Клифтон вышел, Бесс закрыла за ним дверь, и в наступившей тишине слышно было, как тикают напольные часы.

— Могу предложить вам и доктору Баркеру ужин и вино, сэр, — сказал Оберли, возвращаясь с Мэтью обратно по коридору. — Бесс — отличная кухарка, а в погребе лорда Мортимера найдется превосходное вино. — Он улыбнулся, все ещё грустно, но вполне искренне. — Думаю, что лорду Мортимеру было бы приятно угостить вас наилучшим из своей коллекции.

— Принимаю приглашение, — кивнул Мэтью. — И с удовольствием выпью за упокой души лорда… и за тот факт, что если бы Смерть и впрямь явилась сегодня, я бы оказался перед ней просто грудой дрожащего студня.

Ужин действительно был исключительным, и вино текло рекой. Доктор извинился и ушел спать, когда часы пробили одиннадцать, и вскоре Мэтью тоже попросил, чтобы ему показали его комнату. Там он улегся на удобную кровать на четырёх столбах и стал слушать, как стучит в окна ледяной дождь. И хотя совсем неподалеку находился покойник, казалось, что в доме наконец таки воцарились мир и порядок. При таком положении вещей у Мэтью не возникло ни малейших трудностей с отбытием в царство сна.

Но отдохнуть решателю проблем не дали. Настойчивый стук в дверь разбудил юношу.

— Сэр? Сэр!

Голос Оберли звучал как-то очень… да, нервозно, наверное.

Мэтью встал. Серый свет за окном позволял разглядеть блестящие стволы деревьев. А дождь, похоже, прекратился. Открыв дверь, Мэтью прищурился на огонь свечи, которую держал слуга.

— В чем дело?

— Не пройдете ли вы со мной? — Просьба прозвучала как предписание.

Оберли провёл Мэтью к двери, располагавшейся рядом со спальней лорда Мортимера, и открыл её. За дверью оказалась пустая комната с такой же роскошной кроватью, как у Мэтью.

— Так, вижу, — сказал Мэтью. — И что это?

— Это, — ответил Оберли, — комната мисс Кристины. Благоволите отметить, сэр, что постель не смята. Никаких признаков, что к ней кто-либо прикасался. Я обошел весь дом в поисках мисс Кристины, и не смог её найти. Затем я спустился к подножью холма, чтобы посмотреть, есть ли там её лошадь. Лошади там не было. Мисс Кристина уехала. Почему — один Бог знает. Быть может, переживание оказалось слишком сильным. Но… сэр, я почти всю ночь провёл на ногах. И я не видел, как уходила мисс Кристина, и никто другой не заметил её бегства. Никто не слышал, чтобы открывалась или закрывалась входная дверь. Она уехала, несомненно, однако… когда? И каким образом она сумела уйти неслышно для обитателей этого дома?

— Дом большой, — ответил Мэтью. — Дверь сторожили всю ночь? Или как?

— Нет, сэр, это никому не пришло в голову. И все же… это происшествие вызывает у меня какое-то странное чувство.

Мэтью протер глаза, изгоняя колючие соринки сна.

— Странное чувство? Что вы имеете в виду?

— Просто… мисс Кристина была совсем не такой, как в тот раз, когда я посетил её в Грейнджере. Не могу сказать, в чем именно заключается различие… но совершенно не такая. И она так решительно и великодушно простила старика, и держала его за руку в момент последнего вздоха. Я как-то… даже не знаю… я склоняюсь к мысли…

Оберли беспомощно развел руками.

— К какой мысли? — надавил Мэтью, не давая Оберли возможности уйти от ответа.

— К мысли… что на самом деле это могла быть вовсе не мисс Кристина.

Повисло молчание. Тихо зашипело пламя свечи, слегка заколебалось и вновь выровнялось.

— Простите? — переспросил Мэтью.

— Что нам показалось мисс Кристиной… на самом деле была не она. Сэр, — добавил Оберли. — А тот, кого мы ожидали в виде мужчины. И, сэр… Смерть и правда явилась за лордом Мортимером в облике человека, но в женской одежде.

Мэтью на миг лишился дара речи. Он вспомнил, как свирепо Кристина Мортимер воскликнула у подножья лестницы: «Не трогайте меня! Не хочу, чтобы меня трогали!»

— Вы ошибаетесь, — пробормотал он. — Это абсолютно невозможно!

— Не стану спорить, сэр. Но где же тогда мисс Кристина?

— Вероятно, дома. Или на пути домой. Я полагаю, что… что смерть отца произвела на неё очень сильное впечатление, и ей необходимо было уехать. Не знаю, почему её никто не видел и не слышал, но думаю, что из этого дома вполне можно уйти бесшумно. Повторю свой вопрос: дверь ведь никто не сторожил?

— Нет, сэр.

— Ну, вот в этом и все дело! — Мэтью сделал решительный жест рукой, будто сметая Оберли в сторону. — Это просто чепуха — то, что вы говорите! Подогретое страхами воображение не знает границ! — Все, с него хватит. Работа сделана — пора одеваться, собирать вещи и ехать домой, вернуться к своей обычной жизни. — Я бы хотел, чтобы в ближайший час меня отвезли обратно в Нью-Йорк. Можно ли это организовать?

— Сейчас ещё рано, сэр, но… да, конечно. Это можно устроить.

— Вам нет необходимости меня сопровождать. Я вполне готов ехать домой в одиночестве.

— Как пожелаете, сэр. Мне так или иначе придется заняться устройством похорон. Надо будет известить викария Баррингтона. Сейчас я выплачу вам остаток гонорара.

Оберли направился к двери, но остановился. Мэтью показалось, что слуга с грустными глазами стал чуть выше ростом, будто расправил плечи и вытянулся.

— Я весьма рад, что вы согласились выполнить эту обязанность, мистер Корбетт. Понимаю, что сама идея пришлась вам очень не по душе, но думаю — или хотел бы так думать, — что