Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое — свет в комнате был приглушённее, чем в коридоре. Второе — девушка отступила и тем самым обязала меня идти первым. Третье — я выдохнул, закрыл глаза, а затем резко их открыл. Теперь они источали уверенность и спокойствие, я контролировал своё лицо.
Я смело шагнул в комнату, засунув руки в карманы. Непринуждённость покажет, что я не боюсь; что бы не случилось, я выйду отсюда живым.
Сначала моё внимание заняли люди: на диване, переполненном подушками и пледами, сидела дама в зелёном одеянии и вуалью на лице; так же сбоку стояли двое охранников. Дверь за мной закрылась, провожавшая меня девушка прошла вперёд, тогда как я всё ещё стоял почти на пороге.
— Рада, что ты смог прийти. — раздался звучный, низковатый голос из-под вуали. — Как же ты вырос, Эдвард.
Это была не мама. Я понял сразу.
Я не знал, что мне делать. Хоть я и изображал уверенность и спокойствие, но это не давало мне подсказки к первому ходу.
— Прошу, садись. — она протянула руку, с которой свешивался длинный рукав, и указала на обшитое красным бархатом кресло, которое стояло перед столиком.
Я двинулся к нему, но тут она вскинула руку.
— Только вот сначала пусть мои ребята тебя осмотрят. — голос выдавал, что реплики продуманы. Всё продумано.
Я закатил глаза, но расставил руки. Один тут же подошёл ко мне и стал «лапать» в поисках оружия. Я заметил, что сам он имел пистолет в кобуре на поясе. Это меня обеспокоило, но выдавать это волнение я не собирался.
— Как-то не честно. — с лёгкой обидой заметил я. — У меня нет оружия, а у ваших парней большие пушки.
Меня закончили осматривать, пропуская к креслу. Я грациозно сел в него.
— А по-моему, шансы равны. — теперь в голосе была улыбка. — Ведь с тобой пришли так же двое.
Я ухмыльнулся, но внутренне выругался как сапожник.
Мои глаза вернулись к новой персоне. Вуаль? Банально. Девушка с чёрным ёжиком тем временем подошла к подушечному фонтану и залезла на него, демонстрируя все свои «прелести». А затем она перекинула ноги через женщину рядом, и та принялась их гладить.
Мне захотелось отвести взгляд куда-нибудь подальше от них. Очень захотелось. Но вместо этого я сосредоточился на лице за вуалью.
— Ну? — я развёл руки в стороны, изображая готовность к сути встречи.
Женщина оторвала свои руки от девушки и медленно приподняла вуаль.
— Моё имя — Бриттней Уэйт. — представилась она. — Но так же меня зовут «Императрицей».
Оу, вот всё и сошлось. Карта — визитная карточка. Интересно.
За вуалью оказалось лицо женщины среднего возраста. Цвет глаз определить было сложно из-за освещения, но те не казались светлыми. Губы покрывала красная помада. Вполне непримечательная внешность. Разве что нос был орлиный, а кончики губ опущены. Первое означает, что её личность волевая и целеустремлённая, так что не удивительно, что Бриттней успешный предприниматель. А опущенные кончики говорят, что ей свойственна жестокость. Интересно.
— Но это не настоящее имя, так? — я решил сразу нанести удар правдой.
Однако, женщина оказалась равнодушна к этой нападке.
— Сейчас — оно моё настоящее. — сказала она.
Я для вида усмехнулся.
— Смена имени не очищает руки. — я продолжал свои попытки. — Чем ужасней прошлое, тем сложнее от него избавиться.
Одна сторона губ Императрицы приподнялась таки.
— Все мы не без греха. — ответила она. — Но тебе, Эдвард, смена фамилии принесла лишь больше крови.
Я сцепил зубы. Она знает, что я племянник Мориарти, знает, что я был у него какое-то время, знает, что вернулся. А ещё, кажется, в курсе того, что я творил.
Я предпочёл пропустить ход. Не хочу уходить в те дебри. Мои глаза ускакали от девушки, что лезла за ласками к Бриттней, к интерьеру. И я понял, что это напоминает комнату предсказаний. Гобелены, полки с чайным сервизом, эзотерическими штучками, ковёр с гипнотическим узором.
— Ты помнишь меня, Эдвард? — Бриттней решила перейти к сути.
Я не помнил, но, на всякий случай, ещё раз прогнал её лицо через воспоминания. Ничего.
— Нет. — пожал плечами я.
Она появлялась в моём прошлом… Криминальный элемент. О, нет. Снова?
— Боже. — вдруг почти застонал я. — Только не говорите, что вы моя тётя по маминой линии. С меня и одного криминального родственничка хватит.
Императрица обнажила зубы, которые в этом свете казались жёлтыми. Девушка рядом с ней блеснула хитрыми глазами, подставляясь под ласки.
— Я не твоя тётя. — это меня успокоило. — Но я знала твою мать.
Моё сердце пропустило удар. Так и подумал с самого начала. Это связано с моей мамой.
— Мы познакомились в университете, когда я училась на последнем курсе, а Элизабет на первом. — в тоне снова послышалась предварительная подготовка. — Она заинтересовалась моей работой по хиромантии, а я познакомила её с миром Таро.
Я не скрыл вздоха скептицизма. Мама? Да как ты могла?!
— Знаю, ты не жалуешь моё искусство. — сказала Императрица с каплей высокомерия.
Я ответил ей тем же во взгляде. Но она внезапно улыбнулась.
— Это забавно, ведь именно я предложила твоей матери назвать тебя Эдвардом. В честь знаменитого Артура Эдварда Уэйта.
— НЕТ! — я потерял над собой контроль и вцепился пальцами в волосы. — Это шутка?!
Бриттней рассмеялась.
Боже. Ну что за?.. Кошмар какой.
Пока я приходил в себя после этой ошеломительной новости, женщина откуда-то достала горячий чайник и принялась разливать по кружкам чай.
— Это снизит уровень твоего стресса, и разговор пойдет легче. — говорила она, пока пар кипятка мистически вился вокруг ей лица.
— Это что, «Прозакодин из сильнейших антидепрессанотов»? — осведомился я, сцепляя руки на груди.
— Нет, — Императрица отставила чайник. — всего лишь «Эрл Грей».
Я выгнул бровь. Да-да. Так я и поверю ведьме, окружённой всякой жуткой всячиной. Кружка была пододвинута ко мне, но распивать чаи я не собирался.
— И что, вы с моей мамой были друзьями?
Это могло означать две вещи: либо Императрице можно доверять, либо мама была не тем, за кого я её принимал.
— Да. — кивнула Бриттней. — После выпуска мы ненадолго потеряли связь, но я отыскала её снова, как раз перед твоим рождением. Твоя мать не была религиозна, но я в каком-то смысле являюсь твоей крёстной.
Я прикрыл глаза. Ага, начали всплывать люди из прошлого. Как раз когда я переживаю личностный кризис.
— Как мило. — без намёка на умиление процедил я. — Но
