Подойдя к коновязи, Элька ласково заулыбалась и, достав из глубоких карманов горбушки, поочередно угостила Налового грозного жеребца, лошадку Минтаны и всех трех Каурок. Рожденная в урбанизированном мире, она не уставала умиляться тому, как осторожно мягкими бархатными губами, поводя ушами и пофыркивая, большие лошади берут протянутый хлебушек с ладони. Покормить их было одним из новых удовольствий. Довольные угощением животные в два счета сметелили весь хлеб. Последнюю оставшуюся горбушку оглаживающая лошадей девушка протянула Лумалу, чтобы тот познакомился и заручился поддержкой своего кряжистого конька с короткой гривой-щеточкой, выбранного для трогга Налом и профинансированного Лукасом. Пусть уж юный ушан принесет домой к маме свою первую зарплату целиком.

Трогг и конь, одинаково пофыркивая, внимательно осмотрели и обнюхали друг друга, Лумал угостил животное горбушкой и, достигнув первичного взаимопонимания, неловко взгромоздился в седло. Кое-как умостившись, трогг попытался гордо выпрямиться и заулыбался: подросток уже чувствовал себя героем большого приключения и предвкушал рассказы, с которыми вернется домой. Шутка ли? Стольких магов повидал, колдовство видел и даже дракона, о которых на Алторане только легенды и ходили!

Что касается Минтаны, то Элька, уже успевшая счесть ее чем-то вроде местного эквивалента «моржихи», щеголяющей и в дождь и в снег в легком платье, была несколько разочарована, когда колдунья достала из седельного тюка подбитый мехом теплый темно-зеленый плащ и закуталась в него.

Провожаемая добрыми напутствиями гулинских магов, компания тронулась в путь. К удивлению Эльки, Люсин и Телам, смолотившие весь поднос булочек при незначительной помощи со стороны, еще были способны резво передвигаться и интересоваться всем на свете, а не валяться с отдышкой кверху пузом. Опечаленные скорым расставанием, но получившие от Минтаны обещание непременно написать о том, чем дело кончится в Твердыне, и давшие обещание написать в ответ о поисках Черной Братии с вороньими мозгами, Люсин и Телам еще долго махали вслед друзьям.

Некрупные речушки изрезали равнину близ Твердыни Зад Си Дан густой сетью, в которую попались глазки озер, будто какой-то великан испек шоколадный пирог с голубым и зеленым кремом. Дорога то и дело становилась мостом или мостиком, перекинутым над текучей водой. То там, то здесь россыпью игрушечных кубиков виднелись домики фермеров, местами постройки находились совсем рядом с дорогой, и тогда частные владения были огорожены низким каменным заборчиком. Похоже, всеобщее ожесточение нравов, про которое баяли даны-архивариусы, еще не достигло такой степени, чтобы возводить заграждения выше человеческого роста. Даже собаки не брехали яростно, а лишь лениво гавкали для порядка на путешественников, справедливо полагая, что глотка одна, а путников на дороге много. Так недолго и голос сорвать.

Маленький отряд ехал довольно быстро. Лумал хоть и сидел на коне, как мешок с овсом, но держался крепко. Никаких остановок на пути не случалось до тех пор, пока не раздался громкий вопль, донесшийся со стороны еще сочного луга, где мирно паслись серенькие овечки, кудрявые, как некогда на заре своей карьеры Киркоров.

– Даны! Сам Лучезарный Свет послал вас! – надсадно орал худой мужичонка, типичный сельский житель на вид, обряженный в добротную, но почему-то надетую наизнанку куртку. Он несся на всех парах к дороге напрямки через луг. На скаку практически перелетел через низенькую загородку, точно маленький бойкий пони, оборвавший удила и возомнивший себя боевым конем. Похоже, гражданин так спешил, что не добрался до ближайших ворот и дорожки, а может, очень боялся, что ниспосланные даны куда-то исчезнут, пока он пользуется проторенными путями. Вдруг Лучезарный Свет ниспослал их нынче не только ему да вдобавок установил строгий график «ниспослания» и промедления не потерпит.

Минтана придержала лошадь, давая возможность орущему приблизиться. Должно быть, так велел обычай данов, милосердный к повредившимся рассудком. Раз притормозила она, вынуждены были остановиться и другие члены компании. Заскучавшая было от созерцания пасторалей Элька оживилась, предвкушая забаву.

– Ох, удача-то какая, что младший мой, Марон, вас с крыши сарая углядел! – запыхавшийся мужичонка остановился перед Лукасом и Минтаной, безошибочно идентифицируя их как данов, хаотическую колдунью же в почетные ряды магов по результатам визуального осмотра не приняли или сочли, что для обращения хватит и пары разнополых магов. А может, Элька просто выглядела самой молодой в отряде, поскольку про белую кайму на ушах троггов тут тоже навряд ли слыхали.

– В чем потребна помощь? – с надменно-бесстрастной маской, опустившейся на лицо, точно забрало шлема, уточнила Минтана.

– В амбаре, что я для хранения бобов вчера торговцу Бирану сдал, странное что-то творится! – выпалил мужик и зачем-то дернул себя за ухо. Если собирался оторвать, то не получилось, если почесать, то перестарался, мочка ощутимо покраснела.

Брови мосье Д’Агара и даны Минтаны изогнулись совершенно синхронным образом, так будто они заранее репетировали это движение, уши Лумала развернулись любопытными зонтиками, а Рэнд сдавленно хихикнул, комментируя:

– Бобы? Может, кто-то слишком громко пукнул?

– Объяснись, – властно предложила женщина, Лукас без споров уступил ей право переговоров как знатоку местных традиций и более крупному специалисту по амбарам. Если мосье в чем и не понимал ни рожна, так это в сельском хозяйстве, хорошо хоть не считал, что булки растут на деревьях, а большего от изысканного мага требовать никто не пытался.

– Так… я… это… – на мгновение смешался проситель, почесал бороду, снова дернул многострадальное ухо, опять не оторвал, и решительно бухнул: – Каркают там странно, как вороны, вроде, а все-таки не по-птичьи, и бухают в стены, точно звери, сопят, скребутся. В оконце-то ничего не видать, тряпицей занавешено и засов на дверях изнутри задвинут. А иначе никак не подглядеть.

Позади Минтаны гулко гоготнул Нал:

– Кажется, нашлись наши птички!

Мужик дернул головой в сторону защитника, точно лошадь на выстрел, подождал, пока тот отсмеется, и продолжил рассказ:

– А дверь я ломать поостерегся, кто ж знает, кого там Темный принес! Засов снаружи задвинул на всякий случай да вокруг походил. Так сзади на камне у фундамента средь бурьяна знак этот какая-то вражина накорябала, меленький, а я все равно углядел! – Востроглазый докладчик опасливо оглянулся по сторонам и показал, сведя указательные пальцы домиком и сжав все прочие в кулак.

– Знак Арродрима? – вопросительно промолвил Лукас, обернувшись к Минтане.

– Черная Братия, – нахмурившись, подтвердила колдунья и резко велела: – Показывай свой амбар!

Мужичок облегченно вздохнул и махнул рукой в сторону каменной постройки под двускатной крышей с единственным окошком, которая виднелась на ближайшем холмике. К амбару шла хорошая, пусть неширокая дорога, но, экономя время, фермер повел отряд напрямик по траве, так же, как летел на всех парах сам. Овечки покосились на странных топтателей «газона» и невозмутимо продолжили трапезу. Едут себе люди и пусть едут, еда важнее. Собаки, сторожившие скот, видя среди людей хозяина, тоже остались невозмутимы. Только на Лумала поглядывали с задумчивым интересом, может, приняли за своего или за отбившуюся от стада овцу и теперь размышляли, а не ссадить ли его с лошади, да не загнать ли назад, щипать травку?