— Наверное, из-за людей, — сказал Ранд.

— С вашего позволения, мастер Гилл, — сказала Морейн так, будто решила преподнести это в качестве дара. — Очень просто сделать так, чтобы эту улицу крысы обходили стороной. Если повезет, крысы даже не поймут, что их сюда не подпускают.

От последних слов мастер Гилл нахмурился, но поклонился, принимая предложение Морейн.

— Если вы уверены, что не хотите остановиться во Дворце, Айз Седай.

— А где Мэт? — вдруг спросила Найнив. — Она сказала, что он тоже здесь.

— Наверху, — ответил Ранд. — Он... неважно себя чувствует.

Найнив вскинула голову.

— Он болен? Крысы пусть останутся для нее, а сама я займусь Мэтом. Ранд, сейчас же проводи меня к нему!

— Все ступайте наверх, — сказала Морейн. — Через несколько минут я подойду к вам. Мы тут толпимся в кухне мастера Гилла, а было бы лучше собраться где-нибудь в тихом уголке.

В ее словах слышался явный подтекст. Не мозольте глаза. Время скрываться еще не миновало.

— Идемте, — сказал Ранд. — Поднимемся через черный ход.

Двуреченцы потянулись за ним плотной группой к задней лестнице, оставив Айз Седай и Стража на кухне вместе с мастером Гиллом. Ранда просто-таки распирало от радости, что они вновь вместе, и он едва справлялся со своими чувствами. Словно бы они опять оказались дома. С лица его не сходила улыбка.

Те же самые чувства радости и облегчения переполняли, видимо, и остальных. Они посмеивались неизвестно отчего и все тянулись, чтобы взять Ранда за руку. Правда, голос Перрина звучал подавленно, и он почти не поднимал глаз, но на лестнице разговорился.

— Морейн сказала, что найдет тебя и Мэта, и она нашла вас. Когда мы въехали в город, все лишь по сторонам озирались да глазами хлопали — ну, все, кроме Лана, разумеется, — на людей, на дома, на все вокруг. — Густые кудри его качнулись, когда он недоверчиво мотнул головой. — Все такое громадное! И столько людей. Некоторые из них тоже глазели на нас и кричали: «Красное или белое?», будто это имело какой-то смысл.

Эгвейн коснулась меча Ранда, проведя пальцем по красной обвязке.

— Что это значит?

— Ничего, — ответил он. — Ничего важного. Мы ведь отправляемся в Тар Валон, ты не забыла?

Эгвейн взглянула на него, но руку убрала и продолжила рассказ Перрина:

— Морейн смотрела по сторонам не больше, чем Лан. Она столько водила нас взад-вперед по этим переулкам, — совсем как собака, идущая по следу, — я было решила, что вас тут нет. Потом, совсем ни с того ни с сего, она поспешила по улице, и следующее, что я помню, это как мы отдаем поводья лошадей конюхам и входим в кухню. Она даже не спрашивала, здесь ли вы. Просто велела женщине, которая месила тесто, пойти передать Ранду ал'Тору и Мэту Коутону, что их хотят видеть. А потом ты... — улыбнулась она, — ...будто шарик, появившийся из ниоткуда в руке менестреля.

— А где менестрель? — спросил Перрин. — Он с вами?

Живот у Ранда скрутило, и радостное настроение от встречи с вновь обретенными друзьями сразу испортилось — будто туча набежала на солнце.

— Том погиб. Я думаю, что он погиб. Там был Исчезающий... — Большего сказать Ранд был не в силах. Найнив, что-то пробормотав, покачала головой.

Пока двуреченцы поднимались по лестнице, молчание сгустилось вокруг них, гася тихие смешки и истачивая радость.

На верхней площадке Ранд заговорил:

— Мэт, если быть точным, не болен. Это... Увидите. — Он распахнул дверь в комнату, которую занимал с Мэтом. — Посмотри, кто тут, Мэт!

Мэт по-прежнему лежал, свернувшись калачиком, на кровати в той же позе, как его оставил Ранд. Он приподнял голову и уставился на людей у двери.

— Откуда тебе известно, что они в самом деле те, на кого похожи? — хрипло спросил Мэт. Кожа на его покрасневшем лице туго натянулась и блестела от пота. — Откуда мне знать, что ты тот, за кого себя выдаешь?

— Не болен? — Найнив смерила Ранда презрительным взглядом, быстро проходя мимо него, уже снимая с плеча свою сумку.

— Все изменилось, — проскрежетал Мэт. — Как я могу быть уверен? Перрин? Это ты? Ты изменился, правда? — Смех Мэта больше походил на кашель. — О да, уж ты-то изменился.

К изумлению Ранда, Перрин осел на край другой кровати, сжав голову руками и уставясь в пол. Сухой кашляющий смех Мэта будто ножом пронзал Перрина.

Найнив опустилась на колени возле кровати Мэта и приложила ладонь к его лицу, сдвинув повязку на голове парня. Мэт отдернулся от нее с презрительным видом. Подернутые пеленой глаза его блестели.

— Ты горишь, — сказала Найнив, — но с таким жаром ты вряд ли потел бы так обильно. — Она не могла скрыть беспокойства в голосе. — Ранд, принеси-ка с Перрином как можно больше холодной воды и чистых кусков материи. Сначала, Мэт, я собью тебе жар, и...

— Хорошенькая Найнив! — словно сплюнул Мэт. — Мудрой ведь не положено думать о себе как о женщине. Как о хорошенькой женщине. А ты ведь думаешь, правда? Теперь. Ты не можешь теперь заставить себя забыть, что ты хорошенькая женщина, и это страшит тебя. Все изменилось. — Пока Мэт говорил, лицо Найнив бледнело — то ли от гнева, то ли от чего-то другого, Ранд не взялся бы сказать. Мэт издал хитрый смешок, и его лихорадочно блестевшие глаза скользнули по Эгвейн. — Хорошенькая Эгвейн! — каркнул он. — Хорошенькая, как Найнив. И у тебя есть с нею и другое общее, правда? Мечты. О чем ты теперь мечтаешь?

Эгвейн на шаг отступила от кровати.

— На время соглядатаи Темного нам не грозят, — сообщила Морейн, входя в комнату в сопровождении Лана. Едва она перешагнула порог, ее взор упал на Мэта, и она зашипела, словно дотронулась до раскаленной плиты: — Прочь от него!

Найнив не двинулась с места, лишь удивленно оглянулась на Айз Седай. Два быстрых шага, и Морейн схватила Мудрую под мышки и потащила от кровати, как мешок с зерном. Найнив вырывалась и протестовала, но Морейн не отпускала ее, пока та не оказалась подальше от кровати Мэта. Встав на ноги, Мудрая продолжала возмущаться, гневно оправляя одежду, но Морейн совершенно ее игнорировала. Айз Седай наблюдала за Мэтом и смотрела только на него, причем таким взглядом, будто следила за ядовитой, смертельно опасной змеей.

— Все держитесь подальше от него, — сказала она. — И успокойтесь.

Столь же пристально Мэт смотрел на Айз Седай. Он ощерил зубы в безмолвном рычании, сжался в еще более тугой комок, но глаз от нее не отводил. Морейн медленно протянула руку и положила ее невесомо ему на колено, двинула ладонь к его груди. От ее прикосновения Мэта сотрясли судороги, содрогание омерзения спазматически скрутило тело, и он вдруг выбросил вперед руку, нанося по лицу Морейн режущий удар кинжалом, в рукояти которого сверкнул рубин.

Лан только что стоял в дверях, а в следующий миг он уже очутился у кровати, будто их и не разделяло пространство в несколько шагов. Его рука обхватила запястье Мэта, остановив удар, словно тот пришелся в камень. Мэт по-прежнему сжимался в тугой клубок. Лишь рука с кинжалом подрагивала в напряжении, пытаясь вырваться из неумолимой хватки Стража. Горящий ненавистью взгляд Мэта впился в Морейн.