги Притчей четко расставляет иерархию цен-ностей:

Путь мудрости есть страх Господень. Это благоговение перед Всевышним должно составлять и основу брачных отношений. Тогда сексуальность во всех своих аспектах будет здоровой, красивой и благой.

Книга Екклесиаста утверждает, что путь мудрости возможен в целостных сексуальных отношениях. Согласно Екклесиасту, Бог «все соделал прекрасным в свое время» (3:11), и это «все» включает сексуальность. Секс красив. Поэтому есть «время обнимать» (3:5) и «время любить» (3:8). Екклесиаст призывает: «Наслаждайся жизнью с женой, которую любишь» (9:9).

В ВЗ, особенно в Пророках/Писаниях, любовь Божья часто описывается через сексуальные метафоры. Об этом мы уже говорили в главе 3. В своем глубоком исследовании образа источников и колодцев в ВЗ Ларри Лайк показал, что «богословский и человеческий аспекты этих метафор по сути нераздельны».[1828] «Синхронность богословского и человеческого регистров» в ветхозаветных образах любви – «один из главных путей освящения человеческой сексуальности».[1829] В ВЗ человеческая сексуальность свята. В отличие от языческих культов, она не обожествляется, и ей не придается сакральный характер. Ее святость – в том, что она отражает святость любви Божьей.

Таким образом, всюду в ветхозаветном каноне утверждается и восхваляется целостная и святая красота человеческой сексуальности. Однако сказано и об искажениях этого великого небесного идеала. К ним мы сейчас и перейдем.

Многое омрачает целостную и святую красоту небесного идеала сексуальности, но более всего – изнасилование. Оно являет собой жуткую и чудовищную сторону сексуальности, начисто лишенную всякого подобия красоты.

Древний ближневосточный контекст

Древние ближневосточные законы, касающиеся изнасилования, обычно излагаются в контексте темы прелюбодеяния. Эти казуистические законы затрагивают два основных момента: брачный статус изнасилованной женщины и наличие согласия с ее стороны. Относительно изнасилования необрученных девственниц среднеассирийские законы (A§ 55) гласят следующее: отец жертвы имеет право изнасиловать жену насильника, а также имеет право потребовать, чтобы насильник женился на его дочери без права развода; если отец захочет, он может принять плату, а дочь выдать за кого-либо еще.[1830]

Что касается изнасилования девушки обрученной, за которую уже внесен калым – де-факто обручение делало пару мужем и женой, – насильник наказывался смертью, а женщина оставалась свободной (кодекс Ур-Намму § 6; кодекс Эшнунны § 26; кодекс Хаммурапи § 130).[1831] Аналогичным образом приговаривался к смерти человек, изнасиловавший замужнюю женщину; саму жертву не наказывали (среднеассирийские законы A§§ 12, 23; хеттские законы § 197).[1832]