— Можно попытаться.

— Значит, мы так и сделаем, — решительно сказала Эмма. Стоило ей сказать это, как катер остановился. Она едва успела схватиться за борт, чтобы не повалиться на палубу.

— Река разветвляется, — с удивлением произнёс рулевой. — Как это возможно?

— Пространство ломается, — тихо сказал Витя. Все повернулись и уставились на него, ожидая объяснений. Мальчишка пожал плечами: — Джек борется с Эдемом. Естественно, что начинаются искажения. Нам придётся разделиться.

— Согласна, — вздохнула Вера. — Томми, будь добр, высади нас на берег. Ты пойдёшь по одного рукаву, мы по другому.

— Уверены, что справитесь сами? — спросил Марцетти.

— За кого ты нас принимаешь? — рассмеялась Вера. — В крайнем случае, позовём тебя на помощь. Тебе ведь не составит проблемы примчаться напролом.

Марцетти пожал плечами. Он подвёл катер ближе к земле, и Эмма с детьми иммигранта перепрыгнули борт. Отсалютовав, Томми отчалил.

Впервые за это время Эмма не ощутила прилива уверенности от чувства твёрдой земли под ногами. Скорее, напротив, разнервничалась, что они остались без поддержки катера. Оглядевшись и увидев настороженные лица отпрысков Саргия, она немного успокоилась. Они воспринимали ситуацию предельно серьёзно и готовы были к любым неожиданностям. Саргий учил их, как сражаться с Виком. У них были неплохие шансы выйти из этой битвы победителями.

Во всяком случае, это она себе говорила, чтобы не вспоминать слова Володи.

«Сделайте так, чтобы Освободитель вернулся прежде, чем Валентайн найдёт нас».

Если бы он знал, кого они собираются возрождать, пошёл бы на такую жертву? Отправился бы на верную смерть, чтобы дать своим братьям и сёстрам хоть какую-то фору? Или бы плюнул на всё и просто остался в деревне?

«А ведь Валентайн предлагал никуда не идти, — вдруг пронеслось у неё в голове. — В самом начале, когда пришёл за нами на Древесный Пик. Как он тогда сказал? „Можете гнить здесь до конца войны, а можете пойти со мной, вернуть гражданство и стать героями“. Проклятье. Если бы я тогда знала, чем всё обернётся, лучше бы осталась на фронте».

Даже умереть в битве с сааксцами, не зная всей правды, теперь казалось более выгодным исходом. Впрочем, в жизни пожалеть можно о каждом принятом решении. Всё равно те, что ты отказался сделать, будут жалить сильнее.

Они продвигались вдоль русла реки, аккуратно огибая застывшие дома и статуи жителей Караса, поглощённых Эдемом. Нос щекотал запах озона. Солнце начало припекать, из-за чего дети иммигранта, закованные в доспехи, порядком вспотели. Эмму так и подмывало дотронуться до кого-нибудь из сааксцев, попробовать вытащить их из сладкого кошмара. Здравый смысл возобладал, подсказав, что, в лучшем случае, Эдем затянет только её, а в худшем — весь отряд. Кто тогда остановит Валентайна?

— Смотрите! — крикнул Дима и указал на горизонт. Там посреди поля стояла огромная арка с каменными дверьми и гравировками переплетающихся змей.

— Похоже, вот место нашего назначения, — мрачно резюмировала Вера. — Прибавим шагу. Наденьте шлемы и приготовьте оружие. Эмма!

— Да?

— Будь готова задействовать свои силы.

Чем ближе они подходили, тем огромнее становилась конструкция. По прикидкам Эммы, арка была не меньше, чем памятник Освободителю в Центре Старого Города. Циклопическое сооружение закрывало солнце и давило на душу своей невероятной массивностью. Странно было, что из всей саакской архитектуры Эдем не сумел поглотить именно эти ворота.

Может быть, зодчие древности на это и рассчитывали?

Когда до арки оставалось не больше сотни метров, двери начали отворяться. Маленькая фигурка проскользнула между ними — и проход снова закрылся.

— Он здесь, — прошептала Вера. Шлем лишил её голос всякой индивидуальности, превратив в дребезжащий набор звуков. Под масками все они казались одинаковыми — невнятными копиями без оригинала. Просто сгустками черноты, которые должны вернуться в великую темноту.

А она не могла дождаться, когда же это произойдёт.

Эмма заметила, что у ворот были полупрозрачные стены, за которыми оставался обычный, не тронутый Эдемом Карас. Они казались переходом между мирами, последним рубежом, способным сдержать бесконтрольный рост заразы, поглощающей город. Если их сломают, ничего в мире больше не сможет удержать царство Освободителя внутри.

Человек, проникший по эту сторону, медленно шагал к ним. Его образ то мутнел, то становился беспредельно чётким, режущим глаза. Смотреть на него было невозможно, не смотреть — смертельно опасно.

Показалось, что прошло несколько жизней, прежде чем они встали друг напротив друга. Вера и Дима спереди, Витя и Надя по бокам от них, а Эмма сзади. Ладони её вспотели. Пальцы сами тянулись к плечам ребят, будто надеясь выпить немного сил, чтобы зарядиться их уверенностью.

Человек, который построил Эдем, застыл напротив. Чёрная броня, полностью окутавшая его тело, казалось, вздохнула, заставив Эмму вздрогнуть.

«Что бы это ни было, оно живое — или пытается таким притворяться».

Какая-то назойливая мысль всё не давала ей покоя. Она вдруг вспомнила встречу с Катриной.

«Мы хотим переработать весь мир, — сказал катер. — Ради вас мы готовы на всё. Но вы дарите только крупицы своей благосклонности. Город может подарить вам всё что угодно, но Освободитель держит его в узде. Так же как он — нас».

Человек — паразит. Рулевой — катер. Освободитель — и…

— О господи, — вырвалось у Эммы. Она попыталась схватить Веру, но было уже поздно — та сняла шлем и выступила вперёд, разведя руки в стороны.

— Нет нужды в насилии, — произнесла она. — Нам нужно просто поговорить.

Вик Валентайн молча смотрел на иммигрантку. Если в первую их встречу зелоты возвышались над капитаном, то теперь его фигура приобрела монструозные размеры. Нет, он не стал выше, но с каждой секундой казалось, что он заполняет собой всё больше и больше пространства.

— Мы знаем, кто ты такой, — сказала Вера, сделав ещё один шаг вперёд. — И мы хотим узнать, чего ты хочешь добиться.

— Прочь, — донеслось из-под шлема Валентайна. Этот утробный рык чуть не разорвал сознание Эммы, стоило ей его услышать. Казалось, одно только слово вторглось в её разум, попыталось сломить его границы, подавить и уничтожить всякие остатки сопротивления.

Дети иммигранта поморщились и издали тихие стоны. У Веры из носа пошла кровь. Но она продолжала улыбаться.

— Пойми, мы здесь не для того, чтобы мешать. Мы хотим помочь тебе.

— Прочь, — повторило чудовище в чёрном. В этот раз его слова уже не казались такими болезненными — или же Эмма просто привыкла к боли. Сделав шаг вперёд, доспех из тьмы вытянул руку и разжал перчатку. С кончиков пальцев закапала кровь. — Или я раздавлю вас так же, как и его.

Видение пронзило мысли Эммы. Она услышала хруст, вопли, почувствовала запах плоти, сдавливаемой железными ладонями.